Любое кино начинается с истории, которую кто-то придумал. Потом ее превращают в сценарий, учитывая современные тренды и требования конкретного заказчика - телеканала или онлайн-кинотеатра. За этим стоят креативный продюсер и сценаристы. Сценарист и руководитель сценарного направления издательского холдинга “Эксмо-АСТ” Арина Кузнецова фактически совмещает эти две профессии. Она рассказала “Солидарности” о своей работе и о том, чего в ближайшее время ожидать от отечественного кинематографа.
- Арина, вы работаете руководителем сценарного направления “Эксмо-АСТ”. Звучит так, будто это уникальная профессия. Ведь холдинг издает книги, а вы в нем занимаетесь кино. В чем состоит ваша работа?
- Я киношник, сценарист, и меня пригласили в “Эксмо” возглавить сценарное направление. В кино и в литературе есть продюсеры и редакторы, которые работают с экранизациями, понимают специфику, но такого, чтобы это было вынесено в отдельное направление, никогда не было. Это действительно уникальное направление, ничего подобного где-нибудь еще в России не существует. Фактически это первый заход в сценаристику со стороны издательского бизнеса. Холдинг понимает, что огромный потенциал для кинополя лежит в контексте литературы, ведь это новые сюжеты, новые имена и главное - что за этими именами стоит. Обычно сценаристу бывает тяжело, ведь за ним только его имя и сценарий - и больше ничего. “Эксмо” же может презентовать своих авторов как полноценный маркетинговый проект, ведь за каждым автором мы видим тиражи, аудиторию в социальных сетях. На самом деле авторы - это очень ценный, многогранный продукт и это то, что хочется продемонстрировать киномиру, который постоянно жалуется на отсутствие новых, неизбитых историй.
- Вы говорили, что хотели бы работать креативным продюсером. В чем заключается их работа? Как им стать?
- Креативный продюсер - это человек, который полностью отвечает за цикл сценарного производства, ведет его от начала до конца. Есть у нас и шоураннеры (от англ. Showrunner. - Ю.Р.), они отвечают полностью за проект, от сценария до режиссуры. Но это для меня пока следующая ступень, и я не знаю, приду туда или нет. Мне нравится работать с тем, что происходит до съемочного периода. В России довольно много креативных продюсеров. Как правило, в них вырастают те, кто занимается сценаристикой и редактурой и развивает сценарный продукт на платформах (онлайн-кинотеатрах. - Ю.Р.).
Креативными продюсерами обычно становятся те, кто долго работал сначала в командах проектов, а затем коммерчески оценивал и запускал свои проекты. В “Эксмо” мне фактически дали возможность работать креативным продюсером, и в скором времени мы планируем начать писать сценарии полнометражных фильмов и предлагать их на рынке, а также работать с “пилотами” (пробная серия сериала. - Ю.Р.) в авторской комнате. Это значит, что авторы будут работать над историями и как сценаристы.
- Вы продолжаете работать сценаристом. Насколько в России это востребованная профессия?
- Довольно востребованная, если вы достаточно безумны, умеете жить 50 лет впроголодь и готовы это делать ради искусства. Почему я не остаюсь исключительно в сценаристике, я ж все равно пишу сценарии? В том числе потому, что у меня есть определенные управленческие запросы и мне интересно организовывать среду для творческих сотрудников, а также участвовать в решении бизнес-вопросов. Сценарист - это человек, который сосредоточен только на своем творчестве. Мне в этом недостает группового охвата. У меня сейчас в запуске один сценарный проект, и еще один готов запуститься, но на самом деле это трудно сочетать с работой в издательстве.
- Приведите примеры ваших сценариев.
- Мой самый крупный - это, наверное, “Вечный отпуск”, сериал на СТС. Было несколько проектов на телеканале “Россия”. Сейчас я продала проект телеканалу “ТВ3”, он находится на стадии сценарного девелопмента. Последние два года до работы в “Эксмо” я возглавляла международный youtube-канал с анимационными короткими метрами, который приносил миллионные просмотры.
- Где обучаются сценаристике?
- Школ очень много. На сценаристов обучают во ВГИКе - это единственный государственный вуз. Но есть негосударственные, они тоже очень хорошие. Например, Школа кино и телевидения “Индустрия”, Московская школа нового кино, киношкола “Арка”… Но я, когда ищу нового сотрудника, не смотрю на то, окончил ли он киношколу. Я смотрю на его опыт. У меня много друзей-сценаристов, которые раньше были инженерами, врачами, исследователями, но не авторами и потом к этому пришли. Тут главное - практика и умение долго работать в киносреде, “переваривать” ее разные стороны.
- Сценарист - это всегда самозанятый? Или есть организации, в которых сценаристы работают на зарплате?
- Есть такие организации, но это становится редкостью. Например, до недавнего времени так функционировала одна из платформ: предлагала годовые контракты, и авторы писали разные истории. Но в основном сценарист - это проектная занятость, более того - она растягивается на годы. Я видела много примеров, когда у достаточно упорных людей карьера сценариста складывалась, но для этого нужно обожать писать, и писать целыми днями, несмотря ни на что, даже если все вокруг взорвалось.
