Российский бизнес пока не видит выгоды в создании производственных советов, ему удобнее работать с профсоюзами. Тем не менее такая форма участия работника в управлении предприятием регулярно обсуждается. Вот и 15 ноября при участии фонда Фридриха Эберта, Высшей школы экономики и Центра социально-трудовых прав состоялась конференция на тему “Участие работников в управлении предприятиями в России и странах ЕС”.
Главный специалист Европейского отдела Бюро активности наемных работников в Международной организации труда (ILO-ACTRAV) Вольфганг Люттербах рассказал о производственных советах в Германии. Они были созданы в 1952 году, и этот процесс сопровождался бурными дебатами. Изначально предполагался “абсолютный паритет”, то есть наблюдательные советы крупных компаний должны были иметь равное число представителей работников и работодателей. Но капитал все же победил: при равенстве голосов решающую роль стал играть голос председателя, а он всегда представляет сторону капитала. Тем не менее даже при таком раскладе немецкие профсоюзы сделали свою модель управления предприятием образцом для всей Европы.
По словам профессора факультета гражданского и трудового права университета И.В. Гете Бернда Вааса, с юридической точки зрения профсоюзные деятели не связаны с производственными советами, однако на деле они обязательно в них входят.
Сейчас представители работников в Германии влияют на принятие решений по вопросам участия компании в других фирмах, распоряжения земельными участками, стратегии компании, получении кредитов. Самые жаркие споры между немецкими профсоюзами и работодателями разгораются по вопросам закрытия производств, размера дивидендов, управления рисками при осуществлении инвестиций - всем тем вопросам, до решения которых представители российских наемных работников зачастую не допускаются.
Вообще, когда МОТ говорит об участии работников в управлении, она имеет в виду участие в принятии решений на уровне предприятия, а не о праве голоса на уровне макро-процессов, которые затрагивают народное хозяйство или социальную систему. Подобная схема действует в 19 из 30 европейских государств. Однако, по признанию Люттербаха, сейчас в сотрясаемой кризисами Европе это никакой роли не играет.
- В ситуации, когда “тройка” (МВФ, ЕЦБ и Комиссия ЕС) принимает решения о санации госбюджетов в таких странах, как Греция, Португалия, Кипр или Ирландия, там сокращаются зарплаты, урезаются пенсии и социальные выплаты, аннулируются тарифные соглашения. Органы, которые принимали эти радикальные решения, касающиеся миллионов наемных работников, не проводили консультаций, ни о каком участии работников вообще не было речи. Работников и профсоюзы поставили перед фактами, - говорит он.
Противники такой формы участия уверяют, что от советов нет эффекта, сплошные затраты. Все расходы, а они весьма значительны, оплачивает работодатель, поэтому производственные советы существуют лишь в крупных компаниях.
Однако, например, секретарь Европейского производственного совета компании “Форд” Георг Лейтерт считает, что из-за большого уровня ответственности и серьезности решаемых советом вопросов его члены становятся, по сути, менеджерами предприятий. Что нравится далеко не всем работодателям. Еще один большой плюс производственного совета транснациональной корпорации - он добивается того, что не предусмотрено национальными законодательствами тех стран, куда приходит корпорация.
- Могут ли сегодня в России существовать производственные советы по немецкому образу и подобию? Конечно же, нет, - уверен исполнительный директор Ассоциации европейского бизнеса Руслан Кокарев. - Российский закон о производственных советах, который был принят, зацементировал роль профсоюза: никто на него даже посягнуть не может. С моей точки зрения это, наверное, главное достижение документа, большой успех профсоюзов, их лоббистский потенциал.
Дело в том, что структура и сфера влияния российских и европейских, в частности немецких, профсоюзов весьма различаются. В Германии нет первичных профорганизаций, профсоюз заключает тарифные договора только на уровне отраслей. Аналогичный договор на уровне предприятия - это уже вотчина производственного совета. У нас же нет такого разделения, все функции европейского производственного совета уже выполняют профсоюзы.
Исполнительный директор РСПП Федор Прокопов сказал, что не испытывает эйфории по поводу идеи производственного совета:
- Тогда нужно отменить деятельность наших профсоюзов на предприятиях, ликвидировать первичные профорганизации, что не представляется целесообразным, это даже обсуждать бессмысленно. Мы должны искать какие-то другие варианты.
Правда, идея полноценного участия представителей работников в управлении предприятием у него тоже не вызвала энтузиазма.
