11 марта 2011 года в "Российской газете" был опубликован Федеральный закон от 08.03.2011 № 35-ФЗ "Устав о дисциплине работников организаций, эксплуатирующих особо радиационно опасные и ядерно опасные производства и объекты в области использования атомной энергии". Отметим, что правительственный проект данного закона не был поддержан профсоюзной стороной Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений. Комментирует секретарь ФНПР, зав. кафедрой трудового права и права социального обеспечения АТиСО, заслуженный юрист РФ Николай ГЛАДКОВ.

Фото ИТАР-ТАСС

НЕ СООТВЕТСТВУЕТ, ПРОТИВОРЕЧИТ, НАРУШАЕТ...

Устав о дисциплине должен соответствовать ч. 5 ст. 189 Трудового кодекса РФ. По смыслу этой статьи федеральным законом устанавливается устав о дисциплине для конкретных "отдельных категорий работников". Однако в противоречие с ней и в нарушение ч. 3 ст. 5 ТК РФ (о том, что нормы трудового права, содержащиеся в иных федеральных законах, должны соответствовать ТК РФ) Устав о дисциплине работников организаций, эксплуатирующих особо радиационно опасные и ядерно опасные производства и объекты в области использования атомной энергии (далее - Устав), не указывает на подпадающие под его действие "отдельные категории работников" эксплуатирующих организаций, а отсылает к неким перечням должностей (профессий) работников, утверждаемым соответствующими органами управления использованием атомной энергии (ч. 5 ст. 1 Устава). Однако ТК РФ не предоставил каким-либо незаконодательным органам полномочий устанавливать отдельные категории работников, на которые распространяются уставы и положения о дисциплине. Данные полномочия осуществляются самим федеральным законодателем при принятии им уставов и положений о дисциплине.

Пункт 7 ч. 1 ст. 2 Устава устанавливает для работников эксплуатирующих организаций в числе их основных обязанностей прохождение, наряду с медицинскими осмотрами, неких "обязательных психофизиологических обследований" в медицинских организациях, подведомственных уполномоченному федеральному органу исполнительной власти. Установление такой основной трудовой обязанности для неопределенного круга работников эксплуатирующих организаций, не сопровождаемое установлением законодательных критериев указанных "психофизиологических обследований", является нарушением ряда конституционных прав и свобод человека и гражданина.

Разработчики Устава обошли положение Конституции РФ (ч. 2 ст. 21) о том, что никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам. При этом информация о состоянии здоровья гражданина, его диагнозе и иные сведения, полученные при его обследовании, составляют врачебную тайну (ч. 1 ст. 61 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан). Таким образом, Устав посягает и на право работников на личную и семейную тайну, провозглашенное ч. 1 ст. 23 Конституции РФ.

Кроме того, Конституцией РФ установлены право каждого на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (ч. 3 ст. 37), и право на охрану здоровья и медицинскую помощь (ч. 1 ст. 41). По существу закон предусматривает в сфере трудовых отношений отчуждение, отмену или умаление указанных конституционных прав путем подмены их обязанностью работников. Такое "преобразование" права в обязанность не допускается положениями Конституции РФ о неотчуждаемости основных прав и свобод человека (ч. 2 ст. 17), а также о неиздании в РФ законов, отменяющих или умаляющих права и свободы человека и гражданина (ч. 2 ст. 55).

Далее, Устав предусматривает применение к работнику эксплуатирующей организации дисциплинарного взыскания в виде "предупреждения о неполном соответствии занимаемой должности или выполняемой работе" (п. 2 ч. 1 ст. 4). Применение такого дисциплинарного взыскания к работникам эксплуатирующей организации не представляется допустимым. Подобным "предупреждением" признается установленным факт неполного соответствия работника квалификационным требованиям по занимаемой им должности или выполняемой работе. Если исходить из повышенных квалификационных требований к работникам эксплуатирующей организации, то признание неполного соответствия занимаемой должности или выполняемой работе равнозначно признанию невозможности этих работников состоять в данной должности или выполнять данную работу в полном объеме.

Сам Устав в рассматриваемой части имеет направленность, противоположную целям обеспечения безопасного функционирования объектов использования атомной энергии, предотвращения ситуаций, угрожающих жизни и здоровью людей, а также целям защиты и сохранения окружающей среды, поскольку, по сути, предлагает узаконить возможность выполнения трудовых функций на особо радиационно и ядерно опасных производствах и объектах лицами, не способными выполнять такие функции вследствие их "неполного соответствия занимаемой должности". Имеющиеся примеры техногенных катастроф (на Чернобыльской АЭС, на Саяно-Шушенской ГЭС) указывают на общественно опасные последствия допуска лиц, не обладавших "полным соответствием занимаемой должности", к работе на энергетических объектах. Следовательно, применение "предупреждения о неполном соответствии занимаемой должности" к работникам эксплуатирующей организации, необходимым условием профессиональной деятельности которых является их полное соответствие установленным квалификационным требованиям, не имеет правовых и рациональных оснований.

