Как отмечали в “12 стульях” Ильф и Петров, словарь Шекспира составляет 12 тысяч слов, а словарь людоеда из племени мумбо-юмбо - всего 300. Таким образом, австралиец Лоуренс Уоткинс находится где-то посередине между классиком мировой литературы и гениями наскальной живописи. Потому что в его арсенале, как сообщает издание “Нож”, 2253 слова. Правда, как они помогают ему в общении, сказать трудно. Скорее, даже мешают, по идее. Потому что все они - его имена.
Даже у великого художника Пабло Пикассо в имени было всего 23 слова, чем он, правда, все равно выделялся даже на фоне своих соотечественников-испанцев. Но все эти имена ему были даны при рождении. А мистер Уоткинс мистером Уоткинсом и родился, и это не давало ему покоя. Он всю жизнь хотел быть кем-то большим, чем Лоуренс, который даже не Аравийский и уж тем более не Оливье, а просто парень из Сиднея. И хотя выделиться из людской толпы на самом-то деле не так уж и трудно - можно стать лучшим токарем в своем ЖЭКе, например, или написать девяносто хитов для Киркорова, - нашего героя манила Книга рекордов Гиннесса. Потому что особых талантов он в себе не видел, да, честно говоря, и искать ленился. “Единственный рекорд, побить который у меня был шанс, - это добавить к своему имени больше имен, чем у текущего рекордсмена”, - рассказывает бедолага Лоуренс журналистам. Большой оригинал.
Но не будем травить человека. В конце концов, это же имена, а не, прости господи, отчества. И он имеет право делать со своим именем что хочет, тем более что добился он этого права аж в Верховном суде. И одни только эти имена судья при оглашении вердикта зачитывал около 20 минут. Но интересней всего было бы, конечно, посмотреть, как 2253 слова помещаются в паспорте Уоткинса. А еще, например, на лицо баристы, который по утрам подписывает его стаканчик с кофе.
Многие сказали бы, что мистер Уоткинс с прибабахом, но сейчас и не такое сходит за норму. Вот, например, сообщает Baza, поколение российских зумеров (это те, кто родился примерно в 1995 - 2012 годах) распробовало интересный новый вид отдыха. Поколение, отличающееся большой технологической ориентированностью в современном бешеном цифровом и урбанизированном мире, придумало такой лайфхак, чтобы расслабиться: они уезжают на пару недель в психдиспансеры. Или, как метко выразилась та же Baza, “отъезжают”.
В принципе, ничего криминального в этом, конечно же, нет. Многие из более старших поколений, наоборот, согласились бы с тем, что зумерам не мешало бы прокапаться и полежать с хорошей книжкой вместо лент новостей в соцсетях. Но вот что интересно: некоторым из них ведь уже по тридцать лет, и наверняка у них есть семьи. А лечь в стационар по своей прихоти - это ж надо отпуск на работе брать. А отпуск - дело семейное, его принято проводить вместе, иначе жена не простит. Но если лечь в, простите, “дурку” всей семьей, то в чем смысл?... Эх, вот послушать бы, что бы обо всем об этом спел Высоцкий.
Есть в России много мест, где можно хорошенько отдохнуть, да еще и с пользой как для себя, так и для страны (а вот для психики - не уверены). Как сообщает Life, в Госдуме недавно обсудили идею о том, как удержать бывших заключенных от рецидивов. И идея-то, на самом деле, не так уж и ужасна, как можно было бы ожидать. Суть в обучении сидельцев профессии с тем, чтобы они могли трудоустроиться по выходе на свободу. Ну чем не хорошо? Да всем хорошо. Только странно немного, что речь в данном случае идет конкретно и только о профессии дизайнера. Дизайнер, как известно, понятие растяжимое, но тут говорится, в частности, о разработчиках интерьера. Что для заключенных выглядит как издевательство. Как и аргументы, приводимые в пользу полезной, в общем-то, инициативы: “они уже живут в коливинге, работают в коворкинге, правильно питаются и ведут здоровый образ жизни”, - передает Life. И тут, правда, непонятно, о ком точно идет речь: о зэках или о депутатах.