В последние годы растет количество судебных разбирательств по ятрогенным преступлениям - то есть случившимся в ходе врачебного вмешательства. Но это не значит, что врачи стали хуже лечить. Зачастую именно истцы нечисты на руку или перекладывают ответственность на врача. Почему медработникам нужно повышать юридическую грамотность и учиться общаться с пациентами? Об этом рассказал Александр Клочков, юрист Башкортостанского рескома профсоюза работников здравоохранения.
Год от года растет количество обращений к правоохранительным органам и в суды по “медицинским” преступлениям. В Башкирии профсоюзы уже накопили обширную практику по защите прав медработников. Александр Клочков, заведующий отделом правовой и социальной защиты республиканской организации Башкортостана профсоюза работников здравоохранения, рассказал, как его организация справляется с проблемой:
- Защищать врачей в таких делах профсоюзы нашей республики начали еще в 2014 году. Я пришел в профсоюзы в 2016-м. Собственно, именно на такую работу меня и брали, до этого я работал юристом в больнице и имел опыт защиты прав врачей. Но тогда это еще не было “модным” - судиться с врачами. В больнице было всего с десяток исков за шесть лет работы. А здесь, в профсоюзах, у меня бывает по 20 заседаний в месяц. Загрузка высокая.
Как говорит юрист, в некоторых больницах с такой работой отлично справляются юристы учреждения:
- В больницах у нас юристы разного уровня подготовки и опыта. Где-то грамотные, опытные и самостоятельные - тогда мы просто на подстраховке. Где-то эту работу полностью доверяют профсоюзу, и мы одни участвуем в деле. А так - цель у нас одна: защитить медицинских работников: врачей, медсестер и других специалистов - были, например, водители и сантехники. Мы стараемся с юристами больниц в этом вопросе выстроить партнерские отношения, а не перетянуть одеяло на себя.
Правозащитная работа
За 2019 - 2021 годы юристы республиканской профорганизации проконсультировали 122 члена профсоюза, в 29 случаях были оказаны консультации по вопросам уголовного расследования.
В 2021 году юридическая помощь оказывалась по 35 гражданским делам, 24 дела завершены. Лишь в трети из них требования пациентов (суммарно на 71 млн рублей) были частично удовлетворены судом - на сумму 3,1 млн рублей. Это 4,4% от затребованного пациентами. За предыдущие шесть лет реском помог врачам еще в 197 гражданских исках.
Статистика преступлений
В 2021 году в СК РФ поступило 6248 заявлений о ятрогенных преступлениях, было возбуждено 2095 уголовных дел. При этом растет и количество обвинительных приговоров: если в 2020 году из 230 обвиняемых медработников 18 были оправданы судом или уголовное преследование было прекращено, то в 2021 году ни у одного из 196 обвиняемых оправдательного приговора не было.
- Кто больше подвержен риску иска со стороны пациента?
- Специальный анализ мы не ведем, но по моему опыту, самые частые случаи - претензии к акушерам-гинекологам, терапевтам, педиатрам и хирургам. У нас много дел, когда одно заболевание протекало на фоне другого, и его не заметили. Например, человек поступает с признаками обострения хронического гастрита, а у него еще инфаркт. Или поступает со всеми признаками панкреатита, а у него в это время была закупорка кишечника, и началась интоксикация. В поликлинике и больнице неправильно оценили ситуацию, обследовали так и сяк, прежде чем поняли, в чем дело. Или другая ситуация: человек упал, жаловался, что ударился грудью. Его обследовали на предмет повреждения грудной клетки, а у него еще инфаркт оказался.
Был еще случай, когда мы оказывали консультацию в рамках уголовного дела. После кесарева сечения у девушки началось кровотечение в скрытой форме, наружу кровь не выделялась совсем. Один врач сел документацию оформлять как положено, а второй прилег отдохнуть, ночь была. Контролировала девушку медсестра. Свидетели показали, что медсестра к ней подходила, та жаловалась на слабость. Но, по всей видимости, квалификации медсестры не хватало, чтобы понять - это не обычная слабость после операции. К сожалению, девушка погибла, вскрытие выявило большую гематому внутри, а внешне это никак не проявлялось.
