Пакистан иногда называют «Сердцем Азии» — и одной из сложнейших стран региона. Одним краем он стоит на Индийском субконтиненте, другим — в Центральной Азии, третьим — на Ближнем Востоке. Британское правовое наследие соседствует там с шариатскими нормами, современные отрасли экономики — с кустарными производствами, на которых до сих пор употребляется де-факто рабский труд. Неудивительно, что ситуация с профсоюзами в Пакистане непростая: они немногочисленны, и целые отрасли экономики остаются для профсоюзов труднодоступны. И все же рабочее движение в Пакистане старше самой страны, по мировым меркам весьма молодой.
Материал опубликован в "Профсоюзном журнале" № 5, 2019
Что такое Исламская Республика Пакистан, именем которой западные министерства иностранных дел до сих пор иногда пугают своих граждан? Разноязыкая, многокультурная страна, вдобавок еще и одна из самых густонаселенных (в относительно небольшом Пакистане живет свыше 200 млн человек — а это в два с лишним раза больше, чем в сопоставимой по площади Турции, и пятый в мире показатель по численности).
Страна и впрямь противоречивая и непростая. На территории западного соседа современной Индии находятся одни из древнейших очагов цивилизации на Земле — древние города долины Инда: Хараппа и Мохенджо-Даро. Но сам Пакистан, несмотря на свою бурную и пеструю историю, — молодое государство, появившееся на свет лишь в 1947 году, после раздела бывшей Британской Индии.
Пакистан — член ядерного клуба и одновременно страна, далекая от политической стабильности. Исламистское движение «Талибан» вольготно чувствует себя в горах Вазиристана, рядом с афганской границей. В 2000-х страну накрыла волна террора, которая ныне схлынула, но до сих пор определяет образ Пакистана в сознании иностранцев. То и дело грозит обострениями и тлеющий конфликт с Индией, такой же ядерной державой, вокруг спорного мусульманского региона Джамму и Кашмир.
К тому же Пакистан — и один из мировых аутсайдеров по уровню жизни населения: каждый третий-четвертый — за чертой бедности, а в сельской местности наименее развитых провинций этот показатель может достигать 60–70%.
Неудивительно, что профсоюзам и гражданским активистам Пакистана до сих пор приходится решать задачи, которые в странах «первого мира» были решены десятилетия, если не столетия, назад.
Совокупная численность пакистанских профсоюзов — чуть меньше 2 млн человек. Это может показаться крупной цифрой, но на деле речь идет лишь о 3% общего числа работников страны. Неудивительно: крупная промышленность и те секторы экономики, которые в большинстве стран являются основой и опорой национального профдвижения, в Пакистане дают лишь небольшую часть рабочих мест. Потому что это страна аграрного сектора, небольших производств и неформальной занятости, то есть сплошная «зона рискованного органайзинга». И все же профсоюзы — неотъемлемая часть истории государства Пакистан с самого момента его основания.
Нынешний Пакистан, как и Индия, и Бангладеш (до 1971 года — Восточный Пакистан), и Мьянма, до 1947 года входил в состав индийских владений и зависимых территорий британской короны, или, как тогда говорили, «Британского Раджа».
Религиозный состав Британской Индии был всегда пестр. На территории современного Пакистана — а это вся нижняя часть долины Инда, страна белуджей на западе и населенные пуштунами горные провинции на афганской границe — традиционно преобладал ислам. Религия пророка Мухаммеда впервые пришла на эту территорию больше тысячи лет назад, а окончательно укрепилась после завоевания Индийского субконтинента в XVI веке потомками Тамерлана, Великими Моголами.
Религиозный вопрос всегда играл важную роль в жизни сообществ Британской Индии. В том числе тогда, когда в конце XIX века там началось становление национальных политических и общественных сил. И особенно тогда, когда в первой четверти XX века в Индии разрослось движение за самоопределение. В противовес движению сопротивления индуистского большинства в Радже стали формироваться мусульманские партии и движения…
В те времена в Радже нарастало не только политическое, но и профсоюзное движение. В 1920 году рабочие организации Британской Индии создали единый центр — Всеиндийский конгресс профсоюзов, AITUC. Шестью годами позже власти впервые издали Акт о профсоюзах, описывавший порядок создания и легализации профессиональных организаций — и в целом впервые на полуострове создававший основы для их законной деятельности.
За год до этого, в 1925 году, секретарем одной из национальных профорганизаций, Всеиндийского союза почтовых служащих, был избран юрист Мухаммад Али Джинна. Уроженец Карачи, мусульманин, выходец из народа гуджарат, Джинна стал одним из первых известных мусульман-адвокатов Индостана. Он прославился как известный борец за политические права мусульманской общины, но также занимался проблемами трудового законодательства, среди прочего участвовал и в разработке индийского Акта о профсоюзах.