ВОЕННЫЕ КОРНИ

Необходимо помнить также о военных корнях как "устава о дисциплине" в качестве правового акта, так и "несоответствия занимаемой должности" в качестве правовой конструкции. Так, мы встречаем эту правовую конструкцию в Книге XXIII "Устав дисциплинарный" Свода военных постановлений 1869 года (издание IV, исправлено и дополнено по 15.10.1915). "Устав дисциплинарный" предусматривал, в частности, что генералы, штаб-офицеры, пользующиеся правами полковых командиров, и лица, занимающие по военному ведомству должности не ниже V класса, за служебные проступки, которые хотя и не влекут увольнения от службы по суду, но по своему значению или многократности свидетельствуют о "несоответствии виновного в них занимаемому им положению", или о явном с его стороны пренебрежении к своим обязанностям, или же о неспособности к их исполнению, а равно и за предосудительные проступки и поведение вне службы могут быть увольняемы от оной в дисциплинарном порядке с Высочайшего на то разрешения.

Возможность несоответствия военнослужащих тем или иным требованиям в дисциплинарных уставах Красной Армии не предусматривалась. Однако позднее правовая конструкция "несоответствия" была извлечена из забвения и в 1946 году после "усовершенствования" (которое заключалось в установлении для офицеров, генералов и адмиралов дисциплинарного взыскания в виде предупреждения о "неполном служебном соответствии", предшествующем понижению в должности) помещена в Дисциплинарный устав Вооруженных Сил Союза ССР. Вскоре положение или состояние "несоответствия" перестало быть в СССР "привилегией" лишь офицеров и генералов, ибо предупреждение о "неполном служебном соответствии" как вид дисциплинарного взыскания было внедрено и в другие дисциплинарные уставы, распространившиеся за пределы собственно военной сферы.

Так, Дисциплинарный устав органов внутренних дел (утв. Указом ПВС СССР от 30.03.1971) предусмотрел наложение предупреждения о "неполном служебном соответствии" не только на лиц начальствующего состава, но и на лиц рядового состава. Отраслевые уставы о дисциплине (например, Устав о дисциплине работников флота рыбной промышленности СССР, утв. постановлением СМ СССР от 18.12.1985 № 1261) распространили "режим" наложения предупреждений о "неполном служебном соответствии" и на лиц, заведомо не подчиненных воинской дисциплине.

В конце XX столетия, когда на органы госбезопасности было возложено проведение "спецопераций" по выявлению нарушителей трудовой дисциплины, посещающих кинотеатры, рынки, бани и парикмахерские в рабочее время, фиксируется апогей "милитаризации" трудовых отношений в СССР. Например, известен случай одновременного увольнения из объединения "Дальморепродукт" 50 матросов-обработчиков в мае 1991 года на основании п. 23 Устава о дисциплине работников флота рыбной промышленности СССР за "несанкционированную сидячую забастовку" в южнокорейском порту Пусан. При расследовании же конфликта факт забастовки не подтвердился, так как моряки находились на берегу в свободное от работы время, а имела место акция протеста против недоплаты суточных в валюте.

"МИЛИТАРИЗАЦИЯ" ТРУДОВЫХ ОТНОШЕНИЙ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

К сожалению, с распадом СССР, доказавшим всю бесполезность "милитаризации" сфер, не относящихся к военным, процесс распространения элементов воинской дисциплины на трудовые отношения продолжился. Так, дисциплинарным взысканиям в виде предупреждений о "неполном служебном соответствии" или о "неполном должностном соответствии" подвергаются ныне государственные гражданские служащие (см., например, ФЗ от 17.01.1992 № 2202-1 "О прокуратуре РФ", от 27.07.2004 № 79 "О государственной гражданской службе РФ"). К настоящему времени правительство РФ внесло в Госдуму неправомерно "милитаризованные" законопроекты "Положение о дисциплине работников железнодорожного транспорта общего пользования в РФ", "Устав о дисциплине работников морского транспорта" и "Устав о дисциплине работников внутреннего водного транспорта", тоже не поддержанные профсоюзной стороной Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений.

Профсоюзы будут продолжать работу по демилитаризации трудовых отношений. Воинская дисциплина, заложенная в предлагаемых правительством РФ отраслевых уставах о дисциплине, несовместима с конституционными правами наемных работников. В правовом государстве трудовая дисциплина должна поддерживаться рыночными механизмами и соблюдением трудового законодательства. В частности, норма ст. 252 "Основания и порядок установления особенностей регулирования труда" ТК РФ предусматривает, что особенности регулирования труда, влекущие за собой снижение уровня гарантий работникам, ограничение их прав, повышение их дисциплинарной и (или) материальной ответственности, могут устанавливаться исключительно настоящим Кодексом либо в случаях и порядке, им предусмотренных. Поэтому трудовые отношения, связанные с требованием повышенной дисциплины отдельных категорий работников, должны регулироваться не уставами о дисциплине применительно к воинской дисциплине, а нормами раздела XII "Особенности регулирования труда отдельных категорий работников" ТК РФ.

Предлагаемый правовой механизм направлен на полное устранение дискриминации в сфере труда в соответствии со ст. 3 ТК РФ, предусмотревшей, что никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах (ч. 2) и что не являются дискриминацией установление различий, исключений, предпочтений, а также ограничение прав работников, которые определяются свойственными данному виду труда требованиями, установленными федеральным законом (ч. 3). Статья 3 ТК РФ, по сути, служит основанием для применения принципа "единства и дифференциации"* в правовом регулировании трудовых отношений. Действие этого принципа выражается в применении в сфере труда как общих (единых) для всех работников норм ТК РФ, так и специальных норм, содержащихся в разделе XII ТК РФ, учитывающих особенности условий труда отдельных категорий работников, но при этом не допускающих какой-либо дискриминации этих категорий работников.

* Комментарий к Трудовому кодексу РФ. Отв. ред.: Гладков Н.Г., Снигирева И.О. - М., Профиздат, 2011. С. 26.