Почему-то считается, что у человека бывает только одно заболевание. И судьи, и прокуроры, и пациенты удивляются: как это - два заболевания сразу? Но организм сложный, там много процессов протекает одновременно. И обострение хронического заболевания может скрыть другое заболевание, гораздо более опасное. Я бы сказал, что большинство исков у нас связано с такими случаями.
По словам Клочкова, оказывая помощь в подобных делах, по сути, профсоюз предоставляет расширенную защиту трудовых прав. В первую очередь потому, что у работника есть риск выпасть из профессии:
- Если у работника в рамках уголовного дела будет приговор, то возможность трудоустроиться в медицинскую организацию может быть потеряна. У нас в Трудовом кодексе прямо прописан запрет тем, кто совершил преступление против личности человека, работать в организациях, оказывающих помощь детям. А нанести вред здоровью - это как раз преступление против личности. Но любая Центральная республиканская больница (ЦРБ) у нас многопрофильная и имеет детское отделение, то есть дорога туда врачу уже закрыта будет.
Юрист привел пример, когда врач пострадала из-за правовой неграмотности.
- У нас в регионе был случай, когда к педиатру бабушка привела девочку. Врач сказала: “Давайте госпитализировать ребенка”. Бабушка позвонила маме ребенка, которая находилась в Уфе. Мать сказала: “Нет, класть в больницу не надо, я приеду сама и разберусь”. И не приехала. Через день или два девочке стало хуже, бабушка опять пришла к педиатру. Ситуация повторилась. Предложили госпитализацию - мать запретила. Потом ребенка привезли в больницу, когда ей уже совсем плохо было, спасти не успели. Вот тогда-то мать и объявилась. Обратилась в правоохранительные органы. Врача стали таскать по допросам. И она, хоть и была членом профсоюза, не догадалась обратиться к нам. Но врач была приезжей из Узбекистана или Таджикистана, знакомых здесь не оказалось. Ей никто не подсказал, что к нам надо было сразу бежать, вот в чем беда.
Александр Клочков пояснил, что тут врача подвела правовая неграмотность. В такой ситуации он посоветовал бы ребенка положить в больницу и вызывать мать. А бабушка не является законным представителем ребенка, ее можно не слушать. Если бы мать не приехала, следовало бы обращаться в органы опеки, регистрировать ребенка как беспризорного.
- Мать в показаниях стала говорить, что никаких звонков не было, ребенка просто отказывались класть в больницу. Бабушка же подтверждала, что звонила матери. В итоге педиатру предложили: “Вот, давайте, напишите заявление, что просите прекратить дело в связи с истечением срока привлечения к уголовной ответственности”. И она написала это заявление. Только врачу не разъяснили, что прекращение дела в связи с истечением срока не является реабилитирующим основанием для прекращения уголовного дела. То есть по факту врач косвенно признала, что виновата. И для всей правоохранительной системы - да, виновата, просто судимости у врача нет. На основании этого ее потом из больницы уволили. Она перешла на другую работу. Но мама девочки ее и там нашла, через Минздрав добивалась, чтобы женщину снова уволили. Но там уже главврач сказал: “У меня нехватка рук, мне некому работать. Если вы уволите - у меня дети здесь начнут умирать, она хороший работник”. Все это случилось с педиатром из-за недостаточной правовой грамотности.
- Часто ли приходится ловить пациентов на лжи?
- Очень часто хитрят в процессе - неправильную информацию предоставляют, нарушают режим лечения. Сейчас вот случай развивается, но пока не вырос в иск. В одном селе девушка, чтобы выйти замуж, прикинулась беременной, а после свадьбы сказала, что у нее случился выкидыш, ребенок не выжил. Муж решил похоронить тело ребенка - у женщины должен был быть пятый или шестой месяц беременности. Обратился в роддом. Там ему сказали, что у них такой пациентки не было. И тогда дама стала всем рассказывать, что больница неправильно ее лечила, из-за них погиб ребенок, все документы уничтожили, все “подтерли”, теперь всем врут, что она к ним никогда не обращалась. А по факту она вообще к ним ни разу не приходила, не была она беременна. Мы больнице дали советы, как правильно вести переписку. Надеемся, до суда не дойдет.
- А мошенники есть?
