Сторона обвинения в “деле Кобозева” наконец-то нашла своего героя - бывшего председателя и члена исполкома Волгоградского облсовпрофа, который публично заявил: он не понимал, что отданное имущество уже не будет принадлежать облсовпрофу. Правда, этот герой, Павел Николаенко, полтора десятилетия был зампредом по экономической части, а потом и вовсе возглавлял облсовпроф и распоряжался всем имущественным комплексом. Показания свидетеля вызывали постоянный смех в зале суда...
На прошедшей неделе в рамках второго судебного следствия по “делу Кобозева” продолжился допрос свидетеля обвинения Павла Николаенко, который в бытность Вячеслава Кобозева председателем Волгоградского облсовпрофа занимал пост его заместителя, а затем некоторое время и сам был председателем облсовпрофа.
Допрос Николаенко по первому эпизоду обвинения закончился довольно быстро: Николаенко сообщил, что ничего не знает о реорганизации ООО “Туркестан”, в результате которой облсовпроф потерял деньги за проданный подвал. И подтвердил, что на документах, подтверждающих вхождение ООО “Туркестан” со всем имуществом (и ряда других ООО) в некое ООО “Август”, стоят выполненные не Кобозевым, то есть поддельные, подписи от его имени и поддельные оттиски печати облсовпрофа. Помимо этого, после разъяснения защитниками сути обвинения Кобозева по данному эпизоду, свидетель Николаенко сообщил суду, что убежден в отсутствии каких-либо корыстных мотивов у Кобозева и что его действия не могут быть расценены как хищение в форме “мошенничества”.
А по эпизоду обвинения, касающемуся празднования столетия профсоюзов, Павел Николаенко подтвердил, что празднование длилось целый год, и пояснил, что интересовался сметой мероприятия, поэтому имеет представление о затраченных суммах. Но затем заявил, что не знает ничего кроме того, что ему поручали. А поручали ему, по его словам, лишь организацию заседания трехсторонней комиссии по Южному федеральному округу. Вначале свидетель уверял, что ничего не знает ни о гостях, ни об их доставке, ни о проводимых мероприятиях, ни о подарках, ни о рекламе, ни о медалях. Ни даже о том, кто именно и из каких средств закупал канцтовары на мероприятие, за которое он отвечал. Но затем, при более тщательном опросе, он начинал все упомянутое выше вспоминать.
В основном же ответы Николаенко были обтекаемы, как крыло истребителя: “Посмотрите в документах”, “Спросите у того, кто за это отвечал”, “Я не знаю, кто этим занимался”.
- На кого возлагался контроль за мероприятиями? - спрашивал суд.
- Наверное, на того, кто этим занимался, - на голубом глазу отвечал бывший председатель.
Создалось устойчивое впечатление, что свидетель дает обтекаемые ответы на очевидные вопросы по ранее составленному кем-то сценарию, созвучному с версией обвинения. И как только защитники задавали нестандартные вопросы, свидетель обвинения “прокалывался”, “сыпался” и входил в ступор, либо отказываясь отвечать, либо давая опровергающие обвинение ответы.
В итоге документы, в которые Николаенко предлагал смотреть, вместо того чтобы задавать ему вопросы, были рассмотрены судом. И они показали, что Павел Андреевич отвечал за гораздо большее количество задач, чем “вспомнил”. И присутствовал на гораздо большем количестве мероприятий. В частности, о торжественном обеде он вспомнил после напоминания Кобозева, сообщившего, что до сих пор помнит, “какую песню тогда пел” бывший его заместитель.
В самих формулировках обвинительного заключения был заложен подвох: дескать, Кобозев не разъяснял членам исполкома, что после передачи имущества в учрежденный Фонд этим имуществом ты уже не владеешь, а владеешь Фондом. Действительно, представить, что такие объяснения должны даваться дееспособным, умственно полноценным гражданам (к тому же занимающим руководящие должности), просто невозможно. Но раз такая формулировка существует в обвинительном заключении, сторона обвинения и суд с неутомимой настойчивостью спрашивали каждого свидетеля: понимает ли он, что, отдав имущество, облсовпроф переставал им владеть? К чести большинства членов исполкома, вопрос их преимущественно оскорблял: “За кого вы нас принимаете?”
