Ежегодно в первом квартале практически каждый профсоюзный работник в череде текущих дел задумывается о ситуации с численностью в профсоюзах. Этому очень способствует оформление ежегодных статистических отчетов. Нынешний год не стал исключением. Публикуем заметки заместителя председателя Псковского облсовпрофа о мотивации профчленства.
Что нужно от профсоюзов вполне конкретным, имеющим свои потребности людям? Попробуем разобраться.
Ситуация в российском профсоюзном движении складывается, как и многое в России, весьма специфическая. Своеобразие ее заключается в том, что, помимо общемировых циклов развития общественных систем, при которых число членов профсоюза то уменьшается, то увеличивается в зависимости от политических и экономических факторов, на российские профсоюзы продолжают влиять центробежные силы “большого взрыва” 1991 года. До 1985 года, до апрельского Пленума ЦК КПСС, где был избран на пост Генерального секретаря М.С. Горбачев и определены основные направления того, что позднее будет названо “Perestroika”, подавляющее большинство работников всех отраслей СССР состояли в профсоюзах.
Мотивов для этого было несколько:
- профсоюзы, являясь частью общественно-политической системы советского государства, участвовали в распределении так называемых “общественных фондов потребления”, которые складывались из специальных отчислений от доходов предприятий государственной и колхозно-кооперативной собственности;
- профсоюзы обеспечивали своим членам вполне конкретные блага (не только материальные), превосходившие в оценочном плане те взносы, которые уплачивал член профсоюза;
- “так принято” - это тоже весомый мотив в государстве, провозглашавшем приоритет общественного над личным;
- “никто и не спрашивал” - прибыл на предприятие, устроился в учреждение, проходишь профессиональное обучение - пиши сразу два заявления: о приеме на работу (учебу) и о вступлении в профсоюз. Не хочешь - не пиши, оба.
Естественно, что в той системе подавляющее число членов профсоюза представляли собой пассивную массу, которая “делала как все”. И к 1991 году, несмотря на все политические потрясения в стране, которые, как половодье поднимает со дна муть и грязь, порождали новые партии, новые общественные движения, значительная часть работников по инерции оставались членами профсоюза. Конечно, были и такие, которые на волне “свободы” выходили из профсоюза, порывая с “социалистическим прошлым”. Были “идейные”, пытавшиеся создать нечто новое. Но, повторю, значительная часть работников, особенно на предприятиях, возглавляемых “красными директорами”, продолжая работать, оставались в профсоюзах.
Однако “либерализация экономики” и распад СССР, разрушивший многие хозяйственно-экономические связи, а позднее и “прихватизация”, осуществляемая зачастую “новыми русскими” с целью немедленной распродажи оборудования “на металлолом” и извлечения сиюминутной выгоды, привели к массовому закрытию предприятий или основательному сокращению числа работников. Появились “челноки”, которые чаще всего занимались “семейным бизнесом”, перепродавая привезенные из-за границы товары. Естественно, в этой среде “дикой конкуренции” само понятие “профсоюз” не возникало.
В это же время в стране начали появляться “новые отрасли” или “новые компании”, связанные с иностранным капиталом. Там уже работодатели умышленно препятствовали созданию профсоюзных организаций. А работники, ошалевшие, как весенние зайцы, от “счастья” работать в “фирме”, на фоне общегосударственной неразберихи готовы были забыть о своих правах. Пусть рабочий день 10 - 12 часов, зато “фирма” процветает и хозяин даже иногда дает премию. О какой профсоюзной мотивации здесь может идти речь?
После дефолта 1998 года российская экономика потихонечку стала стабилизироваться. Не уничтоженные предприятия продолжали работу. Иногда даже количество сотрудников на них увеличивалось. В этой среде стало меняться и самосознание части работников. Они начали понимать, что в одиночку отстаивать свои права в системе эксплуатации, создаваемой работодателями, невозможно. Стало зарождаться классическое профсоюзное сознание. Тем более что к этому времени государство окончательно избавилось от включения общественных организаций в структуры распределения “благ”. Профсоюзы перестали выполнять функции социального страхования, социального обеспечения. ФНПР де-юре превратилась в простую общественную организацию, что-то там от кого-то защищающую. Естественно, что де-факто ФНПР до сих пор является самой массовой организацией в стране. И это заставляет “социальных партнеров” искать возможности ослабить профсоюзы.
С этого момента в мотивации членов профсоюзов проявляется более широкий спектр, чем в период СССР или период его распада. И хотя сохраняется немалое число “инерционных” членов профсоюзов, проявляются и новые стремления.
Во-первых, как уже упоминалось выше, формируется определенная группа “идейных борцов за права работников”. Они стремятся объединиться, чтобы эффективнее добиваться повышения заработной платы, улучшения условий труда. Это самая боевая часть членов профсоюза, и их мотивация является самой правильной (хотя не совсем то слово для определения). Именно им присущи профсоюзные принципы “единства, солидарности и справедливости”.
Во-вторых, продолжает существовать группа “профактива”, которая использует профсоюзы как стартовую площадку в своей карьере. Эта категория была и во времена СССР. Путем профсоюзной активности такие граждане ловят шанс оказаться “в нужное время в нужном месте”, это дает возможность обратить на себя внимание “сильных мира сего”, которые иначе могут и не взглянуть в их сторону. Чаще всего ничего иного от профсоюзов таким “профактивистам” и не надо. Ради своей карьеры они готовы “развивать бурную деятельность”. Но при этом ради карьеры же они способны и предавать не только идеи профсоюзов, но и тех людей, которые им помогали. Зачастую именно такие, уйдя от “официальных” профсоюзов, создают разные “альтернативные” “компашки”.
В-третьих, существуют люди, стремящиеся получить от профсоюза конкретную материальную выгоду. Как пример: “У меня маленькие дети, у меня есть возможность оздоровить их летом за счет профсоюза, профсоюз обеспечивает их новогодними подарками”. При этом такие люди с легкостью выходят из профорганизации, когда дети подрастают и подарки уже не положены, и снова бегут вступать в профсоюз, если их дети могут получить некоторые льготы при обучении в высших учебных заведениях. Такой потребительски мотивированный член профсоюза просчитывает, сколько конкретно он получит “прибыли” от вложенного рубля членских взносов, и не сделает лишнего шага на акции солидарных действий. Либо, по примеру массовки многих политических движений, будет считать, сколько ему ДОЛЖНЫ заплатить за участие в профсоюзной акции. К сожалению, эта категория достаточно заметна в профсоюзах и оказывает негативное влияние на “инертных членов профсоюза”.
Можно выделить и другие группы профсоюзных членов по их мотивации, но они менее значительны по численности, и мы оставим их за рамками нашего разговора.
Таким образом, профсоюзное движение в современных условиях только тогда будет реальной силой, когда в нем будет достаточно много “идейно мотивированных” членов. Однако это понимают и “социальные партнеры”, которые любыми способами стремятся изолировать “идейных” от основной массы работников, заменив их “карьеристами” или “потребителями”. Будем бдительны?