О ситуации на Средне-Невском судостроительном заводе в Санкт-Петербурге “Солидарность” уже рассказывала (№ 6, 2012, петербургская страница). Репортаж о проблемах и нарушениях на предприятии вызвал тогда даже конфликт работодателя с первичкой. Но прокурорская проверка показала: профсоюз не зря пошел на конфликт, проблемы на заводе оказались не надуманными. Работодателя обязали устранить нарушения. Удалось ли это? За ответом на этот вопрос корреспондент “Солидарности” отправился в город на Неве.
На Средне-Невский судостроительный завод, не будь он режимным предприятием, можно было бы водить экскурсии: место-то историческое. Верфи здесь поставили еще перед Первой мировой, и в минувшем году заводу стукнуло 100 лет. Правда, когда в год назад предприятие навестила наш петербургский корреспондент, застала она его, мягко говоря, не в лучшей форме. Из-за дефицита заказов около 10% работников были в простое, в цехах, несмотря на вредные условия, серьезно хромала охрана труда, хватало и других нарушений. Благодаря довольно жесткой позиции, занятой профкомом, ситуацией на заводе заинтересовалась прокуратура. Две совместные прокурорско-профсоюзные проверки подтвердили: проблем на СНСЗ хоть отбавляй. Со времени первой проверки скоро минет год.
У председателя профкома Евгения Васильева в кабинете, под флагом Межрегионального профсоюза работников судостроения и судоремонта (Васильев является и председателем профсоюза), висит дощечка - “оберег от жизни хреновой”. Впрочем, дощечка дощечкой, а “жизнь хреновая” завода все еще не закончилась...
В середине 2000-х завод выбрали для реализации амбициозного проекта: создания военных кораблей из композитных материалов. В подготовку к такому производству и реконструкцию предприятия были вложены огромные деньги. Наконец в 2007 году заказ от Минобороны был получен: до 2011 года построить и сдать “инновационный” минный тральщик. Но дело не заладилось. С одной стороны, Минобороны сократило финансирование, с другой - завод “вылетел” из прописанных контрактом сроков.
- Естественно, получив такой заказ, завод стал заниматься отработкой новых технологий. Мы столкнулись с полноценными опытно-конструкторскими работами. На это ушло два года, хотя сроки контракта не предполагали проведения таких работ, и к строительству мы перешли в 2010 году, - объясняет гендиректор Владимир Середохо. В прошлый раз встретиться с директором корреспонденту “Солидарности” не удалось, но сейчас беседа таки состоялась. - В свою очередь, и Минобороны нарушило свои обязательства и сократило финансирование по контракту в разы. Поскольку мы недополучили денег, то средств, чтобы развернуть подготовку к производству и начать строительство, не хватило. В 2010 году финансирование увеличили - но мы не уложились в сроки, и Минобороны стало выставлять нам штрафные санкции.
Тот тральщик еще строят, но в остальном завод стоит почти без заказов. 2012 год, говорит предпрофкома, был для предприятия и вовсе провальным. Директор тоже признает: на пике кризиса до 15% работников находились в простое - на 2/3 зарплаты. Сейчас, говорит директор, уже меньше.
- 15% от общего числа работников. А если брать только рабочих, то это уже будет почти половина, - корректирует Васильев. - Тем более что это коснулось только рабочих: специалистов и управленцев в простой не отправляли. Что же до соотношения рабочих и менеджмента, то вот вам иллюстрация. Беру я обычный вузовский учебник по управлению персоналом и читаю: на предприятие с нашей численностью полагается два менеджера по работе с персоналом. У нас их пятнадцать...
И, надо сказать, к работе этих самых управленцев у коллектива возникает много вопросов. ОТК негодует: начальник отдела, сэкономив на премиальных работникам, получает из этих же “сбереженных” денег вознаграждение. И не только об этом речь.
- У нас совершенно неадекватные нормы, - говорит работник одного из цехов, согласившийся поговорить на условиях анонимности. - На сборку “постели” (“ложе”, где монтируют корпус судна. - А.Ц.) дается 600 часов - это совершенно неадекватные нормы, рабочие из-за этого бурлят... В раздевалках в одной части душ работает, в другой нет. Вода то идет, то не идет, а когда идет, то черная. Сейчас стало чуть получше, но все равно: нас тут два цеха, народ моется в одной комнатушке, где работает три душа... А расценки не растут - 180 рублей в час, как было и три года назад. И если мы стали зарабатывать больше, то оттого, что работаем больше. Вот в этом месяце - даже без перекуров, и получили 20 - 29 тысяч, обычно 25 - 26 выходит... Крыша в цеху течет - осенью и весной можно с зонтиками ходить. Как сварщикам варить в таких условиях? А их лишали премий...
- Нормы у нас ничем не подкреплены, - соглашается Васильев. - Нормирование идет по “средне-потолочному” признаку.
Приведем впечатления главного правового инспектора труда Ленинградской федерации профсоюзов Павла Михайлова, участвовавшего в прошлогодней (27 февраля) проверке предприятия, проведенной совместно силами ЛФП, теркома МПРС и прокуратуры района Колпино.