Позже именно Джинна станет главным проводником идеи, что после освобождения от британского колониального правления мусульмане северо-запада Индии и Бенгалии должны получить собственное независимое государство. В 1947 году Британия оставит свои индостанские владения, на территории которых будет создано два государства: Индийский союз (позже — Республика Индия) и Пакистан (в переводе с языка урду — «Земля Чистых»), поначалу включавший в себя в качестве эксклава и Восточную Бенгалию — нынешний Бангладеш (тогда — провинция Восточный Пакистан).
Мухаммад Али Джинна станет первым главой молодого государства, хотя в 1948 году умрет, едва увидев исполнение своей мечты. В том же году, кстати, умер и лидер индийского национального движения Махатма Ганди, бывший, напротив, ярым противником деления Индии.
В любом случае не всякое государство может похвастаться тем, что его отцом был профсоюзный лидер…
Новообразованному государству достались отрасли, где немногочисленные профсоюзы успели набрать большую силу: портовые службы Карачи, одного из крупнейших городов страны, железные дороги, некоторое количество промышленных производств…
Вскоре после обретения независимости в Пакистане появляются два национальных профсоюзных центра: Пакистанская федерация профсоюзов и Всепакистанская федерация труда, APFOL (позже — Всепакистанская конфедерация труда, APCOL). Эти две структуры были «наследницами» основных центров, действовавших в Британской Индии на момент ее распада: Всеиндийского конгресса профсоюзов, где большую долю составляли коммунисты, и «реформистской» Индийской федерации труда.
Пакистанская федерация профсоюзов, связанная, как и ее индийская организация-предшественница, с коммунистами, впрочем, надолго сошла со сцены после того, как в 1954 году в стране была официально запрещена деятельность компартии. Восстановиться организация сможет лишь в семидесятые, на волне социалистических преобразований и общего подъема рабочего движения.
Но в начальный период истории страны ни та, ни другая профструктура не могли похвастаться особой мощью. Обе федерации совокупно представляли около сотни тысяч человек. Закон молодой страны не требовал от работодателей признавать профсоюзы как сторону для переговоров, и рабочим организациям приходилось неоднократно сталкиваться с игнорированием их как частными работодателями, так и бюрократией в руководстве государственных предприятий…
В 1958 году в Пакистане в результате военного переворота пришел к власти главнокомандующий вооруженными силами страны Мухаммед Айюб Хан. Его режим запомнился пакистанцам одновременно и бурным ростом промышленных производств и энергетики за счет привлечения западных инвестиций и политики свободного рынка, и притеснением гражданских свобод пакистанцев. Кроме того, во время реформ Айюб Хана резко увеличилась и без того бездонная пропасть между богатейшими и беднейшими пакистанцами. Львиная доля промышленности страны оказалась сосредоточена в руках двух десятков кланов.
В итоге «десятилетие развития» закончилось полномасштабным политическим кризисом, в результате которого Айюб Хан потерял власть.
Новая глава истории Пакистана началась в семидесятые, но перемены стартовали с кровавой войны за отделение Восточного Пакистана, то есть Бангладеш, в 1971 году. В Западном Пакистане премьер-министром стал Зульфикар Али Бхутто, сделавший своим лозунгом триаду «ислам, демократия, социализм».
Именно при Бхутто Пакистан был официально провозглашен «исламской республикой», каковой является и по сей день. Параллельно в стране была объявлена национализация крупных предприятий тяжелой промышленности и банковской системы, началась масштабная аграрная реформа.
Во время правления Бхутто профсоюзы стали расти как на дрожжах. Почти одновременно с его приходом к власти по всей стране началось и движение за усиление рабочего контроля на производстве; собственники больше не рисковали не признавать профсоюзы. Цифры говорят сами за себя: если в конце шестидесятых в Пакистане было около 350 тысяч членов профсоюзов, то к концу семидесятых годов их число достигло примерно 1 млн человек.
Резко, с 700 до 6500, выросло количество и самих профсоюзов. Профсоюзное движение оставалось, несмотря ни на что, дробным, а в центральных организациях нередки были расколы. Множественность национальных профобъединений в Пакистане сохраняется и по сей день.
Зульфикара Бхутто свергли и казнили в 1977 году. С тех пор военные перевороты в Пакистане происходили еще не раз. В восьмидесятых, во время правления генерала Мухаммеда Зия-уль-Хака, в стране началась резкая исламизация общественной жизни, и в том числе правовой сферы. Пакистанское право, прежде базировавшееся на англосаксонской системе, было в значительной мере переведено на шариатские рельсы. В сотни раз выросло количество смертных казней (например, одно из преступлений, за которые в современном Пакистане положена «высшая мера», — богохульство).
В девяностые страна пережила и волну приватизации, а с ней и упадок промышленности. В 1991 году на промышленных предприятиях Пакистана было занято около 90 тысяч человек, а уже к началу двухтысячных — лишь около 30 тысяч.
Это способствовало и общему упадку профсоюзного движения, хотя уже с 2000-х годов тенденция, кажется, переломилась — численность рабочих организаций постепенно растет.
Кто представляет рабочих Пакистана в наше время?
