В наши дни все чаще в выпусках новостей и телепрограммах, посвященных криминальной хронике, можно увидеть следующую картину: люди в масках врываются в рабочий кабинет или в квартиру, кладут на пол злоумышленника, застегивают на нем наручники… Или проводят подобные операции на улице, вытаскивая злодеев из нажитых на преступные доходы “ленд-крузеров” и “мерседесов”, валя в грязь лицом и требуя при этом назвать имя, фамилию и выдать деньги, нажитые преступным путем. Преступники тем самым чувствуют на своем челе праведный гнев обывателей, которых они обирают коррупционными и прочими противоправными деяниями…
Но иногда небесполезно представить себя на месте человека, к которому ворвались люди в масках, помешав спокойному течению его жизни. Все может произойти. Да и зарекаться от тюрьмы, как и от всего, ей сопутствующего, - не самое умное решение.
Действия доблестных силовиков в масках на языке Уголовно-процессуального кодекса (УПК РФ) называются задержанием подозреваемого. Согласно кодексу, осуществить эту процедуру вправе только дознаватель или следователь при подозрении лица в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы. На деле следователь лишь составляет протокол о задержании, а руки выкручивают совсем другие люди. Причем нередко задержанный, общаясь впоследствии с этими специально обученными людьми, спрашивает у них: “Зачем так жестко задерживать? Показали бы удостоверение, объяснили в чем дело, мы бы прошли с вами к следователю. Куда я от вас, таких тренированных ребят, побегу? Зачем этот спектакль?” - “Да мы, понимаешь, так бы и сделали, - отвечают иногда спецназовцы. - Но нам приказали тебя брать только таким способом”.
Дело в том, что “маски-шоу” с автоматами и наручниками - не только красивая картинка для теленовостей. Это еще и нешуточное психологическое давление на предполагаемого (именно предполагаемого!) преступника. Ведь основная цель следователя - добиться от подозреваемого признания вины или явки с повинной. Хотя какая явка, когда тебя “приняли” бойцы спецназа? Но в нашей уголовной практике такое встречается, причем нередко. По логике следователей, признание должно быть сделано в максимально короткий срок. Ведь признание обвиняемого - по-прежнему царица доказательств. И шумное задержание - хорошее тому подспорье.
Давление на только что “принятого” “злодея” этим не ограничивается. Оно может заключаться и в многочасовом пребывании в туго застегнутых наручниках, и в отсутствии питьевой воды. Когда вас доставят к следователю, будьте готовы к тому, что общение с ним или с защитником начнется не сразу: вы долгое время будете стоять лицом к стене с широко расставленными ногами, без ремня в брюках и, опять же, в наручниках, ожидая аудиенции. И хорошо, если не в “позе звезды” или тому подобной. Спецназ ФСБ еще может разрешить послабления: снять наручники, сесть на стул, походить по коридору и так далее, - но конвой МВД ни на шаг не отступит от инструкции.
Эти меры зачастую оказываются эффективными. Многие на самом деле признаются во взяточничестве и прочем сразу же, попутно давая показания, изобличающие предполагаемых соучастников. На таких товарищей и рассчитаны “маски-шоу”. Люди боятся, что их будут бить, может, даже ногами.
В ходе задержания, которое фактически длится много часов, поскольку этому сопутствуют обыски, допросы, заполнение протоколов и перемещение по городу (если это Москва, представьте, сколько уйдет времени), подозреваемому важно знать свои основные права.
По ст. 96 УПК, подозреваемый в кратчайший срок (не позднее трех часов с момента прибытия в орган дознания или к следователю) имеет право на один телефонный звонок на русском языке в присутствии дознавателя, следователя, чтобы уведомить близких родственников о своем задержании и местонахождении. Данное правило действует только с 2016 года. А вот право на звонок адвокату, если к моменту задержания у вас заключено с ним соглашение, в уголовно-процессуальном законодательстве до сих пор не предусмотрено.
Помимо этого, согласно п. 4 ст. 46 УПК, подозреваемый вправе знать, в чем он подозревается, и вправе получить копию постановления о возбуждении против него уголовного дела, либо копию протокола задержания, либо копию постановления о применении к нему меры пресечения. Подобное право важно не только знать, важно им воспользоваться. То есть потребовать данную информацию, причем именно в бумажном, а не устном виде. Чтобы потом, оставшись в камере наедине или с собратьями по несчастью, отойдя от шока, максимально внимательно изучить первые имеющиеся на руках документы.
Как следует из п. 2 ст. 46 УПК, подозреваемый, задержанный в порядке, установленном ст. 91 данного кодекса (то есть именно таким образом, о котором мы говорим), должен быть допрошен не позднее 24 часов с момента фактического задержания. Это я бы назвал важнейшим моментом всей данной процедуры. От первого допроса и первых показаний зависит очень многое.
В течение этих 24 часов предполагаемый преступник находится в предельно возбужденном состоянии, в котором легко совершить ошибку. Исправить же ее впоследствии будет затруднительно. В № 46 “Солидарности” за 2017 год мы рассказывали, как главный бухгалтер профорганизации, допрошенная в качестве подозреваемой, на судебном заседании пыталась изменить свои показания. Но суд изменения не принял, расценив их как способ защиты, обусловленный желанием избежать ответственности за содеянное. К тому же изначальные показания были даны в присутствии профессионального защитника. То есть сказанное на первом допросе изменить будет практически невозможно.
