После отчетно-выборной конференции, состоявшейся на Челябинском металлургическом комбинате, там разразился скандал. Профсоюзных активистов, не поддержавших действующего председателя профкома, начали увольнять. Их не допускают на территорию предприятия, хотя они были выбраны председателями своих цеховых организаций. Сама конференция проведена с нарушениями, считают работники и пытаются через суд признать ее незаконной. Председатель же профкома уверен, что профактивисты пытаются незаконно оказать на него давление. Обкому предстоит решить, имело ли место нарушение устава на конференции.
Когда-то Челябинский металлургический комбинат был очень большим предприятием. Потом из него начали выделять дочерние предприятия, но первичку решили сохранить единой, а председателей цехкомов оформлять уполномоченными профсоюза. Выбирал их трудовой коллектив подразделения, а трудовой договор с ними подписывал председатель профкома. И так было до конференции первички, на которой у нынешнего председателя профкома Айдара Сафиуллина появилось два конкурента на этот пост.
Как рассказывают работники, претензии к нынешнему председателю накопились у многих, и причин для этого немало. Но самая значимая - плохо работает:
- У нас проверки выполнения коллективного договора не было с 2017 года, и то тогда просто справка у работодателя была затребована. Председателя все лето на работе нет. Когда бы ни пришел - его никогда нет на рабочем месте. У нас, знаете, до чего дошло? У нас руководители, например, должны подписывать приказы о работе в выходной день у профсоюза. И дошло до того, что мы по две недели не могли эти приказы подписать. А это же оплата труда работников, все должно оформляться в течение суток, все документы на оплату поданы. Наверное, и мы где-то виноваты в том, что не били в колокола. Вот и доработались… - резюмирует предцехкома первого прокатного цеха Татьяна Носкова.
Как говорит Носкова, раньше к заседанию профкома присылали приглашение, повестку дня и документы на согласование. Теперь же собирают по звонку, дают бумагу с текстом на пол-листа и после заседания просят сдать ее обратно.
- С 2018 года, когда у нас появился Сафиуллин, у нас почти не ведется никакая работа, - согласна Дарья Алексеева, председатель профкома ООО «Мечел-Кокс». - Выполнение коллективного договора не проверяется, вопросы по охране труда, по зарплатам, по дополнительным отпускам, по снабжению, по обеспечению - он просто не поднимает. Мы об него бьемся как об стенку горох. Финансовой деятельности первичной профорганизации не знаем, ни у одного члена профкома нет ни одного документа об этом. В мае мы добились увеличения зарплат на «Мечел-Коксе» на 20%, сами фактически этого добивались.
Галина Бронникова работает на комбинате с 1980 года. С 2009 года - работник профкома, заведующая его орготделом. Она занималась организацией конференции:
- Первый этап - выбор делегатов - у нас прошел великолепно. Потом Сафиуллин стал обзванивать делегатов, чтобы они голосовали за него, подключать администрацию. Председатели цехкомов приходили ко мне, жаловались. Допустим, приходит председатель цехкома цеха водоснабжения и говорит: «Я вообще ничего не поняла. Начальник цеха мне говорит, за кого голосовать на конференции. Это как?!» То есть началось поддавливание. Председателям цехкомов говорили, чтобы они также поработали с делегатами.
Татьяну Носкову коллеги называют легендарным председателем: «Когда у нас закрывалось термическое отделение, она все руководство области на ноги подняла, стучала во все двери, вплоть до приемной президента, чтобы всех своих работников трудоустроить». По словам самой Носковой, до конференции у нее были нормальные отношения с председателем профкома. А тут с нее требовали обеспечить правильное голосование «ее» делегатов:
- Я сказала: «Я, наверное, за тебя буду голосовать. А вот мои делегаты - вряд ли. На заседании цехкома некоторые говорили, что недовольны работой профкома». А мне председатель заявил: «За каждого из них головой ответишь!» А почему? Все взрослые, грамотные люди, своя голова на плечах.
- Перед самой конференцией со мной общался директор по персоналу из отдела кадров, - рассказывает Дмитрий Черный, бывший заместитель председателя профкома на «Мечел-Коксе». - Провел беседу, что голосовать надо только за Сафиуллина, чтобы не было у нас других вариантов. Беседовали не только со мной - полностью по всему заводу была проведена работа с делегатами, чтобы они голосовали только за действующего председателя. Потому что уже было известно, что есть две другие кандидатуры, и были приняты меры, чтобы голосовали за «нужного» человека. Например, некоторых делегатов в день выборов на конференцию не отпустило начальство - «вдруг» стало очень много работы.