- Сколько в среднем зарабатывают сценаристы?
- Полный метр может стоить от 600 тысяч до 3 млн рублей в зависимости от вашего имени; сериал - от 300 тысяч до 1 млн за серию. Звучит круто, но это может растягиваться на десятилетия. Над проектом можно работать несколько лет, и эти 600 тысяч ты получишь, например, за три года.
- Как в России отбирают книги для экранизации?
- Не знаю, есть ли какой-то конкретный путь. Хотелось бы сказать нечто вроде “чем популярнее автор - тем вероятнее, что его экранизируют”, но это не так. Мы видим, что продюсеры часто обращают внимание на истории начинающих авторов. Главное - интересный, занимательный сюжет и то, что в кино называют high concept, то есть нечто особенное в истории, за что сразу цепляется слух. Еще студии обращают внимание на то, насколько история находится в жанровой системе и насколько наполнена событиями. То есть тем, что в кино называют событиями: процессами, визуальными действиями, а не мыслями персонажа.
- Как много книг экранизируют?
- По нашей аналитике, за 2021 и 2022 годы было экранизировано 27 произведений, из них 82% - книги холдинга “Эксмо-АСТ”. Вообще среди выходящих фильмов в России экранизации составляют 3%, а, например, в США - 11%. И в США постоянно тиражируются такие франшизы, как “Властелин колец”, “Шерлок Холмс” и так далее. На экранизации огромный спрос, потому что это двойная аудитория - читатели и зрители.
Кажется, что 3% - не очень большая цифра, но на самом деле это довольно много для рынка, это стабильный, хороший процент. Мы конкурируем со всем сценарным рынком, именно поэтому процент экранизаций не столь высок, но картины по книгам зачастую у всех на слуху.
- Многие зрители, читавшие книгу, после экранизации говорят, что “испортили хорошую книгу”. Почему нельзя переложить историю на экран как она есть?
- Литература и кино - совсем разные виды искусства, и они по-разному подходят к описанию событий, к психологии и драматургии в целом. В книге бывает недостаточно событий. Или мы прочли пятьсот страниц, но характер героя еще толком не поняли. Кино - более жесткий вид искусства, более безжалостный и в каком-то смысле упрощающий некоторые вещи. Когда мы видим киногероя - он немного объективизирован, от нас отдален, а в книге мы сливаемся с текстом, сами становимся этим героем. В кино все находится на расстоянии, поэтому объекты мы оцениваем как что-то отдаленное, в связи с этим оно должно быть четкое, собранное, легко описываемое.
В очень небольшом проценте книг существует готовый сюжет, который можно взять и переписать в сценарий. Но, как правило, сюжет требует адаптации. Это же происходит и в обратную сторону. Когда приходят киношники и говорят, что у них есть готовая история и нужно сделать из нее книгу (это называется новеллизацией), сделать это из сценария один в один - нельзя. Просто потому, что разные и методы, и отношение к персонажам, и инструментарий. Так что когда говорят, что “гадкие сценаристы поглумились над автором”, я этого не принимаю.
- Но зачем в кино так упрощать и укладывать героев и ситуации в шаблоны?
- Я думаю, что кино - более “математическая” и логичная форма искусства, чем литература. Еще со времен Аристотеля сюжеты были поделены на несколько типов. В базе сюжета лежит миф, а мифов определенное количество, и мы их используем в разных вариациях. Поэтому я не думаю, что надо бояться штампов, скорее, нужно складывать историю, анализируя эту сюжетную базу, применяя к ней архетипы. Когда история построена по этим сюжетам - можно попытаться выйти за их рамки и подумать, что нового ты привнесешь. Но ни в коем случае не начинать с обратного, на мой взгляд. Хотя есть разные способы работы с историями.
- Как вы оцениваете уровень отечественного кинематографа?
- Хорошо. Рынок развивается, и, как ни странно, сейчас этому способствует политическая ситуация. Нам становится недоступным иностранный контент, и мы должны его “импортозамещать”. При этом каждая платформа ставит себе целью сделать такой контент, который выйдет на мировой уровень, а зрители на эту платформу подпишутся.
Да, сейчас страдает сценарная база, в том числе поэтому мы организовали сценарное направление. Ведь сценарий - это то, на чем в производстве часто экономят. А советская школа воспитала поколение людей, которые продолжают верить в кино не только как в коммерческую базу, а как в искусство, что его, кино, безусловно, сильно обогащает.
- Какие сейчас тренды в отечественном кинематографе?
- Позитивные, семейные истории, истории про животных, про подростков, но в светлом ключе. Кинематограф начинает обращать внимание на фэнтези, что нас очень радует. Видим на мировом рынке большой тренд на мелодрамы (например, сериал “Постучись в мою дверь”). Людям не хватает простых, но всем знакомых историй про отношения. Есть определенная ориентация на драмы, что тоже неплохо. В свое время был переизбыток драматического материала и не хватало жанрового. Теперь мы насмотрелись детективчиков и всяких сюжетных конструктов и хотим больше изучить людей, характеры, и от этого темп повествования становится более медленным. Даже жанровые истории мы пытаемся дополнительно насытить какой-то драмой, потому что тренд идет на драматическую подоплеку.