Январь - самое время побеседовать о чудесах.
Новости с фабрики грез, которая снабжает чудесами весь мир. Поскольку Кевина Спейси обвинили в “домогательствах”, Ридли Скотт переснимает те эпизоды своего нового фильма “Все деньги мира”, в которых играл друг Кевин. Вот тебе, бабушка, и хваленые американские профсоюзы с гильдиями, и трудовые права. Заметьте: Ридли Скотт - не хрен с горы, создатель “Бегущего по лезвию”. Кристофер Пламмер, которого вставили в фильм вместо домогателя Спейси, оскаровский лауреат, но ему на старости лет не стыдно.
С решением режиссера “согласились все занятые в картине актеры и все члены съемочной группы”
“Разгром и беспощадная борьба с антинародным буржуазным космополитизмом и формализмом очистит наши ряды, мобилизует все наши силы на служение великой партии Ленина - Сталина… Постановление принято единогласно” (цит. по: Дружинин П.А. Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. т. 2, М: НЛО, 2012, с. 361). Заметьте: после Сталина единодушие было уже не обязательно.
Из личного опыта. В 1984 г. я завершал историческое образование. Всю мою группу разом вызвали повестками к следователю. Не водил ли я их на концерты особо опасного ансамбля “Воскресенье”? Для МГПИ им. Ленина ситуация неординарная. Но позиция нормальных преподавателей (прежде всего профессора В.Б. Кобрина) оказалась такова, что мне не только позволили закончить вуз, но и выдали красный диплом, положенный по успеваемости.
Так кто же здесь свободные граждане - и кто “винтики тоталитарного режима”?
Сейчас в РФ можно быть православным, буддистом, монархистом или марксистом, с работы за это не выгоняют. Можно заступаться за коллег, обвиняемых не только в мифических “домогательствах” 10-летней выдержки, но и в настоящих преступлениях. Можно не скрывать презрения к патриарху, президенту и России как таковой, это никак не отразится на благосостоянии (даже не помешает госслужбе). Конечно, неплохо было бы подкрепить свободу слова и совести социальными гарантиями, но факт остается фактом: Запад и Восток поменялись местами. “Скифы и азиаты” свободнее от идеологического контроля и долбежки по мозгам.
Такие чудеса - неожиданные перемены координат - вовсе не противоречат историческому материализму. Если бы будущее страны выводилось из прошлого по простому алгоритму (загрузил условия - получил прогноз), история была бы скучнейшей из наук. А она довольно увлекательна.
Крупнейший современный марксист Ю.И. Семенов показал, как глобальный прогресс человечества реализуется через историческую эстафету со сменой лидеров. Ни один народ не обречен на отсталость, но и чемпионство никому не гарантировано. Было бы иначе, направление нашего развития до сих пор определялось бы в Африке, где, как известно, появился Человек разумный и откуда он потом вырвался на евразийский простор, смешиваясь там с менее продвинутыми видами рода Хомо, с неандертальцем и еще более архаичным денисовцем. По простой логике такая гибридизация должна была затормозить прогресс. А вышло иначе.
Переход к производящему хозяйству раньше всего отмечается в Азии. При всех издержках (социальных, экологических и даже медицинских) неолитической революции без нее невозможны были наука и искусство. Но положите рядом две карты: из учебника древней истории и современную. Первые памятники архитектуры и скульптуры раскопаны археологами там, откуда сейчас бегут (Сирия, Ирак, восточная Турция). И Египет, неожиданно ставший в конце IV тыс. до н.э. эталоном централизованной монархии, тоже не самое популярное место для переезда на ПМЖ. Не будем вмешиваться в споры шумерологов с египтологами о приоритете, главное - древневосточная модель в целом (Семенов называет ее политарной) при всех достижениях оказалась тупиковой, “чтобы человечество могло двинуться дальше, нужны были принципиально иные производственные отношения… Но в недрах древнеполитарного общества они вызреть не могли”.
Исторический прорыв произошел на периферии тогдашнего цивилизованного мира, “в глухой провинции у моря” (Эгейского). Оказалось - вот чудо! - что общины не обязаны распадаться в труху или становиться бесправной подпоркой для бюрократической вертикали, из них могут вырасти самоуправляющиеся коллективы граждан - полисы.
У рабовладельческой античности был свой тупик развития, у капитализма свой, и ясно, что ни бюрократия, ни пресловутый “искусственный разум” не спасут общество, присвоившее себе высокое звание постиндустриального. Если переложить на роботов любой труд, не только физический, но и умственный, люди просто деградируют.
Нужны новые идеи, как обустроить мир. Видимо, они опять придут из периферийных стран, таких, каковой сейчас является Россия. Вырастут из местного своеобразия, географического и исторического (тогда консерватизм, обычно противопоставляемый прогрессу, окажется его двигателем). Авось пригодится и неожиданная свобода, с которой мы начали разговор о чудесах тетушки Клио.
Конечно, пока экономикой рулят (д)эффективные менеджеры и (х)реноваторы под нейтральными флагами, об этом можно только мечтать. Но мечтать не вредно.