- Да, бывает. Однажды утром юрист одной поликлиники, выйдя на сайт федеральной службы судебных приставов, решила проверить, есть ли у клиники задолженность. И вдруг - бац - висит судебная задолженность от такого-то суда. Кинулись забирать решение, пока сроки не прошли. Оказалось, девушка лечила зубы в стоматологической поликлинике. Потом переехала километров за 150 - 200 и там уже по новому месту жительства подала в суд на поликлинику, обвинив врачей в том, что из-за удаления зуба мудрости у нее выпал другой зуб. Причем даже не соседний, а следующий от соседнего. А в качестве адреса клиники указала адрес предыдущего жилья. И все повестки приходили к ней домой, поликлиника ничего не знала. Мы пошли обжаловать решение, но девочка хитрая была. Когда рассматривали дело в Верховном суде, она уже переехала куда-то на юг, не то в Сочи, не то в Краснодар, и пыталась это дело туда перетащить. Чистой воды аферистка.
Или был случай, когда в приемной ждал пьяный - практически бомж. От его запаха двух детей стошнило. Его выгнал санитар. И он, совсем пьяный, пошел по улице, падал. Разбил голову, от чего и умер. И тут же появились скорбящие родственники - отец, жена с ребенком. Стали требовать от больницы денег, доказывать, что этот человек якобы их всех содержал, они дохода лишились.
- То есть мошенников среди тех, кто подают иски против врачей, значительная доля?
- Откровенные мошенники случаются нечасто. Чаще люди просто хотят реванша или ищут справедливости. Например, был случай - дедушка возрастной, с тяжелым характером, пошел в больницу. Ему установили первую-вторую стадию рака, отправили в Уфу. А он не поехал. Убедить его никому не удалось. Поехать согласился только через год, но в Уфе помочь уже не могли - четвертая стадия. Медсестра местного онкологического кабинета ему препараты выписывала. После его смерти у родственников было очень много претензий к больнице: почему поздно направили, почему поздно диагноз поставили, почему врач его не осматривал (а онколог во время пандемии работал на компьютерной томографии). И когда мы дочь и внука спросили в суде - что же они не убедили дедушку в Уфу поехать, когда первая-вторая стадия была, они стали глаза опускать. Не все идут за деньгами, некоторые справедливость ищут на эмоциях.
Еще был случай, когда одна бабушка откровенно хотела за счет больницы купить квартиру. Там действительно врачи во время операции прошили ей мочеточник. У нее удаляли опухоль, все было сросшееся, не разобрать, где что. Сделали стежок не там, где надо. Бабушка эта потом потеряла ногу. И она не скрывала, что хочет отсудить денег и купить квартиру. Жилья у нее толком не было, и она увидела возможность обеспечить себе старость.
- А как реагируют врачи на ситуации, когда видят свою вину?
- Чаще всего в таких случаях стараются договориться с пациентом, выплатить ему компенсацию. Был случай, когда на компенсацию скинулись всей больницей - все коллеги решили, что в аналогичной ситуации сами приняли бы такое же решение.
- Откровенно несправедливые иски бывают?
- Да. Когда пострадал от иска именно тот врач, который и спас человека. Был случай (не я дело вел) - у ребенка оказалось очень редкое заболевание. Он переходил из рук в руки, никто не мог верный диагноз поставить, а ребенку становилось все хуже и хуже. Пока его не увидел узкий специалист. Тот, прямо взглянув на ребенка, послушав, посмотрев - сразу поставил диагноз. Схватил его, побежал в профильное отделение, объясняя, что делать срочно надо. Ребенка спасли. А мать обратилась в суд, потому что недовольна качеством оказываемой помощи - долго диагноз ставили. И тот врач, который диагноз поставил, больше всего нарушений и сделал, получается. По стандарту оказания медпомощи - он должен был анализы назначить, обследования, документацию оформить как следует. А он ничего этого не сделал, никакой стандарт не выполнил. Зато жизнь спас.
По мнению Клочкова, многих исков, возможно, удалось бы избежать, если бы в больницах научились разговаривать с пациентами.
