В 2010 году, после взрывов на шахте “Распадская”, Владимир Путин требовал обеспечить безопасность угледобычи и изменить систему оплаты труда шахтеров, чтобы не мотивировать людей нарушать технику безопасности. Прошло 10 лет, и во время взрыва на шахте “Листвяжная” вновь погибли люди. По предварительным оценкам, причина аварии - нарушение техники безопасности. Почему так происходит? Об этом “Солидарность” спросила первого зампредседателя Росуглепрофа Рубена Бадалова.
2 декабря президент РФ Владимир Путин на совещании по поводу ситуации в угольной отрасли Кузбасса предложил создать такую систему оплаты труда шахтеров, чтобы не мотивировать их рисковать жизнями. Речь идет об условно постоянной составляющей в структуре зарплаты.
- Напомню про федеральное отраслевое соглашение по угольной промышленности на 2019 - 2021 годы, согласно которому работодатель должен обеспечить долю условно постоянной составляющей в структуре зарплаты шахтеров не меньше 70%. Если посмотреть в структуру того, что там написано, что же это за условно постоянная составляющая? В соответствии с трудовым законодательством, условно постоянная часть включает оплату по сдельным расценкам, в том числе сдельный приработок, - сказал президент.
Он отметил, что нынешняя система оплаты труда зависит от выработки и толкает шахтеров на неоправданный риск. Шахтеры, чтобы заработать, вынуждены нарушать правила охраны труда.
Первый зампредседателя Росуглепрофа Рубен Бадалов рассказал “Солидарности”, что профсоюз пытался внести такую систему оплаты труда в отраслевое тарифное соглашение еще после трагедии на шахте “Ульяновская” в 2007 году:
- Люди там получали премии, которые составляли 200 - 300%. И когда по объективным причинам они перестали давать уголь, то им снизили зарплату в три-четыре раза. Во время высокой зарплаты люди еще и кредитов набрали, особенно молодые, на квартиру и машину. Было бы ничего, если бы зарплата просела на один-два месяца, но так было месяца три-четыре. Практически всю зарплату надо было отдавать за кредит. И люди пытались, не обращая внимания на технику безопасности, дать уголь любой ценой. Тогда даже у первых руководителей зарплата зависела от добычи угля, и они тоже в той шахте погибли. Вот оттуда все это тянулось.
На шахте “Ульяновская” авария произошла 19 марта 2007 года. Около 11 часов утра в стволе штрека прогремел взрыв метана. В этот момент под землей находилось 200 шахтеров. Авария унесла жизни 110 человек, еще 93 были выведены на поверхность. Шахта считалась безопасной. Погибли главный инженер и почти все руководство шахты.
Взрывы на шахте “Распадская” произошли 8 - 9 мая 2010 года. Первый случился 8 мая в 23:55 по местному времени, второй, более мощный, - 9 мая в 03:55, уже после того, как в шахту спустились спасатели. Под землей находилось 356 горняков. В результате двух взрывов пострадали 229 шахтеров и горноспасателей, в том числе 12 горняков пропали без вести, а 91 человек погиб. Авария на “Распадской” не имеет прецедентов в мировой практике - взрывами были разрушены почти все выработки (свыше 300 километров). Ростехнадзор еще до аварии четырежды обращался в суд с иском о дисквалификации директора шахты “Распадская” за многочисленные нарушения, но не добился этого.
После аварии на “Распадской” в 2010 году и последующего совещания с Путиным (тогда - в должности премьера) работодатели, наконец, внесли в отраслевое соглашение такое распределение оплаты, как 70% на 30%, но тут же нашли способы это нивелировать.
- Логичнее было бы увеличить тарифную ставку до серьезной величины, и многие вещи выглядели бы иначе. Но работодатель на той же “Распадской” что сделал? Стал платить 40 тысяч рублей условно постоянных затрат, и все. Но это не оклад, не тарифная ставка, а непонятно что. В критической ситуации он может платить меньше, потому что тарифная ставка осталась на уровне 10 тысяч рублей. И если добычи угля нет, то зарплата падает до 10 тысяч, - возмущается Бадалов.
