Некоторое время тому назад в России приобрела популярность идея “мягкой силы”. Люди задавали друг другу вопросы: а в чем наша “мягкая сила”? как нам ее нарастить? почему у других получается использовать “мягкую силу”, а у нас нет? События последнего времени заставляют нас посмотреть на эту проблему под другим углом.
Понятие “мягкой силы” ввел в оборот американский политолог Джозеф Най. В его представлении рычаги жесткой или грубой силы в современном мире работают уже не так эффективно, как прежде, поэтому государствам приходится действовать тоньше: влиять на другие страны через культуру, науку, язык, моду, образ жизни.
Например, почему США - мировой лидер? Да понятно же, почему. Потому что привлекателен американский образ жизни, все эти джинсы и жвачки. Потому что в США - свобода предпринимательства, свобода слова и еще тысячи разных свобод, к которым тянутся тысячи эмигрантов со всего мира, включая лучшие научные и технические умы. Потому что Голливуд создает красивую картинку “американской мечты”, рисует нам будущее, в котором силы добра неизбежно одержат победу - разумеется, под руководством простых американских парней.
А то, что у США - самая мощная в мире армия, плотная сеть военных баз по всему миру и гигантский оборонный бюджет, - это как бы мелочь или просто совпадение. И в самом деле, какое значение может иметь вся эта грубая стальная мощь, у нас же двадцать первый век на дворе, время гуманизма, глобализма и свободного обмена информацией.
Однако с течением времени образ американской “мягкой силы” стал блекнуть. С чего этого началось, неясно. Может быть, с того, что на территории США перестали шить джинсы, а бирка “сделано в Бангладеш” уже не могла внушить потребителю мысль о превосходстве Америки. Или, может быть, США подкосила забастовка голливудских сценаристов, после которой “фабрика грез” стала выдавать фильмы с однообразными штампованными диалогами, кочующими из комедии в детектив и из мелодрамы в зомби-апокалипсис. Или, возможно, мир заметил, как страна раскованных и предприимчивых людей превратилась в загон для запуганных невротиков, которые, под влиянием дела Вайнштейна и аналогичных казусов, боятся сделать женщине невинный комплимент.
Так или иначе, именно кризис американской привлекательности позволил нам в полной мере оценить справедливость слов великого, в своем роде, американца Аль Капоне о том, что добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом. Нельзя сказать, что в последние десятилетия США старались применять военное принуждение более умеренно, но прежде казалось, что дело не только в нем. По крайней мере, проамериканские настроения были сильны и в тех уголках мира, куда дядя Сэм со своей дубинкой не дотягивался. Сегодня же мы видим, что у США не осталось никаких иных рычагов для утверждения своего лидерства, кроме грубой силы. Моральная правота, демократия, права человека - все это было отброшено.
Нам представился редкий случай своими глазами убедиться во взаимосвязи военной и экономической мощи. Все прежние идеи о перековке мечей на орала утратили смысл после ликвидации “Северных потоков”. Вот и завоевывай теперь рынки в процессе свободной конкуренции. Зачем заниматься этим сизифовым трудом, если в один прекрасный момент у вас силой отожмут рынок, как это делали бандиты в 90-х?
Оказавшись сегодня перед угрозой утраты мировой гегемонии, США готовы на неограниченной применение силы - против любой страны, в любой точке мира, ради любой практической цели. Маски сброшены. При этом насилие во внешних делах неизбежно транслируется и во внутреннюю жизнь США, как нам показывает беспрецедентное судебное преследование Дональда Трампа - кстати, единственного американского президента, не развязавшего ни одной войны.
Такова печальная реальность. Из нее можно сделать разные выводы. Один из них состоит в том, что до тех пор, пока гегемония США не будет повержена, нам не выйти из силовой парадигмы, требующей, чтобы и Россия имела максимально увесистые кулаки. Но все же следует отметить, что идея Джозефа Ная имеет большое гуманистическое значение. Было бы в самом деле прекрасно, если бы в мире сражались между собой не танки, а культуры, если бы можно было побеждать силой мечты. Но американская мечта себя исчерпала, а никакой другой пока не появилось. И это шанс для России - создать свою, русскую мечту и попытаться заразить ею другие народы.