“В ходе проверки были выявлены нарушения, связанные с привлечением людей к работе в выходные дни; с отсутствием учета мнения первичной профорганизации в части организации оплаты труда в 2010 - 2012 годах; в отношении наказания работников: людей незаконно лишали премий. Аттестация рабочих мест была проведена не полностью, не обеспечивалась пожаробезопасность, а санитарно-бытовое обслуживание работников находилось не на должном уровне. Отсутствовали душевые кабинки, не было достаточно места для приема пищи. В цеху по обработке стекломатериалов люди принимали пищу прямо на рабочих местах, хотя это крайне вредно для здоровья. Напольное покрытие цехов было в неудовлетворительном состоянии - рытвины, ямы, а проходы к рабочим местам - небезопасны. И леса для работы на корпусе тральщика были признаны небезопасными для работающих на них. Прокуратура вынесла представление на основании выявленных нарушений, внесла протесты в отношении приказов о лишении премий, соответствующие должностные лица были оштрафованы”.
У директора предприятия получаем санкцию на экскурсию по производству - не одни, конечно, а вместе с доброжелательным, но бдительным Владимиром. Нас предупреждают: фотографировать корпуса судов нельзя - и еще много чего нельзя. Владимир добродушен и общителен, но бдит, так что за кадром остается многое: и полупустой достроечный причал, и груда металлолома повышенной секретности, и военно-стратегический долгострой - ржавеющий, по словам Васильева - “еще с прошлого века”, недооборудованный ракетный катер: “За него Минобороны платить перестало еще в 90-х, но убрать не имеем права...”
Зато снимаем строящийся новый цех, впечатляющую “матрицу” - огромные, высотой в несколько этажей, формы, по которым должен быть “выклеен” композитный корпус корабля. Заходим в один из цехов, где рабочие трудятся над “несекретным” гражданским заказом - катамараном с монолитным корпусом из композитных материалов. Пыль и стойкий химический запах.
- Рискнете здоровьем? - спрашивают спутники, когда я собираюсь прогуляться в центр цеха. Здоровьем я таки решаю рискнуть, но у самых лесов под корпусом, и вправду, такая концентрация едко пахнущей пыли, что дышать ею как-то очень неуютно.
Васильев между тем обращает внимание: вентиляция не работает. Нет, она есть - одна система должна высасывать загрязненный воздух из помещения, другая - подавать свежий. Вот только запускать ее никто не торопится. Дело в том, что систему, подающую воздух, не оборудовали подогревом, а на дворе зима. И люди простудятся, и материал такой, что на холоде работать с ним нельзя. Выясняется, что цех в эксплуатацию официально пока так и сдали, хотя работа уже идет. Хорошо хоть респираторы у людей есть. Директор говорит, что вопрос годичной давности с обеспечением средствами защиты теперь сняли. Однако респираторами здесь едва ли можно справиться. По словам главного правового инспектора труда ЛФП, выше процитированного, есть подвижки: работодатель на вредных участках стал обеспечивать людей масками со шлангами, подключенными напрямую к системе вентиляции.
Тяжело дышать и в девятом цеху, где работают с корпусом того самого, заказанного Минобороны, тральщика. Он, кстати, тоже официально в эксплуатацию не сдан (проекты, по которым создавались инфраструктурные системы, объясняет Владимир Середохо, требуют корректировки; директор обещал решить проблему в этом году). В цеху стоит новенькое скандинавское оборудование по очистке воздуха, но оно, по моим ощущениям, справляется со своими задачами явно не на все сто.
Уютнее я себя чувствую в “металлических” цехах: там запустение и никакой модернизации, зато хоть дышится нормально. С тех пор как в 2011 году цех сдал два корабля по заказу Туркменистана, люди занимались лишь мелкими “побочными” заказами. Только у монтируемой “постели” оживление - у той самой, которую надо собрать в нереальные сроки. Сейчас вроде бы есть контракт на постройку буксиров (подписали в июле, к столетию завода). Но пока строительство не началось - даже проект еще не утвержден.
“В октябре 2012 года нам сообщили, что требования прокуратуры работодатель исполняет не в полной мере. Часть нарушений он действительно устранил. Так, приказы об организации оплаты труда теперь издаются с учетом мнения профорганизации; наказания, из-за чего работников незаконно лишили премий, отменены. Кроме того, приказы о работе в выходные дни теперь также согласуются с профкомом. А вот в области охраны труда ликвидирована лишь часть нарушений. С одной стороны, аттестацию рабочих мест завершили, отчасти улучшилось обеспечение работников средствами индивидуальной защиты. Однако новые цеха, работа в которых уже идет, до сих пор только вводятся в эксплуатацию...”
В беседе с Владимиром Середохо выяснилось, что планы на будущее директор строит большие:
- Если нам в соответствии с гособоронзаказом на 2013 - 2015 годы удастся подписать контракт на серийное производство кораблей с использованием композитных материалов, то на ближайшие года два загружены мы будем на все сто. Людей из простоя вызовем к марту, а вскоре, надеюсь, нам и перестанет хватать людей.
Оптимистично настроен и глава Ленинградского теркома МПРС Сергей Максименко, с которым мы побеседовали за чашкой чая:
- У Средне-Невского судостроительного большие перспективы из-за весьма удачного расположения: вроде и Санкт-Петербург, но самый край его. А тут наметилась тенденция: судостроительную промышленность активно вытесняют из города. Поэтому Средне-Невский может ждать большое будущее.
Только вот Евгений Васильев как-то радоваться не спешит.
- Планов, конечно, много, но ничем особенным они не подкреплены, - сбивает он пафос. - На других предприятиях заказы с боем пробиваются, у нас этого не делается. Конечно, если Минобороны примет решение о строительстве этой серии, то все будет. Но у нас проблема в том, что строить-то негде. Заказы набраны, хотя и не подписаны, а где их размещать - никто не подумал. Существующие корпуса зачастую не приспособлены для работы с этими заказами. Хотелось бы, конечно, верить, что все будет хорошо. Но как-то пока не получается оптимизма.