Фактически вопрос о повышении тарифной ставки до сих пор нигде не решен. По данным Росуглепрофа, средняя зарплата по отрасли сегодня - около 65 тысяч рублей, при этом в нее “зашит” и средний районный коэффициент - 1,3. Кроме того, в отрасли очень большая дифференциация зарплат.
- В основных профессиях, которые задействованы непосредственно на добыче, на проходке, зарплаты около 100 тысяч рублей, а у тех, кто на вспомогательных работах, например, доставляют в шахту материалы, около 20 тысяч с небольшим рублей. А какая зарплата - такая и грамотность людей. Сколько платишь, столько и требуешь, - говорит Бадалов уже о второй проблеме - низкой квалификации сотрудников.
- Способствует ли большей безопасности оплата труда в формате 70% на 30%? Да. Решает ли это вопрос безопасности? Наверное, нет, - объясняет первый зампредседателя профсоюза. - Сегодня у наших работодателей появляется соблазн посылать в шахту людей, как говорится, со школьной скамьи, слабо обученных. На вспомогательные работы берут неквалифицированных работников, платят им низкую зарплату. Мол, а за что ему платить, он всего лишь ленту чистит! Но почистив не так ленту, человек и сам себя погубит, и может погубить других, высокооплачиваемых, квалифицированных. Их судьба зависит от того, кто находится от них в тысяче метров, если он что-то сотворил, например зажег метан.
Жизни тех, кто под землей, зависят от действий каждого, но еще больше они зависят от принятых инженерных и управленческих решений, уверен Бадалов. После взрыва на “Листвяжной” в СМИ появилась масса сообщений о том, что за несколько дней до произошедшего шахтеры ругались с начальством, пытаясь донести информацию о превышении метаном отметки 7%. Однако начальник им пообещал заплатить побольше и потребовал не разводить панику.
- Я вспоминаю, когда я работал на шахте, то главный энергетик шутил: “Вы создайте концентрацию метана, а как ее взорвать - мы всегда найдем”. И он прав. 2% метана - уже надо бить тревогу и принимать меры, хотя физическое явление (огонь) начинается только после 4%, - поясняет Рубен Бадалов. - С одним нарушением мы боремся легко, а когда их собирается несколько - может случиться беда. Например, в одном месте упустили огонь, а в другом месте собрался метан. Огонь с метаном - вот он, взрыв. Скорее всего, на “Листвяжной” была совокупность факторов.
На совещании 2 декабря президент РФ Владимир Путин заявил, что в угольной отрасли необходимо повышать роль профсоюзов, особенно в том, что касается обеспечения безопасности:
- Нужно повышать роль профсоюзов, нечего этого бояться, нечего бояться, - сказал он.
По мнению Путина, профсоюзы могли бы определять аудиторские компании, которые станут проверять шахты на безопасность, и это позволило бы сделать аудит независимым.
“Солидарность”, в свою очередь, спросила у первого зампредседателя Росуглепрофа, насколько вообще профсоюзные инспекторы контролируют безопасность на шахтах?
- У нас даже не во всех теркомах есть инспекторы, а на шахтах - тем более нет, - говорит Бадалов. - Раньше независимые инспекторы финансировались за счет средств соцстраха. Конечно, тогда проверяли безопасность на шахтах. Сейчас инспекторы выезжают только на несчастные случаи, на аварии, на расследования. В комплексных проверках Ростехнадзора мы пытаемся принимать участие. В последнее время наша страна секвестирует независимую инспекцию, и это неправильно. Например, на Кузбассе у нас семь теркомов и шесть инспекторов. При этом в некоторых случаях инспектором является председатель теркома, что неправильно. Не потому, что он не может, а потому, что ему времени не хватает!
Сможем ли мы когда-то избавиться от смертей в шахтах? Рубен Бадалов уверен, что это возможно:
- Можно ли добывать уголь безопасно? Не только можно, но и нужно. Если соблюдать правила, то вполне можно. Наверное, будут исключения, но не правило. Сегодня же беда становится нормальной и обыденной, это и беспокоит.