Верстка региональных бюджетов уже подошла к социальным разделам. Что сокращают? Почему? И что делать?
Тема социальных последствий экономического кризиса уже начала звучать в нашем разговоре три недели назад (“Пока не началось”, “Солидарность” № 42, 2013). Но на тот момент процесс верстки региональных бюджетов еще только подходил к социальным разделам. А вот теперь подошел. И оказалось, что - не во всех, но во многих регионах - местные депутаты готовы на две вещи: милостиво согласиться с повышением зарплаты себе и начать “причесывать” региональные социальные обязательства. В последние входят, естественно, доходы бюджетников. Почему режем обязательства? Потому что в регионах бюджетный кризис - резкое падение доходов.
Во многих регионах это уже произошло, а остальным, скорее всего, тоже придется столкнуться с проблемой средств в самом недалеком будущем.
Соответственно, вопросы для размышления:
- что именно режут?
- почему пропали деньги?
- что предстоит и что с этим делать?
Давайте разбираться.
Ну, понятно, оппозиция уверяет, что в недостатке денег виноваты суперпроекты типа олимпийских строек и подготовки к футбольным чемпионатам. И что, грубо говоря, много денег разворовано. Насчет разворовано - свечек не держал. Но существенная часть денег на строительство - это вложения в местную инфраструктуру. В Сочи, например, - в дороги и тоннели, пробитые в горах: иначе не разъедешься. Долгое время власть (в виде Минфина Кудрина) ругали за то, что держала деньги в кубышке, не вкладывая в строительство дорог, например. Теперь - вложила. Но теперь ругают за то, что “понастроили невесть что”. Так что тут нужно либо крест снять, либо штаны надеть.
На мой взгляд, проблема гораздо существеннее, нежели банальное воровство или вложения “не туда”. Нынешний бюджетный кризис происходит в ситуации, когда цены на нефть не падают. То есть доходы федерального бюджета от “нефтегаза” стандартно высокие. Но! По другим статьям - есть проблемы. Кризис, как ни странно, подчеркивает положительный факт: экономика России, а значит, и “социалка” зависят отнюдь не только от сырьевых доходов. Например, достаточно важны деньги из металлургии, а там - огромные проблемы. Равно как и в деревообрабатывающей отрасли. И в ряде других. Но если деньги от “нефтегаза” в основном поступают в федеральный бюджет (плюс несколько регионов, наперечет), то деньги от “остальной экономики” идут как раз в региональные бюджеты. Просела “остальная экономика” - просели регионы.
Почему просела “остальная экономика”? Потому что ее “успешно” вывели на международную конкурентную площадку и заставили состязаться с иностранными “остальными экономиками”. И не только состязаться, но и нести на себе все последствия мировых спадов, финансовых спекуляций на биржах и т.д. Мы ж стремились в мировой рынок? Ну вот - вошли, добрый вечер...
Но и этим причины нехватки средств в бюджетах не ограничиваются. В ситуации нормального развития экономики своеобразной “прикрышкой”, дополнительным ресурсом для бюджетов, являются налоги на физических лиц и предприятия. Пятнадцать лет (за исключением небольших эпизодов) Россия идет по пути снижения налогов на доходы физических лиц и страховых взносов. Считается, что если сохранить налог на доходы Романа Абрамовича и слесаря Пупкина одинаковым - 13%, то они, Абрамович и Пупкин, не будут его скрывать и выведут из тени. За слесаря Пупкина я в этом смысле более-менее спокоен. Чего не скажу в отношении Романа Аркадьевича.
Впрочем, о несправедливости плоской шкалы налогообложения говорится уже давно. Равно как и о введении налога на роскошь. Воз и ныне там, под рассказы, что-де “никто не знает, что такое роскошь, - для кого что”. Хотя всем совершенно понятно, почему эти налоги не изменяются. Они не меняются не из-за всемирного непонимания, чем “копейка” отличается от “Феррари”. А из-за нежелания власти подвергать более обеспеченные слои общества более серьезной налоговой нагрузке. С начала 2013 года во Франции действует подоходный налог в 75% на личные доходы свыше 1 млн евро в год. Парламент проголосовал. И никто, кроме Жерара Депардье, не заявил о том, что “уведу свои доходы”. В нашей же северной стране - какие 75%? Даже прогрессивную шкалу НДФЛ никак не пробьем...