Самая крупная структура — основанная в 2005 году Федерация рабочих Пакистана, PWF. Она образовалась в результате слияния трех национальных федераций, одной из которых была уже известная нам APFOL — старейший профсоюз страны. По данным Национальной комиссии по трудовым отношениям Пакистана (NIRC), организация объединяет около полумиллиона человек — это с большим отрывом самый мощный профцентр страны. PWF считается независимым профцентром и не ассоциирует себя с конкретными политическими силами.
Второй по численности центр — зарегистрированная в 2003 году Объединенная федерация труда (MFT, Mutahida Federation of Labour), которая образовалась в 1988 году в результате слияния нескольких региональных союзов. Ее членские организации особенно активны в добывающей промышленности и машиностроении.
Если первые два объединения предпочитают дистанцироваться от политических сил, то третий по величине профцентр Пакистана — Национальная федерация труда, NLF, — выступает за шариатские принципы социальной справедливости и де-факто является трудовым крылом исламистской партии Джамаат-и-ислами. Впрочем, и MFT, и NLF совокупно не имеют и двухсот тысяч членов.
Помимо трех крупнейших в Пакистане существует еще 12 (!) национальных федераций разного масштаба.
Пакистанские профсоюзы совокупно представляют очень небольшую часть работников страны. И, несмотря на обилие женщин на разных производствах, профсоюзы страны остаются во многом «мужскими» организациями.
Есть, конечно, и исключения. Так, сильное «женское крыло» есть в основанной в 1988 году Всепакистанской профсоюзной федерации, APTUF. Среди прочего она занимается организацией низкоквалифицированных рабочих в кустарных отраслях и небольших производствах, в частности на многочисленных кирпичных заводиках (производство кирпичей дает до 3% пакистанского ВВП).
Проблема же состоит в том, что традиционные общественные нормы часто не дают женщинам публично заниматься борьбой за свои права. Один из выходов, которые нашли профсоюзные организации, — привлекать в ряды профсоюза не только работниц, но и мужчин — членов их семей, которые бы могли выступать в защиту прав сестер, матерей и жен.
В сельском хозяйстве совокупно трудится почти половина работающих пакистанцев, но эту отрасль пакистанский закон не относит к тем, где разрешено создание профессиональных организаций. Профсоюзы сельхозработников, естественно, возникают, но они по-прежнему не слишком многочисленны.
Если взглянуть на статистику, выяснится, что большая часть всех членов профсоюзов в Пакистане — работники формального сектора экономики. Но даже если не брать сельское хозяйство, 73% жителей страны заняты «в серую» — в упомянутых кустарных производствах, мелкой торговле, строительстве и т. д.
Что происходит в этой серой зоне? Одна из тем, регулярно всплывающая в мировых СМИ, — традиционные формы долговой кабалы, в которую нищета загнала несколько миллионов (!) пакистанцев.
В Пакистане широко распространена патерналистская система «пешги»: бедняку предоставляется ссуда в обмен на обещание отработать долг. В ловушку попасть просто: в процессе отработки полностью зависящий от «благодетеля» работник вынужден брать новые ссуды. Львиная доля кабальных работников неграмотна, что дает собственникам безграничные возможности для обмана. В итоге многие кабальные работники оказываются в пожизненном рабстве. Известны случаи пыток, изнасилований и даже убийств таких работников…
Кабальный труд традиционно был распространен в рыбной ловле, на мелких мануфактурах, в сельском хозяйстве и, конечно, на «бхатта» — так на языке урду называются упоминавшиеся выше кирпичные заводики, которыми густо усажена сельская местность, в том числе окрестности крупных городов вроде Лахора и Хайдарабада.
В последние десятилетия под давлением активистов правительство запретило практику «пешги» и установило минимальные размеры оплаты труда в отрасли, но проблема не исчезла. Владельцы производств обладают достаточным влиянием, чтобы лоббировать собственные интересы, и часто имеют тесные связи с местной элитой и полицейскими.
С кабальным рабством борются общественные организации, главная из которых — Фронт освобождения от кабального труда, основанный в 1988 году. Фронт, которым в наше время руководит Седа Гулам Фатима (редкий для консервативного и религиозного Пакистана пример женщины-активиста!), сумел освободить из рабства свыше сотни тысяч человек. Но его участникам постоянно приходится сталкиваться с угрозами. Фатиму не раз задерживали и даже пытали, а основатель Фронта, Эхсанулла-хан, вынужден был покинуть Пакистан.
Исследования говорят, что количество работающих детей 5–12 лет в Пакистане приближается к 3 миллионам, то есть это больше, чем совокупная численность всех членов рабочих организаций страны. Труд ребенка может обходиться нанимателю более чем втрое дешевле, чем труд взрослого.
Стоит ли говорить, что подписанные Пакистаном конвенции МОТ об ограничении труда детей и собственное законодательство в этой области — не работают? Проблемой детского труда, опять же, занимаются многочисленные НКО — но до ее решения, как и до ликвидации практик долговой кабалы, пока еще очень далеко.
Так что борьба продолжается.
Александр ЦВЕТКОВ