"На некоем предприятии какой-то работодатель не выплачивает некую зарплату некоторым работникам..." - примерно такими могут стать статьи в газетах, если и дальше не будет устранено противоречие между двумя законами: о СМИ и о персональных данных. Ведь под закон о персональных данных подпадает не только размер зарплаты, но, например, и фамилия, имя, должность, которые нельзя разглашать без согласия человека. Плюс очень близко маячит возможность получить клеймо "экстремизм" или обвинение в разжигании социальной (!) розни, которые вообще не имеют четких критериев. Во что могут превратиться СМИ, если будут жить по букве этих законов?

Есть в России такая организация - Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор). Она функционирует с 2008 года, находится в ведении Министерства связи и массовых коммуникаций РФ. В ее обязанности входит контроль и надзор за СМИ, за информационными технологиями и связью, а также за соответствием обработки персональных данных требованиям законодательства РФ. Руководителя организации назначал в 2008 году Владимир Путин. Организация активно и успешно работает. В некоторых регионах - более активно и, кажется, более успешно.

Когда я готовила эту статью, мне вспомнилось интервью тренера сборной КНДР по футболу журналистам на чемпионате мира. Выглядело оно примерно так: "Господин Хун, какую тактическую схему завтра изберет сборная Северной Кореи?" - "Сборная Северной Кореи не изберет никакую схему! - ответил тренер. - Потому что такой страны нет, мы все поданные великой республики - КНДР! Сначала выучите название моей страны, а потом задавайте вопросы!" - "Ходят слухи, что состав на игру выбирает глава КНДР Ким Чен Ир, а не вы. Это правда?" - "Это политический вопрос. Я не буду на него отвечать". - "Есть ли в команде травмированные?" - "Травмированных нет. Большое спасибо, что пришли. На этом мероприятие закончено".

Как связаны Роскомнадзор, профсоюзы и пресс-конференция тренера по футболу? Хотелось бы думать, что никак...

ПЕРСОНАЛЬНЫЕ ДАННЫЕ

Вплотную профсоюзы столкнулись с деятельностью Роскомнадзора в последний год, когда представители его регионального управления пришли с проверкой в вологодские профсоюзные издания. Проверяли не только профсоюзные, но все СМИ на предмет соблюдения законодательства - о СМИ и о противодействии экстремистской деятельности. Например, в редакции еженедельника "Профсоюзная газета" было выявлено несколько нарушений: опечатки в выходных данных, некоторые несоответствия в регистрационных документах и т.п. Однако всполошило главных редакторов не это, а разговор с руководителем вологодского управления Роскомнадзора на предмет соблюдения ФЗ-152 "О персональных данных". В соответствии с ним руководитель СМИ обязан вести обработку персональных данных сотрудников, внештатных авторов, а главное - всех обращений граждан в газету! К персональным же данным относятся фамилия, имя, отчество, год, месяц, дата и место рождения, адрес, семейное положение, социальное, имущественное положение, образование, профессия, доходы, ИНН, паспортные данные, номер страхового свидетельства, медицинского полиса и т.д. и т.п. К персональным данным относится также фотография человека. При этом на любое упоминание каких-либо персональных данных редакция должна заручиться согласием человека.

Чем оборачивается это для газеты? Главный редактор "Профсоюзной газеты" Светлана Соколова поясняет:

- Это катастрофически затрудняет получение информации. Корреспонденты берут информацию по телефону, из Интернета, так как профорганизации разбросаны по всей области. Много информации идет из других федеральных округов, из ФНПР. Самое абсурдное то, что теперь при размещении любой фотографии необходимо оформлять письменные согласия всех граждан, изображенных на ней! Это представляется трудноосуществимым, так как в газете печатается масса групповых снимков, к примеру, с первомайской демонстрации.