Результат: меньше денег в бюджетах - необходимость сокращать обязательства.
Пути, по которым отправились народные избранники вместе с исполнительной властью в поисках денег, следующие. Это прямое урезание социальных статей. В том числе урезание, сопряженное с нарушением законодательства (в Карелии этим занялся глава республики). Это искусственное сокращение пользователей социальных статей бюджета. Кому-то не повысят зарплату. Кого-то лишат уже имеющихся льгот. Кого-то сократят.
Кстати, это мы еще не рассматриваем последствия кризиса для моногородов. А там дело уже - даже не труба. Потому что пока была “труба” - была работа. Но “трубу” во многих моногородах именно сейчас закрывают. Притом что за три года, истекшие с прошлого кризиса, ни местные власти, ни федеральные так и не удосужились заняться там ни “малым бизнесом”, ни “диверсификацией производства”.
Но моногорода - явление большое, хотя и не супермассовое. А жертвы региональных бюджетных урезаний - явление уже массовое. Это не только врачи и учителя. Это и воспитатели дошкольных учреждений, которым так и не повысят зарплату. Это, кстати, и ветераны труда, которых, по мнению некоторых региональных начальников, а) слишком много и б) которые пользуются прямо-таки неслыханными льготами и благами.
Оценивая ситуацию на сейчас, главную опасность для себя региональные власти пока что видят не в организованных (или дезорганизованных) протестах трудящихся. Главная опасность - если заподозрят в невыполнении майских - 2012 года - социальных указов В.В. Путина. Потому что бунтов или массовых выступлений пока не видно. А несколько митингов можно пережить. Но вот за невыполнение указов президента - положение может возникнуть “хуже губернаторского”.
И вот получается как в анекдоте - “Штирлиц стрелял в раскоряку”. В том смысле, что сокращать региональным властям вроде бы что-то и нужно, но последствия могут быть печальными в кадровом смысле. Однако в нынешнем экономическом раскладе выбор невелик: либо сокращение обязательств, либо банкротство региона. Когда такая ситуация возникает на предприятии, то профсоюзная организация нередко соглашается на “заморозку” зарплаты. Что зачастую вполне логично: закроется предприятие - не будет рабочих мест вообще. Но ситуация с региональным бюджетом - это совершенно другая история. Регион, образно говоря, “закрыть” нельзя. И обанкротить, распродав все имущество по частям, тоже нельзя. А значит, акт банкротства региона, невозможности выполнения своих финансовых обязательств, будет означать следующее: неэффективная финансово-экономическая политика “довела до цугундера”.
Тогда самое время будет разобраться: чья именно политика? Какие именно финансово-экономические решения привели к тому, что не стало средств? Что нужно изменить в этой политике, чтобы средства появились? Всё это вопросы не только к региональному начальству, но и к федеральному. Поскольку именно последнее принимает законы и оперативные распоряжения, которые обязаны исполнять в регионе. И списать это просто на “нерадивого губернатора” невозможно. Поскольку не губернатор устанавливает размер НДФЛ или страховые взносы. То есть можно, конечно, развернуть федеральный агитпроп в сторону “оборотня в губернаторском кресле”. Из серии “а подать сюда Тяпкина-Ляпкина”. Но проблемы это не решит. А проблема - структурная.
Если же оценивать ситуацию с позиции “что делать профсоюзам”, то все, по-моему, обстоит довольно просто. Уже лет двадцать профсоюзы используют выражение “не допускать снижения социальных гарантий”. Оно слегка затрепано и обюрокрачено, но суть отражает точно. Попытка преодолеть структурную проблему бюджетных доходов за счет снижения социальных обязательств перед работниками - недопустима. Эта структурная проблема должна быть решена за счет изменения политики в отношении доходов наиболее обеспеченных слоев общества. Но это произойдет только в случае, если будет ясно высказано: экономьте по-другому, не за наш счет! По этому пути сейчас идут сразу несколько профобъединений в тех регионах, где “сокращают” или “не повышают”. И именно такая жесткая политика должна, как мне кажется, стать основной для профсоюзного движения на весь период “бюджетных дефицитов”. Иначе - вырвут даже те крохи, которые есть. Вырвут потому, что сочтут возможным и безопасным.