- Популярно мнение об участии работников в управлении предприятием, при этом имеется в виду участие в прибылях этого предприятия. Обращаю внимание - не в убытках! И отсутствует идея разделения ответственности за финансовое благополучие этого предприятия, - возмутился Прокопов.
Ему возразил председатель профсоюза работников автомобильной промышленности (МПРА) Алексей Этманов:
- Трудящиеся РФ участвуют в убытках собственников, участвуют тем, что они теряют рабочие места.
Зампред ФНПР Нина Кузьмина обратила внимание участников конференции на то, что хотя профсоюзы по закону имеют право на участие своих представителей в коллегиальных органах управления организациями, это положение не применяется автоматически. Попытки действительно принять участие наталкиваются на сопротивление. От реально “горячих” вопросов - закрытия производства, размера дивидендов - работники отстранены. Кроме того, по действующему законодательству у работников нет права вето. Их голос совещательный. А это значит, что его можно выслушать, но не учитывать.
- Наше законодательство в течение двадцати лет развивается в сторону полного отрицания самой возможности прямого участия работников в управлении организацией, - резюмирует Кузьмина.
Зампредседателя ГМПР Светлана Боева рассказала о такой модели, как социальный совет. По ее словам, он работает в компаниях “РУСАЛ”, “Металлинвест”, в “Трубной металлургической компании”, в “Евразхолдинге”. Также ведутся переговоры с “Уральской горно-металлургической компанией”.
Несмотря на то, что в уставных документах социального совета прописан рекомендательный характер его решений, заинтересованность руководства обеспечивает фактическую обязательность их исполнения. В совет на паритетной основе входят представители компании и председатели профкомов предприятий. Сопредседателем со стороны ГМПР выступает кто-то из Центрального совета, со стороны компании - вице-президент или директор по персоналу.
По словам Боевой, в этом году прошли два заседания социальных советов. В “Евразхолдинге” обсуждалась стратегия развития, в том числе деструктуризация “Евразруды”. В “РУСАЛЕ” рассматривался вопрос закрытия производств. Были заключены двусторонние соглашения, гарантирующие работникам компенсационные выплаты в случае сокращения.
- Я считаю, что данная форма в России наиболее эффективна, потому что нашим профорганизациям в условиях вертикально интегрированной компании очень сложно добиться решения некоторых вопросов, например, повышения заработной платы на конкретном предприятии. Социальный совет помогает решать их на уровне всей компании. Наши председатели встречаются с руководством и могут получить ответы на те вопросы, которые не могут решить на уровне своих предприятий, - поясняет Светлана Боева.
Это лишь один пример того, как работник может участвовать в управлении предприятием. Есть еще примеры народных предприятий, производственных кооперативов. Большая проблема профсоюзов - неполное использование собственных возможностей. Зачастую профработники не в курсе того, на что они имеют право по закону. Отсюда жалобы, что работодатель не дает какую-то информацию, ссылаясь на коммерческую тайну или закон о персональных данных.
- Где еще мы сильно проседаем - это в области экономики финансов. Из-за недостатка этих знаний мы позволяем работодателям на переговорах вешать нам лапшу на уши, - говорит Нина Кузьмина. - Недостаток знаний в сфере трудового права и экономики труда свойственен и многим работодателям. Да и не только работодателям. Если честно, то и представителям экономического блока в правительстве. В частности, Минфину и Министерству экономического развития. До них никак не дойдет, что труд - это экономическая категория. И почему-то в их раскладах зарплата идет в одном ряду с пособиями. У них труд находится где-то в социальной сфере, рядом с инвалидами.
Своими опасениями поделились и другие профсоюзные участники конференции:
- Если бы работодателям было невыгодно создавать эти советы, они бы в жизни их не создавали. Это как с заемным трудом. Если принять закон о разрешении заемного труда даже в самой жесткой редакции, использование его увеличится в разы. Так и здесь. Чьи интересы будет защищать этот совет? Для меня вопроса нет...
Сейчас, правда, работодатели слабо представляют, для чего им производственные советы. И чем они будут заниматься, если их создать. По мнению представителей бизнеса, советы могут взять на себя те вопросы, в которых “плавает” профсоюз. Так что сильная, готовая к диалогу профорганизация на предприятии способна дать отпор разного рода “советам”, созданным работодателем. Пока бизнес считает это выгодным.