Горы придают пространству дробную ритмику, наделяют его особенной кривизной. На равнине можно ехать в любую сторону, а горы не любят прямых путей, ради спрямления дороги их приходится пробивать насквозь или взрывать.
На равнине жить проще, но почему-то люди во все времена стремились жить в горах и ожесточенно, вплоть до взаимного истребления, воевали за эти горы. Ради чего? Ради права мотыжить каменистую землю, таскать камни, чтобы голые склоны превратить в цветущие сады? Ради права приходить на могилы предков, возделывавших эту землю? И почему разные народы не могут возделывать ее сообща?
Такие мысли мне приходили в голову в Армении, куда я вместе с моими товарищами, поэтами Андреем Полонским и Анной Долгаревой, ездил по приглашению Россотрудничества. За три дня надо было сделать многое - выступить перед студентами нескольких вузов, побывать на радио и на 102-й базе российской армии, так что почти ничего из того, что видят здесь многочисленные российские туристы, мы не видели - ни музеев, ни храмов, ни Севана.
Но одно место обязательно надо было увидеть. Так сказал мне Андрей Полонский, и он оказался прав. Это Цицернакаберд, мемориал, посвященный жертвам геноцида. Он похож на каменный цветок, лепестки которого, сходясь к центру, как будто бы обрушиваются вниз, туда, где горит Вечный огонь. А вокруг мемориала - юные елочки, по которым можно изучать, кто есть кто в мировой политике: вот елочка Эмманюэля Макрона, а вот - Александра Бастрыкина.
Цицернакаберд - это место, где душа человека очищается погружением в неизбывное горе. С мемориала, по идее, должен был открываться впечатляющий вид на Ереван, однако город уже несколько дней был в тумане, и мы ничего не увидели.
Но вот чудо: как только мы вышли с мокрыми глазами из мемориального парка, туман рассеялся и появилось солнце. И по дороге в Гарни, к античному храму солнечного бога Митры, перед нами открылся Арарат - вернее, целых два Арарата, Большой и Малый (Масис и Сис). И когда я увидел нарисованный на небе тонкий контур этих вершин, я подумал, что умирать-то, может быть, и не надо совсем. Лишнее это дело.
Армяне точно не собираются умирать; судя по тому, сколько всего они пережили в своей истории, этот народ бессмертен. Средоточие армянского жизнелюбия - это, конечно, дружеское застолье. Проезжаешь мимо Эчмиадзина, видишь огромное белое здание, похожее на дом правительства или дворец конгрессов, спрашиваешь у наших местных друзей, что это такое, и тебе отвечают: “Ресторан”.
В Гюмри предприимчивые армяне превратили крепостной ров в каскад прудов, в которых выращивают осетра и форель. Людям не нужно ни больших рек, ни морей, чтобы делать красную и черную икру. Естественно, рядом с этим предприятием возник громадный рыбный ресторан, куда приезжает вся Армения.
А какое застолье без песни? Вот что удивительно: музыканты в местных ресторанах до сих пор поют песни Саят-Нова - поэта и певца XVIII века. Поют и в рок-, и в джаз-обработке. Удивительный был человек. Армянин, который почти всю жизнь прожил в Грузии, был приближен к грузинскому двору, сочинял и пел на армянском, на грузинском, но более всего на азербайджанском языке.
Для русской культуры это фигура невероятная. Это как если бы Гавриил Державин, помимо стихов на русском языке, писал стихи на языке своих татарских предков. Это настоящий символ если не дружбы народов, то того сложного единства, взаимопроникновения культур, которое испокон веков было характерено для Закавказья.
Враги этого единства, националисты и религиозные фанатики, любят обвинять Россию в том, что она какие-то народы угнетала, кому-то покровительствовала, а кого-то не защитила. На самом деле вина России в другом - в том, что она, будучи в течение двух веков скрепляющей силой этого единства, позволила его разрушить.
Армения находится у самой границы Ближнего Востока, где вновь закручивается кровавый водоворот. И в том, что здесь возможна спокойная и цивилизованная жизнь, есть заслуга русской державы, которая в свое время создала здесь национальный очаг армянского народа, позже превратившийся в советскую республику, а потом и в независимое государство. Русские могут гордиться этим, но вместе с тем и не вправе снять с себя ответственность за то, чтобы мир никогда не оставлял эту каменистную землю.