Издание поинтересовалось у Роскомнадзора, можно ли обойтись без письменных разрешений, если никто из изображенных на снимке или упомянутых в газете граждан не жалуется на это? Четкого ответа не получили: сначала Роскомнадзор ответил, что для проведения проверок не обязательно наличие каких-либо жалоб, потом сказал, что все же жалобы нужны. Да еще было сказано, что с проверками могут прийти как из самого Роскомнадзора, так и из прокуратуры.

Если внимательно посмотреть закон о персональных данных, то увидим "лазейку" для журналистов - п. 6 ч. 2 ст. 6: не требуется согласия субъекта персональных данных в случаях, если осуществляется обработка персональных данных в целях профессиональной деятельности журналиста, при условии, что при этом не нарушаются права и свободы субъекта персональных данных. Формулировка довольно расплывчатая, а поскольку вряд ли найдется много главных редакторов, которые хотели бы общения с прокуратурой, то в Вологде издания начали принимать меры. В "Профсоюзной газете" из некоторых статей для подстраховки убираются фамилии, имена, отчества и должности (при условии, что при этом не пострадает содержание материала). В газете "Премьер" сделали штампы, с которыми ходят корреспонденты. Суть надписи на штампе такова: "Согласен на сбор, хранение и обработку моих персональных данных". Корреспондент при согласовании статьи ставит на нее штамп, и интервьюируемый подписывается. Газета "Защита" приходит к мысли, что лучше вообще отказаться от регистрации в качестве СМИ и выпускать 999 экземпляров - будет меньше проблем.

Я попросила прокомментировать ситуацию юриста. Вот как видит проблему Юрий Каруковец:

- Эта проблема на самом деле очень насущная и касается не только СМИ, но и, например, сотовых операторов (они тоже находятся в ведении Роскомнадзора. - Ю.Р.), которые сейчас усиленно бьются с приставами в части предоставления информации. Дело дошло до Верховного суда. Проблема в том, что судебные приставы запрашивают сведения об абонентах, ФИО например, а операторы сотовой связи не могут предоставить эти сведения, поскольку они содержат персональные данные. Конфликт затянулся, дело в судах рассматривалось неоднократно, причем судебная практика неоднородная. На мой взгляд, это все вызвано сыростью закона о персональных данных. С одной стороны, безусловно, персональные данные надо защищать. С другой - этот закон был принят непродуманно, слишком уж в общем описали, что является персональными данными, и запретили любой их сбор, обработку и распространение.

В свое время те же приставы не могли получить от банков информацию, составляющую банковскую тайну. Тогда Конституционный суд решил, что сведения о наличии денежных средств на банковских счетах являются все-таки публичными и должны предоставляться. На мой взгляд, - говорит Каруковец, - пока не будет аналогичного решения Конституционного суда по объему предоставления персональных данных, проблема будет периодически возникать то в одной, то в другой сфере.

Уже был случай, когда СМИ привлекали к гражданско-правовой ответственности за демонстрацию персональных данных. Ситуация была такая: показывали репортаж о том, что родители избили девочку, и во время съемок в больнице в кадр попала карточка с ФИО пациента. Что сочли нарушением прав этого пациента. Хотя там не было ни диагноза указано, ничего - просто ФИО и дата рождения.

- Человек сам должен пожаловаться, что его персональные данные разгласили без его ведома?

- В том случае, о котором я говорю, прокуратура сама обратились с заявлением в интересах этого человека.

- Как СМИ подстраховаться?

- Получать согласие от обладателя персональных данных. Закон не требует этого в письменном виде, но в суде наличие согласия надо будет чем-то подтвердить, например, диктофонной записью.

ЭКСТРЕМИЗМ

Я поняла, что во всей России, а особенно в Вологде что-то очень интересное происходит с контролем и надзором за СМИ. Позвонила руководителю вологодского управления Роскомнадзора Анатолию Пальникову. Разговор вышел интересный и содержательный. Анатолий Алексеевич рассказал, что проверок по соблюдению закона о персональных данных пока не проводилось - прошел лишь семинар по противодействию экстремистской деятельности, на котором главным редакторам рассказывалось, в частности, и о законе о персональных данных. Ни с тем, ни с другим законом ясности нет даже в Роскомнадзоре. Закон о СМИ явно в некоторых пунктах противоречит закону о персональных данных, а четких критериев того, что является экстремизмом, - тоже нет.