В принципе, конференция была готова к тайному голосованию, рассказывает Галина Бронникова:
- За день до конференции Дарья Алексеева прислала решение профкома «Мечел-Кокса» о том, что ее кандидатура все-таки будет выдвигаться. Я начала готовить документы. Принесла эти документы Сафиуллину. Он мне говорит: «Убери здесь фамилию «Алексеева», я даже видеть этого не хочу». Я написала: кандидат № 2. Утром в день конференции мне сказали оставаться в профкоме. Я ответила, что мне надо для тайного голосования отвезти сейчас во Дворец оргтехнику: принтер для печати бюллетеней, ноутбук, бумагу. Он мне сказал, что не надо никуда ехать, ничего возить не надо, тайного голосования не будет. Я говорю: «Как не будет? Дарья сняла свою кандидатуру?» - «Не будет, разговор окончен, иди на рабочее место».
В итоге 8 сентября на конференции кроме действующего председателя было еще два кандидата: Дарья Алексеева, и Александр Котелевский, председатель цехового комитета ЦТО-5. Прямо в день конференции Александр был уволен - якобы за прогул, хотя в момент «прогула» он выполнял свои профсоюзные обязанности. Однако в конференции он все равно участвовал. И, как говорят очевидцы, раскритиковал работу профкома (точнее, отсутствие этой работы) и выдвинул свою кандидатуру. После конференции Александр подал иск в суд, и 14 декабря его восстановили на рабочем месте.
Так как на дворе коронавирус и нужно соблюдать дистанцию между сидящими, делегатов было почти в четыре раза меньше, чем обычно: чуть больше ста - против почти четырехсот на прошлой конференции.
- Мы стали голосовать за допуск кандидатов к выборам, а тут выяснилось, что вроде как голосовали уже за кандидата, что-то типа того, - рассказывает Дмитрий Черный. - Когда люди поняли, что тайное голосование отменено, то попросили заново переголосовать. Но им было сказано, что вы сюда пришли голосовать - и нечего тут указывать. Просто подвели итоги - и все. То есть там уже выборов как таковых не было.
А дальше многие делегаты просто не голосовали ни по одному из остальных вопросов. Ни да, ни нет, ни воздержался.
- Я хотел предложить кандидатуру в одну из комиссий, - говорит Черный. - Когда зачитывали имена членов комиссии, поднял руку, предложил кандидатуру. Сафиуллин сказал, что сейчас мы их не выбираем, будем выбирать позже, а через одну-две минуты он уже зачитывает состав этой комиссии. В общем, мы не выбирали, а лишь подтверждали тех, кто уже был выбран не нами, а кем-то. То есть выборов по факту и не было, это все просто для отчетности было устроено.
- Самое-то, знаете, что отвратное? - задает риторический вопрос Носкова. - Когда я, как председатель мандатной комиссии, изучила список делегатов, то посмотрела: Сафиуллин выиграл бы при любом раскладе. Мало у кого на конференции были еще делегаты из цеха. В основном все делегаты - председатели цехкомов, с которыми он предварительно поговорил. У него 70% голосов, наверное, в кармане было, не было нужды так нарушать.
- После конференции всех делегатов, кто призывал за соблюдение устава и тайное голосование, а их было около 15, администрация подвергла проверке, - рассказывает зав. орготделом профкома Галина Бронникова. - Они должны были писать объяснительные, куда они выходили за территорию комбината, на какое время, с какой целью. Отчет - за период с июля по сентябрь, как раз до момента конференции. Даже за 8 сентября спрашивали отчет, хотя тут уже и телефонограмма в цеха была. То есть всех хотели взять «на крючок», если у кого-то вдруг на какой-то выход не найдется объяснения. Чтобы людьми было легче манипулировать, чтобы делали как нужно и голосовали как нужно.
Носкова рассказывает, что после конференции с нее сначала потребовали объяснительную за то, что она якобы вынесла с конференции списки делегатов. Хотя выносить их не было резона - они были в электронном виде. Затем обвинили, что именно делегат ее цеха, Наталья Щербинина, устроила бучу на конференции. А потом Татьяне было сказано, что договор с ней продлевать не будут. Она получила уведомление о прекращении действия трудового договора, подписанное Сафиуллиным, и, по ее словам, на предприятии начали притеснять ее делегатов.
- Я взяла тайм-аут. Месяц, наверное, работала, и работала потихоньку. Так он же обязательно раз в неделю приглашал и говорил: «Ты что-нибудь придумала, ты когда извиняться будешь передо мной?» Говорил: «Вместо того чтобы прийти поклониться, извиниться, ты еще выступаешь, что-то говоришь!» Я еще ему ответила: «По-моему, у тебя здесь есть кому ползать». Неприятно, конечно, это рассказывать. Вот прям глумился надо мною.
Но потом председатель предложил ей подписать договор еще на три месяца: «Он говорит: я тебя могу взять только на три месяца, но ты только не говори никому про это, я потом тебе продлю договор. Вот такой разговор был. Я говорю: «Ну ты отстанешь от работников, не будешь их третировать». Он кивнул головой».