Поскольку права на звонок своему адвокату у подозреваемого нет (да и своего адвоката к моменту задержания может не быть), следователь вам предоставит адвоката по назначению, так как допрос без защитника состояться не может. Согласно п. 4 ст. 92 УПК, до начала допроса подозреваемому по его просьбе обеспечивается свидание с защитником наедине и конфиденциально. Продолжительность свидания не может быть меньше двух часов. Скорее всего, адвокат по назначению (или, как его называют арестанты, “порожняковый адвокат”) будет склонять вас к признанию вины или явки с повинной. Поскольку он приглашен следователем и услуги оплачивает Следственный комитет, он будет проводить линию, нужную следствию, а никак не подозреваемому. Это доказано практикой. Так что два часа на общение с подобным “защитничком” вам вряд ли понадобятся.
Здесь считаю возможным один совет. Пункт 4 ст. 46 УПК говорит, что “подозреваемый вправе давать объяснения и показания по поводу имеющегося в отношении его подозрения либо отказаться от дачи объяснений и показаний”. В силу этого права, даже если вы тысячу раз виноваты, взяты с поличным и так далее, в первые 24 часа откажитесь давать показания. Потом, когда вы (или ваши родственники) заключите соглашение с настоящим адвокатом, который будет на вашей стороне, у вас появится время обсудить с ним тактику поведения на допросе. Признавать или не признавать вину, продолжать отказываться давать показания… Считаю, что в первые сутки после задержания не нужно делать никаких шагов. Тем более по согласованию с “порожняковым” адвокатом.
Важно обратить внимание и на исчисление сроков задержания. Зачастую выкручивают руки, отбирают телефон, надевают наручники - фактически лишают свободы - допустим, вечером первого числа. Пока идут обыски, допросы, переезды с места на место, проходит много времени. И следователь оформляет протокол задержания уже утром второго числа. Однако время содержания под стражей до судебного разбирательства засчитывается в срок лишения свободы (ч. 3 ст. 72 УК РФ). Это важно, если предстоит реальная отсидка. Поэтому при рассмотрении уголовного дела в суде по существу важно выступить с ходатайством об исчислении срока содержания под стражей с первого, а не со второго числа, как часто указывают следователи. Правомерность этого будет подтверждаться материалами следственных действий и оперативно-розыскной деятельности. Мелочь на фоне отгружаемых правосудием восьми, десяти или четырнадцати лет, но разбрасываться днями своей свободы не следует.
Согласно п. 11 ст. 5 УПК, “задержание подозреваемого - мера процессуального принуждения, применяемая органом дознания, дознавателем, следователем на срок не более 48 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления”. По истечении этого времени вас должны или отпустить (например, взяв подписку о невыезде и надлежащем поведении), или оформить по решению суда меру пресечения в виде содержания под стражей.
После допроса вас, скорее всего, доставят в изолятор временного содержания - ИВС, или камеру предварительного заключения, КПЗ, по-старому - вотчину Министерства внутренних дел. До СИЗО, находящегося в ведении Федеральной службы исполнения наказаний (подчинена Министерству юстиции), остается рукой подать. Основное отличие ИВС от СИЗО такое: в первом вас заставят вынуть все шнурки и ремни из обуви и одежды, а во втором - оставят это имущество при вас. Разные ведомства и разные инструкции по содержанию заключенных. Как будто в одном знают, что арестанты могут при желании повеситься на чем угодно, хоть на простыне, а в другом об этом до сих пор не ведают. По ИВС страны беспрестанно блуждают проверки различных вышестоящих и надзорных ведомств. Все они зорко следят за тем, чтобы в камерах у зэков не было ни одного шнурка. Ведь это - строжайший запрет.
Но не всегда задержание происходит именно таким образом. Одного серьезного, пожилого руководителя из Санкт-Петербурга следователь долго приглашал на допрос в качестве свидетеля по уголовному делу в Мурманск. В конце концов руководитель выкроил время в своем плотном графике и прилетел в столицу советского Заполярья для участия в непродолжительном, как ему обещали, следственном действии. В кабинете следователя его ждал многочасовой допрос в качестве подозреваемого, полный обыск и задержание. В дорогом пальто, костюме и галстуке он был доставлен в мурманский ИВС, где его ждали нары и параша. Не очень громкое, но неприятное задержание.
Из ИВС подозреваемого еще могут таскать на повторный допрос, очные ставки или другие следственные мероприятия. Но скорее всего, следующим значимым шагом следователя будет избрание меры пресечения. Как правило - особенно если подозреваемый не признает вину или отказывается дать показания - следователь будет ходатайствовать перед судом о мере пресечения в виде заключения под стражу. А она возможна только в СИЗО.
Суду и мерам пресечения (а только суд может ограничить свободу человека в нашем демократическом государстве), как и некоторым примерам этих процессов, будет посвящена наша следующая публикация.