- У меня в управлении создан консультативный совет, в который мы включили представителей Союза журналистов и даже представителей следственного комитета и наркокомитета. Мы мониторим газеты, и если чувствуем, что сомневаемся в оценке материала, я собираю консультативный совет, - говорит Анатолий Пальников. - Вот, например, есть артист, по национальности цыган, у него главный редактор взял интервью. Цыган говорил там, что все его земляки занимаются только наркотой и воровством. И главный редактор его слова цитирует. Практически он всю нацию обвиняет в том, что они все воры. Но среди цыган много заслуженных людей культуры, артистов...

По словам Пальникова, консультативный совет признал эти слова разжиганием национальной розни. И как я поняла, брать интервью и публиковать цитаты людей, являющихся, с точки зрения государства, экстремистами, СМИ нельзя. Виновато будет именно оно, а не те, кто эти слова произносит. При этом есть еще такой термин, как "разжигание социальной розни". Что под ним понимать - непонятно никому. По сути, любое возмущение между социальными группами будет "разжиганием". Таким образом, не только профсоюзные СМИ, но и вообще все профсоюзы как раз подпадают под эту статью. На мой вопрос, не считает ли Анатолий Алексеевич все это цензурой, он ответил:

- Нет. Я всегда говорю: да, у нас свобода слова, цензуры нет (статья 3 закона о СМИ), но есть недопустимость злоупотребления свободой информации (статья 4). Действительно, абсолютной свободы нет, потому что мы живем в государстве. А государство - еще марксизм-ленинизм дал четкое определение - это машина для угнетения трудящихся масс. Мы все в каких-то отношениях, а все отношения у нас регулируются нормами права, в том числе в области СМИ.

Руководитель вологодского управления заверил, что готов предоставить свою площадку, организовать встречу с коллегами, с главными редакторами и выработать единое мнение относительно закона о персональных данных и закона о СМИ. Сказал, что они пытаются гибко подходить к решению проблем, хотят, чтобы на территории Вологды СМИ развивались.

Правда, у меня и у некоторых главредов изданий сложилось несколько иное представление о нацеленности этого органа. Мне кажется, что СМИ пытаются ввести в некое русло, поставив четкие рамки: сюда ходи, а сюда не ходи. Да, пока идут только семинары и консультации, но напоминают они посещение "доброго" следователя: мы-де вас не пугаем, нет, мы просто говорим, что если вы не будете исполнять этот и этот закон вот в этих и этих пунктах, то к вам может прийти прокуратура... Наше дело - предупредить вас. А вы имейте в виду. Вроде бы ничего криминального не сказано, все так и есть: законы надо исполнять. Вот только Роскомнадзору прекрасно известно, какое влияние имеют правильно расставленные акценты.

Юлия РЫЖЕНКОВА

"А"-СПРАВКА

"Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка" - искусственная фраза на основе русского языка, в которой все корневые морфемы заменены на бессмысленные сочетания звуков.

Несмотря на это, общий смысл фразы понятен: некоторое, определенным образом характеризуемое, существо женского пола что-то сделало с другим существом мужского пола, а затем начала (и продолжает до настоящего момента) делать что-то другое с его детёнышем (или более мелким представителем того же вида). Фраза создана для иллюстрации того, что многие семантические признаки слова можно понять из его морфологии.

Пример был предложен академиком Львом Щербой в конце 1920-х годов и использовался на вводных лекциях к курсу "Основы языкознания". Широкую известность эта фраза приобрела после публикации научно-популярной книги Льва Успенского "Слово о словах".