Как известно, чистая, естественная и в то же время высокодуховная жизнь процветала в Средние века (потом пришли гуманисты с просветителями и всё опошлили).
Естественно было, например, массовое заражение паразитами. Сегодня от такого счастья - организм как полигон для естественного отбора беспозвоночных квартирантов - нас спасают не столько лекарства (эти препараты - не самые популярные в современных аптеках), сколько перемены в быту. Обязательное мытье фруктов, овощей и собственных рук, чистая кипяченая вода, санитарный контроль и термическая обработка продуктов. Кажется, иначе быть не может. А средневековый человек не понял бы, о чем речь. Почему нельзя грязными руками из общей миски? Все так ели - и ничего. Мыло воняет. Вилка ограничивает свободу захвата и натирает палец. Микробов придумали иностранные врачи-вредители. И вообще, забота о бренном теле только отвлекает от вечного. “Вспомни притрудную жизнь странника Никитушки, как он подвизался ради Господа, ради Царства Небесного, нося тяжелые вериги, никогда не умываясь в бане, допуская множеству вшей есть себя… и подражай его житию по силе своей” (Иоанн Кронштадтский).
Санитарно-гигиенические революции (их было несколько) вносили изменения в качество и количество (среднюю продолжительность) жизни. Один такой переворот в бытии и сознании выпал на долю моего поколения, я его наблюдал по месту работы в лаборатории кожно-венерологического диспансера. Поясняю. Специфика процесса размножения такова, что легко передаются даже нестойкие биологические объекты, как то сперматозоид или гонококк. В ХХ веке религиозно-мифологические скрепы обветшали, контакты между странами и континентами упростились, антибиотики нанесли мощный удар по самым популярным (из известных на тот момент) вензаболеваниям, породив иллюзию их безопасности. Плюс Великая Нарко-Венерическая (“молодежная”) революция конца 60-х. Свобода незащищенного секса со всем, что шевелится, независимо от пола, возраста и вида. См. героические биографии Р. Поланского или Р. Нуреева (“Солидарность” от 30.10.19). СССР не остался в стороне. В уютный диспансер заходили знакомые со словами: “Ой, у меня гонорея”. - “Откуда ты знаешь без анализа?” - “Она меня сама предупредила”. Т.е. легче потом вылечить, чем сейчас поберечься. Из таких установок в 80-е гг. закономерно вырос СПИД. Он внес коррективы в интимную гигиену сколько-нибудь вменяемых людей - как сам по себе, так и через переоценку общей ситуации в этой сфере. Стали понятны половые пути передачи других инфекций: тяжелых (гепатиты) и просто смертельных (канцерогенные серотипы вируса папилломы). Что до старых знакомых, кокков и спирохет, они быстро вырабатывали устойчивость к антибиотикам.
Хорошо, что сексуальные революционеры вышли из моды, не успев наградить человечество какой-нибудь трансмиссивной саркомой собак.
Впрочем, еще не вечер. На условном “Западе” продолжается государственная пропаганда извращений, а успехи медицины вызвали в некрепких мозгах реакцию: ну и чо? СПИД теперь не смертельное, просто хроническое заболевание, типа диабета, даешь обратно помойку. Надеюсь, это противотечение не приобретет размаха Молодежной революции.
А пока наблюдаю за переворотом во взаимоотношениях человека с респираторными инфекциями. Вне зависимости от судьбы конкретного вируса, испытание Ковид-2019 не пройдет бесследно для санитарной культуры - по примеру наций, у которых эта культура традиционно высокая. Маска может стать таким же привычным бытовым атрибутом, как мыло и презерватив. “Японцы начали носить маски… во время эпидемии “испанки”, начавшейся в 1919 году, и по сути их не снимали. Потому что в Японии принято, что если у человека кашель или насморк, то он надевает маску, чтобы защитить окружающих”. Надеюсь, теперь и у нас будет вызывать не восхищение, а брезгливость такой герой, который кое-как сбивает температуру и бежит в метро (на работу, на танцы, нужное подчеркнуть), размахивая соплями и заражая еще 100 человек.