Когда из нашей зарплаты вычитаются деньги в социальные фонды, мы рассчитываем на то, что потом, когда нам эти деньги понадобятся, они к нам вернутся. Ведь это же часть НАШЕЙ зарплаты! Однако, как показывает практика, положенных по закону денег приходится добиваться через суд. В Фонд социального страхования (ФСС) деньги уходят как в черную дыру - без возврата.

В статье, опубликованной в прошлом номере "Солидарности", я рассказала историю мытарств 78-летней пенсионерки - ей соцстрах отказывает в деньгах, которые должен выплачивать по решению суда. Сейчас - еще одна судебная история. На этот раз соцстрах не хочет принимать решение Гострудинспекции и признавать случай страховым.

УПАЛ - ЗНАЧИТ, ПЬЯНЫЙ

14 июня 2005 года электросварщик Александр Кожемякин отработал полдня на строительстве жилого дома на улице Профсоюзной (Москва) и направился на обед. Его коллеги шли за ним примерно в десяти метрах и не видели, как Александр Иванович в темноте (лампочки не было) оступился и упал с восьмиметровой высоты на бетонный пол. Но они тут же бросились ему на помощь, вызвали скорую помощь. Получив черепно-мозговую травму и перелом лопатки - повреждения по своей тяжести едва ли совместимые с жизнью, - еще некоторое время Кожемякин был жив. Скончался он в стационаре, куда его привезли. На этом грустная история должна была бы окончиться ежемесячными выплатами вдове и детям, оставшимся без отца, но у нас в стране истории с соцстрахом на этом только начинаются.

Скорую помощь вызывал прораб, но фельдшер почему-то дал потом показания, что Кожемякин был подобран как неизвестный, предположительно пьяный, около станции метро "Беляево". В материалах расследования есть документы, свидетельствующие, что милиция метрополитена получила анонимный звонок с сообщением о том, что в метро на ступеньках упал человек и сейчас он доставлен машиной скорой помощи в больницу. Звонок был странный, и это насторожило местного милиционера. Он опросил всех, кого только смог: сотрудников метрополитена, работников близлежащих палаток и просто прохожих - никто ничего не видел. Тогда милиционер доложил начальству, что здесь что-то не так и надо разбираться. Вечером опять позвонили и сказали, что человек, который упал в метро на ступеньках, скончался.

То есть вначале упорно (видимо, руководством строительной компании ОАО "Монолит", где работал Кожемякин) делалось все, чтобы сформировать следующую картину: Кожемякин был, во-первых, пьян, во-вторых, упал не на стройке, а в метро. Зачем такое делать? Очевидно, чтобы избежать ответственности. В результате в больнице его и обследовали, как "пьяного, упавшего на ступеньках метро".

- Есть совершенно безобразный протокол обследования состояния алкогольного опьянения. В нем есть стандартная форма, в которой описываются реакции на свет, на звуки и так далее. Кожемякин ни на что не реагировал, и это сочли подтверждением сильного алкогольного опьянения. Но у него была черепно-мозговая травма! Этот протокол неизвестно кем подписан, ни одной фамилии нет, только какие-то подписи - закорючки, - рассказывает Александр Шкамбарный, председатель окружного совета Московской федерации профсоюзов Центрального административного округа Москвы, который занимается этим делом. - К сожалению, на наших предприятиях строительного комплекса отмечается такая тенденция, идущая с самого верха: если погиб пьяный, то руководитель не очень и виноват.

При этом бригадир и все работающие в той же смене никаких признаков опьянения полдня не замечали. Но даже если бы Кожемякин и был пьян, то, во-первых, его не должны были допустить до работы, а во-вторых, на лестнице все равно должны были быть перила, и лампочка должна была гореть. И с руководства вины в нарушении охраны труда это не снимает.

НЕ СТРАХОВОЙ СЛУЧАЙ

У погибшего Кожемякина остались вдова и трое детей. Сын на тот момент служил в армии, старшая дочь только закончила школу, а младшая училась в средних классах. Понятно, что семье очень нужны были деньги.

Горком профсоюза строителей отказался вести это дело, мотивировав тем, что Кожемякин не является членом профсоюза, а они "не успевают и с членами профсоюза работать". Так что пришлось Александру Шкамбарному лично заниматься этим делом. Кстати, какое-то время назад на предприятии функционировала первичка, и после первого выигранного суда появилась вновь. К сожалению, профсоюз строителей в ее создании не участвовал.

Несмотря на все фокусы со звонками и протоколами, все-таки в акте расследования было четко написано, что случай произошел на строительном объекте и что в этом есть вина работодателя. На основании этого, по идее, Фонд социального страхования должен был назначить выплаты двум дочерям, однако в филиале № 17 Московского регионального отделения ФСС решили проявить странную инициативу и "не признать" заключение, сделанное Государственной инспекцией труда в городе Москве.

"Эксперт определил, что смерть Кожемякина А.И. наступила в результате сочетанной травмы, полученной в условиях падения из положения стоя с ударом головы о неподвижный массивный предмет... При судебно-химическом исследовании крови и мочи обнаружен этиловый спирт в концентрации 2,1 и 3,4 промилле, такая концентрация в крови обычно у живых соответствует тяжелой степени алкогольного опьянения. Из приведенных аргументов следует, что падение Кожемякина А.И. произошло по его вине в результате нахождения на территории строительного объекта в состоянии тяжелой степени алкогольного опьянения и не связано с какими-либо нарушениями правил и норм охраны труда. Учитывая вышеизложенное, приходим к выводу, что происшедший несчастный случай... не может быть страховым и должен оформляться актом произвольной формы как несчастный случай, не связанный с производством", - написано в заключении ФСС.