- В моей практике часто бывают случаи, когда во время суда мы начинаем разбирать ситуацию: такое-то состояние было, у врача есть такой-то приказ, он его выполнил. Поднимаем документацию, приводим научные статьи. И в результате родственники говорят - если бы мне это в больнице объяснили, я бы не стал в суд обращаться. То есть все из-за недопонимания.
- А почему врачи не объясняют все в больнице?
- Люди разные бывают. Некоторые хорошо лечат, но плохо говорят, косноязычные. К тому же вы забываете, что для врача потеря пациента - все равно стресс и потрясение. Тут никакое профессиональное выгорание не избавляет. Это выбивает из колеи, длительное время некоторые потом не могут работать. Но надо уделить время родственникам, как бы тяжело ни было. Хотя некоторые пациенты ведут себя очень некрасиво - кидаются с кулаками на врачей. Вот у нас в одной больнице, когда пациент умер, вышли врачи сообщить всей бригадой, кто спасал его. И родственник ударил начмеда, который даже не был лечащим врачом. Но мы все равно мотивируем медиков - нужно разговаривать, нужно разъяснять.
- А где вы их мотивируете?
- Посмотрев на все эти проблемы, мы в рамках своей основной работы создали профсоюзную правовую школу. Выезжаем в коллективы, беседуем, разъясняем, как правильно себя вести, какая есть ответственность, чтобы они внимательней относились. Убеждаем как раз разговаривать с пациентами. И когда общаешься с врачами, выясняется, что вопиющих ситуаций много. Например, патронажная сестра в одном селе пришла проверить маленького ребенка. Приходит - дверь в доме не заперта, а матери нет. И ребенок по полу ползает, плачет, крошки собирает. Унести ребенка она побоялась. Одного оставить тоже побоялась. Позвонила в больницу - там тоже растерялись и не придумали, что делать. Конечно, я их немножко отругал - не нужно было ничего ждать. Надо было вызвать органы опеки, отдел по делам несовершеннолетних, составить акт. И бегом ребенка к себе в больницу везти. Мы же не знаем, что еще ребенок успел съесть, сколько он голодал? Вдруг ему бы плохо стало?! Во-вторых, что мешало этой маме обвинить медсестру в том, что та, к примеру, миллион рублей украла, пока ждала там? У медработников наших уровень медицинской подготовки хороший. А вот с юридической точки зрения совсем не подкованы.
Профсоюзную школу эту мы организовали в прошлом году. Как только пандемия спала. Охватили пока три-четыре больницы. Сначала врачи не очень охотно приходили, человек по 20. А потом начали рассказывать коллегам, что дело полезное, и уже больше людей приходит, человек по 45. Очень часто после правовой школы еще час-два, если позволяет время, они вопросы задают, жизненные ситуации рассказывают…
- Каков процент оправдательных вердиктов для врачей?
- У нас в прошлом году из 24 законченных дел 12 были полностью в нашу пользу, то есть отказ от иска либо истцы перестали приходить в суд. Ровно половина. Дела прекращаются по разным основаниям. Бывает, истец заболел, уехал. Или понимает, что не мог врач ничего сделать. Например, был случай, когда пациент в больнице умер. Пришел в приемную, говорил, сердце покалывает. Ждал врача с оперативки, и вдруг медсестра заметила, что он побледнел, глаза закатываются. Срочно позвонила заведующей отделения. Та прибежала с оперативки, его срочно положили, но спасти уже не смогли. Родственники пациента обвиняли больницу в том, что они долго не лечили, не оказывали помощь. А когда экспертизу провели, выяснилось - у него инфаркт был уже до этого, к сожалению, опять же протекал в атипичной форме. И даже если бы начали реанимационные мероприятия сразу, как порог переступил, гарантий спасения жизни не было бы.
- То есть мужчина пришел, когда уже совсем прижало?
- Да. К сожалению, мужчины так и приходят в большинстве случаев. До этого терпят, не жалуются.
- А в целом какой эффект от этой деятельности вы видите?
- В последнее время у нас стало меньше исков там, где мы плотно работали. У нас было две больницы, из которых мы не вылезали, считай. Года три-четыре назад мы туда каждую неделю ездили. А в последние два года там ни одного иска. Сложно сказать, с чем это связано. Может, с ковидом. А может, и с результатами нашей работы. Есть больницы, где количество исков не уменьшилось.