Но, как известно, ружье, появившееся в первом акте, все-таки должно выстрелить когда-то в течение спектакля. И прокуратура нашла своего “непонимающего” героя - Павла Николаенко. Полтора десятилетия выполнявшего функции заместителя председателя облсовпрофа “по экономической части”, а потом и в роли председателя, несшего ответственность за бюджет и имущество облсовпрофа.
- Вам известно, почему для управления гостиничным комплексом “Турист” была выбрана именно такая организационно-правовая форма, как фонд “Содействие туризму и гостиничному обслуживанию”? - спрашивал суд.
- Не знаю. Значит, выступающий убедил, что должно быть именно так.
- Вы понимали, что имущество отчуждается?
- Нет. Так вопрос не ставился.
- А вы сами голосовали за создание фонда “Содействие туризму и гостиничному обслуживанию”?
- Да.
- Были протестующие или сомневающиеся?
- Не помню.
Затем Павел Николаенко уверил, что не знает, передавалась ли доля в гостиничном комплексе в качестве имущественного взноса в фонд “Содействие туризму и гостиничному обслуживанию”, что ничего не знает о создании АНО “ВолгоПрофТурОтель” (которую соответственно учредил фонд “СТиГО” и передал ей права на свою долю в комплексе “Турист”), что “судьба гостиничного комплекса ему неизвестна”. И одновременно заявил о том, что гостиничный комплекс не принадлежит облсовпрофу.
По словам Николаенко, “члены исполкома были введены в заблуждение”.
- В чем именно они были введены в заблуждение? - уточнила сторона защиты подсудимого.
- Не предупреждали, что будут утеряны права.
- А что мешало обратиться к юристу за консультацией, прежде чем голосовать?
- Извините, все-таки мы доверяем выступающим.
Для не понимающих такую позицию бывший зампред объяснил так, что исполком - это “совещательный орган” и ответственности за свои решения нести не может, “потому что последним подпись ставит председатель, он за все и отвечает”. А то, что согласно своему названию и уставу облсовпрофа исполком является исполнительный органом, осуществляющим текущее руководством облсовпрофом, несогласный с этим Николаенко объяснил тем, что устав давно пора переписать.
Свидетель в суде “договорился” до того, что уже после принятия решений исполкомом их обязательно нужно проверять на “правильность” и исправлять при необходимости, а также приписал председателю облсовпрофа право отменять решения исполкома.
Почти все время, пока Павел Николаенко усиленно расписывался в профнепригодности, в зале стоял смех. Свидетель обижался и возмущенно напоминал, что “это не выступление Задорнова”.
Через несколько сотен вопросов (а свидетель зачастую давал разные ответы на одни и те же вопросы) наконец-то прояснилась позиция бывшего зампреда: передача гостиничного комплекса была законной, ибо происходила в соответствии с решением исполкома. А незаконным было, с точки зрения Николаенко, то, что гостиничный комплекс не приносил облсовпрофу большой прибыли.
Защита интересовалась, почему же Николаенко, заняв пост председателя облсовпрофа, не сделал ничего, чтобы наладить управление гостиничным комплексом со стороны облсовпрофа и обеспечить поступление большой прибыли.
- Так это надо было этим заниматься...
- В ходе первого рассмотрения дела судом сторона защиты с целью налаживания управления гостиничным комплексом задавала вам вопрос о том, почему в судебном порядке не исключили ООО “Гостиница “Турист” за нарушение устава из состава участников фонда. Почему вы не пошли таким путем? - вопрошали защитники Кобозева.
- Ну, вы же нам не помогли, - не постеснялся Николаенко возложить ответственность за сохранность имущества профсоюзов на защиту Кобозева.