То есть все стопорилось на ФСС. Несмотря на попытки руководства ОАО "Монолит" уйти от ответственности, в акте было записано, что сварщик убился на стройке (пусть и пьяный, хотя, скорее всего, он был трезв). А раз это произошло на стройке - значит, несчастный случай связан с производством, то есть он страховой. И соцстрах обязан был признать его страховым и оформить все страховые выплаты. Но фонд очень не любит отдавать обратно деньги...

СУД

Судебная волокита тянулась долго. Вдова погибшего просила обязать соцстрах осуществлять ежемесячные выплаты несовершеннолетней дочери (к тому времени второй дочери пришлось бросить учебу и устроиться на работу), взыскать ежемесячные выплаты за прошедшие годы, а также пени и моральный вред.

Первым решением суда основные требования были удовлетворены. То есть случай был признан страховым, присуждалась единовременная страховая выплата и ежемесячные выплаты. Отказано было только в моральном вреде и пени. ФСС и вдова это решение обжаловали. Вдова хотела пени (они на тот момент уже превышали миллион), а соцстрах не устраивали суммы ежемесячных выплат. Дело в том, что страховые выплаты рассчитываются из официальной зарплаты пострадавшего. Официальная же зарплата Кожемякина была около 5 тысяч рублей, тогда как средняя по этой профессии по Москве - около 18 тысяч. Понятно, что электросварщик получал "серую" зарплату, только как это докажешь? Вдове удалось отстоять цифру в 9800 рублей (хотя сварщик получал больше), ФСС же настаивал на меньшей сумме.

Результат второго слушания был несколько хуже: суд принял версию ежемесячного расчета выплат соцстраха, а не вдовы Кожемякина. В общем, ФСС упорно продолжал прилагать все усилия для того, чтобы либо совсем не платить, либо платить минимально. Это прекрасно показывает истинное отношение фонда к своим застрахованным. Казалось бы - есть решение суда. Так выполните его и помогите женщине с тремя детьми! Речь о 7745 рублей ежемесячных выплат и единоразовой выплате (около 400 тысяч рублей на всю семью). Но нет. Соцстрах борется за свои деньги до конца.

- Третье решение коллегии Мосгорсуда было уже полностью в нашу пользу. С расчетом выплат так, как мы предлагаем, - поясняет Александр Шкамбарный. Правда, пени суд опять не присудил. Но соцстрах и на этом не остановился. Снова была подана кассация, и снова ждать суд. Время все шло. Уже пять с половиной лет вдова и дети не получали ни копейки из ФСС.

Уже даже суд не мог промолчать. Он вынес определение, в котором обращался к федеральному Фонду соцстраха с тем, чтобы там обратили внимание на действия регионального отделения: "судом трижды выносились решения об удовлетворении требований о признании случая страховым, назначении страховых выплат... однако до настоящего времени страховые выплаты детям погибшего не назначены и не выплачиваются".

16 декабря прошел последний (на сегодня) суд. Кое-что фонд отвоевал. Так, по закону страховые выплаты должны быть перерассчитаны в случае изменения круга лиц, получающих эти страховые выплаты, но этот перерасчет в итоге не был сделан, отчего сумма выплат, назначенных младшей дочери Кожемякина, уменьшилась с 7745 до 5236 рублей. Получилось так: первое время выплаты из соцстраха должны были получать обе дочки (старший сын уже не был иждивенцем), так как они были несовершеннолетние. Но потом старшей исполнилось 18 лет, она бросила учебу и пошла работать. То есть перестала быть иждивенцем. Шкамбарный поясняет:

- Правила расчета такие: средний заработок пострадавшего, условно говоря, 100 рублей. Он делится на число иждивенцев плюс на самого работника: как в жизни бывает - получает и тратит на себя и на иждивенцев. То есть эти 100 рублей в данном случае делятся на троих (на Кожемякина и двух его несовершеннолетних дочерей), одна часть "выкидывается" (человек погиб), а две трети его заработка платятся двум иждивенцам. Потом одна дочка перестала быть иждивенцем, значит, надо вернуться к исходной цифре, поделить ее на две части и платить уже половину среднего заработка одной дочке. Так закон трактует, и это совершенно логично и правильно. Соцстрах этого не принимает, никаких перерасчетов не делает, ссылаясь на совершенно другие нормы Гражданского кодекса.

Складывается впечатление, что на ФСС давят сверху в плане экономии средств. Если это так, то идея социального страхования полностью извращается. Ведь этот фонд создан для того, чтобы ЗАЩИЩАТЬ людей!

- Несколько лет назад я разбирался, что происходит с финансами соцстраха. В Москве из собранных им денег на москвичей тратится меньше половины. Остальные уходят "в закрома родины", в другие, дотационные регионы, - поясняет Шкамбарный. Однако сегодня даже такой анализ сделать уже невозможно: информация по бюджету ФСС закрыта.

Почему у ФСС нет денег, и куда уходят взносы? - этим вопросом задаются многие. Председатель ФНПР недавно высказывался о том, что необходимо провести проверку фонда, ведь на основании того, что в ФСС "нет денег", недавно многие из нас чуть не лишились оплачиваемых больничных.

- Я думаю, что соцстрах будет защищаться до последнего: до Верховного суда. У меня же есть настрой довести это дело до победы. Главное - добиться принципиальной победы и заставить соцстрах работать по закону, - убежден Шкамбарный. - Весь ход судебного процесса свидетельствует о том, что нарушение законных прав работников и членов их семей - это привычная для соцстраха практика при решении таких вопросов. Очевидно, что аналогичные нарушения имеют место и в других подобных случаях.

Юлия РЫЖЕНКОВА