Чем работа отличается от занятия? Такой вопрос не продиктован новостной повесткой. Но если вы прочитали уже все серьезные материалы в этом номере “Солидарности”, давайте расслабимся вместе и подумаем порознь. Пораскинем мозгами по дивану. Итак. За работу платят, а за занятие нет? Отнюдь. За победу в конкурсе пожирателей бургеров тоже платят. Занятость предполагает профессию, а занятие - это так, хобби? Но на вахтеров нигде не учатся, а та же филателия для многих стабильный источник заработка. За какую извилину ни потяни, что-то да не срастется. Зато, кажется, срастаются сами понятия. Нет, вряд ли шахтер назовет свою работу хобби. Зато любитель чесать языком в интернете легко назовет свое занятие работой (и прямо сейчас будет еще как прав). Но лишь бы человеку было хорошо, и чтоб престиж профессии не страдал.
Даже если речь об истории из Амстердама, о которой пишет NL Times. Там есть клиника лечения всяческих фобий, где наряду с посттравматическим стрессовым расстройством (встречается у людей, прошедших через ад на земле) лечат еще и “страх рвоты”. И вот казалось бы, не любишь - не смотри. Или не выбирай себе профессию санитара или детской няни. Однако лечили и это. Но знахарь ушел на пенсию, и вакансия вырвалась наружу. Клиника получила сотню откликов от людей, “способных вызывать у себя рвоту на сеансах с пациентами”. Значит, и лечат там - как преступников в “Заводном апельсине”: иди и смотри…
Оставим метод в стороне, пусть нас застыдят за дилетантство. Но вот победитель конкурса - он кто будет по штатному расписанию? Блевальщик, прости господи, первого разряда? А в этой клинике лечат сходным образом страх высоты или вида крови? А страх такого лечения фобий в клинике лечения фобий как лечат? Но мы отвлеклись от “терапевтов”. Знаете, есть люди, которые умеют “пропукать” “Лунную сонату”. Но там, видимо, конкурс жестче.
Но мы и сами не без греха, поэтому опустимся в наши широты. Вернее, сдвинемся вправо по меридианам. Впрочем, плевать: планета относительно кругла во всех направлениях. Но ученые и некоторые оперативники видят нюансы. Пресс-служба УМВД по Ивановской области как раз сообщает об одной такой научной коллизии. Значит, в Иванове местные слесаря-интеллигенты чинили ворота наркодиспансера. И да простят нас рабочие, уж очень напрашивается аллюзия на товарища Полесова из “Двенадцати стульев”, тот тоже не мог вовремя сдать заказчику ворота. Но что написано милицией, того не выветришь полицией.
Короче, ворота, чтобы починить, надо снять с петель и куда-то поставить. Например, в мастерскую (Полесов хотя бы так и сделал). А наши товарищи приставили их к мусорке и зачем-то там удалились. А тем временем ворота “наркомата”, как позже установило следствие, сдал на металлолом какой-то прохожий (или захожий) наркоман. Последнее представляется символичным, ведь ворота наркодиспансера можно приравнять к средствам производства, которые подозреваемый утащил с места работы по оздоровлению личности. Хотя сама тема, конечно, не располагает к стилистике журнала “Крокодил”. В здоровом обществе ворот вообще не бывает. Но как теперь, без ворот, найти вход и, главное, выход из диспансера?
А в Конго, знаете ли, открыли мост. Потому что есть такая работа - мосты открывать. Или осмысленное хобби. Или, скорее, такое бессмысленное занятие. Смотря с чьей точки зрения смотреть. А так - можно посмотреть на церемонию открытия на сайте издания “Нож”. Короче, мостик через маленькую речку в захудалом даже по нашим меркам африканском городке “обрушился во время торжественной церемонии открытия”. Но вы не подумайте: какие уж тут сравнения с нами. Чай, не Африка. Вот там, например, “конструкция не выдержала вес” чиновников. А у нас строят так, что не выдерживает бюджет, а конструкция вытерпит все. Ну, кроме бакланов на “Зенит-арене” (погуглите). Одно роднит: красную ленточку перерезать-таки успели. Бюджет засчитан.