Заксобрание Брянской области предлагает не путать “развод” работодателя и работника с простым обретением последним “девичьей фамилии”. Проще говоря, работодатель должен производить расчет с уволенным сотрудником не только в полной мере, но и своевременно. Чему на данный момент, как считают не только в брянском заксе, но и в судах по всей стране, мешает архаичная формулировка, используемая в Трудовом кодексе.
Редко в нашей рубрике мы обращаем внимание на законопроекты, попадающие на рассмотрение федерального парламента из регионов. И напрасно. Потому что многие из них рождены практикой, сложившейся, как любят говорить сами члены Госдумы, “на земле”. Что в переводе означает: совершенно разным людям надоела одна и та же ситуация. (Положительная практика “на земле” - разговор куда более приятный, а потому отдельный.) Например, недавно депутаты Брянской областной думы направили на рассмотрение в Думу государственную интересный и, судя по пояснительной записке со ссылками на судебную практику, полный жизненной боли законопроект.
Речь идет о правоприменении ст. 140 Трудового кодекса РФ, которая регулирует выдачу остатка причитающихся работнику средств при увольнении - день в день. Если же работник в день увольнения по факту не работал (простой, отпуск и т.д.), то - “не позднее следующего дня после предъявления уволенным работником требования о расчете”. Так было установлено еще в КЗоТе от 1971 года, и так есть до сих пор.
Но время идет, и, так сказать, цифровой конь скачет на смену бумажной лошадке. В том смысле, что зарплату сейчас, если она белая, конечно, в основном перечисляют на банковскую карту. И если в случае с наличным расчетом с формулировкой ст. 140 ТК все в порядке (пришел в кассу, написал заявление, получил - а иначе никак и не сделаешь), то в случае с безналом, считают в Брянске, она уже некорректна. Потому что отсутствие работника в день увольнения никак не мешает работодателю перечислить ему деньги на карточку в тот же самый день. Зачем еще какое-то там заявление? Только время тратить, казалось бы.
“Вместе с тем многие работодатели трактуют норму ст. 140 ТК буквально, в связи с чем часто нарушают сроки выплаты заработной платы при увольнении и, как следствие, привлекаются за это к административной ответственности. Вышеуказанную коллизию очень часто приходится разрешать в судебном порядке”, - говорят брянские депутаты в пояснительной записке, ссылаясь на решения Петропавловск-Камчатского горсуда, а также Свердловского и Ульяновского облсудов. И предлагают в новой редакции ст. 140 ТК использовать формулировку “последний день работы” вместо “день увольнения”. А заодно учесть, “что в последний день работы работник фактически может и не выполнять трудовую функцию” (см. справку).
“Работник может находиться на работе и иметь возможность получить зарплату, даже не работая. Например, он может находиться в простое, может быть не допущен в последний день своей работы к работе, может просто прийти на работу в свой выходной, на который приходится день увольнения. Очевидно, что в такой ситуации заработная плата должна быть выплачена ему в последний день работы и никакого дополнительного требования от работника для этого не требуется”.
Из пояснительной записки к законопроекту
Приведем конкретный пример. Авторы законопроекта ссылаются среди прочего на определение Свердловского областного суда еще от 24 июля 2012 (!) года. Работник подал к работодателю иск “о признании увольнения незаконным, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации за нарушение сроков расчета, компенсации морального вреда”. То есть можно говорить о том, что описываемая в представленном законопроекте “частная” проблема может быть частью проблемы комплексной, возникающей при увольнении - тем более незаконном - в принципе.
В данном же случае, если вдаваться только в интересующие нас сейчас подробности, человек был уволен в период его временной нетрудоспособности. Причем суд первой инстанции, установив факт несвоевременной выплаты ему работодателем окончательного расчета, почему-то отказал во взыскании процентов за просрочку (ст. 236 Трудового кодекса). В итоге с этими процентами и, до кучи, не выплаченной ранее квартальной премией суд обошелся работодателю почти в 10 тысяч рублей. Хотя речь-то шла изначально о сущей, казалось бы, мелочи: основная сотрудница вышла на рабочее место после декрета 6-го числа, а замещавшего ее работника уволили 5-го (когда он, напомним, был “на бюллетене”, что уже не мелочь).
А вот случай из практики Петропавловск-Камчатского городского суда за прошлый год. Здесь суть дела даже несколько ближе к теме законопроекта, поскольку напрямую затрагиваются вопросы наличного и безналичного расчета (дело № 2-1867/2024 от 09.04.2024). “Работодатель не произвел окончательный расчет в день увольнения работнику, отстраненному от работы на день увольнения и получающему заработную плату и иные выплаты трудового характера безналичным способом путем их перечисления на банковскую карту, - говорится в пояснительной записке. - В данном решении суду пришлось разъяснять работодателю, что перенос даты окончательного расчета с работником при увольнении возможен лишь в случае отсутствия реальной возможности расчета с уволенным работником в день увольнения, когда он получает заработную плату наличным путем или когда возможность безналичного расчета с ним отсутствует”.
К слову, мало кто пошел бы в суд на месте этих работников, согласитесь. Таких принципиальных людей общественное мнение даже часто записывает в сутяжники: мол, ну пятое число, ну шестое - какая тебе разница, успокойся уже. Но благодаря таким работникам и появляются судебные прецеденты, а вслед за ними нередко и подобные законопроекты. Напомним, что, например, в 2019 году по результатам исков трех работников и при юридической поддержке ФНПР Конституционный суд разъяснил работодателям, что стимулирующие и компенсационные выплаты не должны включаться в МРОТ. Федерального закона по следам этого разъяснения, правда, мы ждем до сих пор (а он, судя по правоприменительной практике, все еще требуется). И кто-то точно дождется, как бы это ни звучало.
Пришлось заняться брянским депутатам и вопросами филологии. Но впечатлительных просим посмотреть: речь не о том, чтобы запрещать какие-то слова в информационном поле, как это часто в последнее время бывает, а только о том, чтобы, так сказать, уяснить себе словоупотребление в Трудовом кодексе. Дело в том, что во все той же ст. 140 ТК относительно расчетов по заработной плате используется слово (не сказать - “понятие”, как оно подается в пояснительной записке, но все же), - используется, в общем, слово “выдать”. А выдать, по логике русского языка, это когда из рук в руки - хоть ты деньги выдавай, хоть Стеньку Разина. То есть снова речь идет о разнице между наличным и безналичным расчетом.
Казалось бы, снова - сущая мелочь. Однако, указывают авторы законопроекта, некоторые работодатели цепляются при расставании с уволенными сотрудниками именно за это слово - “выдать”. А сотрудник, допустим, не может прийти и получить, по тысяче причин, не будем повторяться. И работодателю это только на руку: на нет и суда нет, и “лишних” расходов тоже нет. И вот поэтому брянские депутаты выступают за то, чтобы в ст. 140 ТК слово “выдать” заменить на слово “выплатить” - ведь более широкое понятие включает в себя все возможные формы расчета с работником.
Кто-то скажет - казуистика. И будет прав: казуистика как она есть, и вот именно на ее основе и строится право в цивилизованных (таких, как наша) странах. И пусть предмет внимания брянских депутатов кому-то может показаться не стоящим большого внимания. Но тогда тем более не стоит отвлекать и без того загруженные российские суды на решение подобных вопросов. И лишний раз нервировать работников, пусть даже и бывших.