С 8 декабря договор с Татьяной снова расторгнут: «А я избрана 12 мая на конференции своей цеховой, - говорит она. - У меня цех примерно 1200 работающих, около 700 членов профсоюза, и я избрана на этой конференции открытым голосованием, председателем цехового комитета я избрана там. Я много лет на освобожденной должности! У нас по уставу такие решения может принимать только профком. А профком еще ни разу не собирали после конференции. Сейчас меня на предприятие не пускают, нарушают закон о профсоюзах: я же не перестала быть предцехкома. Что поделать, работаю удаленно». 26 ноября, еще до истечения срока договора, Носкова отправила исковое заявление в суд.
- К секретарю председателя профкома не подойдешь, не подъедешь: никакая бумага не принимается, никакого журнала нет, ничего не регистрируется. У меня даже исковое заявление, которое мы прислали через почту, оно только с четвертого раза к ним в профком попало. Они у курьера не берут, говорят: Сафиуллина нет, не возьмем. Потом уже почта пошла на уловки, говорит: сейчас направим письмо просто на организацию, типа бандероли. И только после этого мы его вручили. Так забаррикадировался, никакой документ не попросишь… - говорит Носкова.
А Дмитрий Черный был вынужден уволиться:
- Я на Коксохиме [«Мечел-Кокс»] отработал 12 лет, последние три года - в снабжении. С мая, когда меня выбрали заместителем Дарьи, начальство начало озвучивать мне, что мне не место в профсоюзе. Мол, я теперь представитель начальства и не могу при этом одновременно и работников представлять. Добавили всяких отчетов, нагрузки. А через два дня после конференции мне сказали, что либо я увольняюсь, либо перехожу на другую должность. Я спросил, почему. Сказали, что я не выполняю должностную инструкцию. При этом каких-то дисциплинарных взысканий у меня не было. Я решил уйти, оставаться в этом коллективе мне уже не хотелось.
Галина Бронникова через день после конференции уехала в отпуск. Когда вернулась - ей предложили уволиться:
- Я отказалась. Я штатный работник профкома, и уволить меня было не за что. Тогда Сафиуллин стал меня гнобить. Сначала предложил переехать в крохотный кабинет, где уже сидела другая работница. Я кабинет освобождать отказалась. На работников в цехах начались гонения: тем делегатам, которые голосовали против Сафиуллина, работодатель предложил либо выйти из профсоюза, либо уволиться. Так председатель профкома ООО «Мечел-Материалы» Татьяна Русакова написала заявление, сложила с себя полномочия члена профкома «Мечел-Материалов», потому что ей нужна эта работа. С таким же предложением подходили к председателю цехкома фасонолитейного цеха. С 3 ноября меня тоже начали прессовать: Сафиуллин с меня ежедневно требовал план работы в письменной форме на день, а вечером - отчет. И в это же время берет мою работу, мои должностные обязанности и передает другому сотруднику, чтобы мне якобы нечего было делать. Последней каплей для меня было то, что он пригласил меня и в присутствии свидетелей сказал: я вас накажу за то, что вы не предоставили мне вовремя документ. А документ был предоставлен: я была в приемной в 8:30, но секретарь меня к нему не допустила. 9 ноября я подала в суд иск о признании конференции незаконной.
Дарья Алексеева, председатель профкома «Мечел-Кокса», узнала, что она безработная, 20 сентября, когда ей не выплатили заработную плату. Крайне удивилась - ведь изменение штатного расписания в любом случае должно решаться на заседании профкома. А заседания не было. Тем не менее 21 сентября ей уже заблокировали пропуск на предприятие. При этом она - выбранный в мае председатель Коксохима. Она тоже обратилась с иском в суд.
- А мои ребята, 500 человек с «Мечел-Кокса», собирают почти 500 подписей и отвозят лично в областной комитет ГМПР. Просят решить вопрос с моим трудоустройством. Или рассмотреть выделение нашей цеховой организации в отдельную первичку и взять ее на учет в обкоме. И заявили, что в случае отрицательного решения готовы покинуть профсоюз. Председатель обкома Юрий Горанов нам дал официальный ответ, что все будет хорошо, что он будет лично присутствовать на заседании профкома, на котором будет утверждаться состав, и со мной подпишут временный договор - так же как и со всеми уполномоченными. Я в это поверила и в суде согласилась на мировую. Договор мне подписали на два месяца, до 17 декабря. Но я не переживала, - рассказывает Дарья Алексеева.
После этого состоялась еще и конференция областной организации профсоюза, где Дарья должна была быть делегатом - ее избрал ее «Коксохим». Но туда она, так же как и на съезд профсоюза, не поехала. Говорит, даже профком для этого не собирали - председатель лично исправил имена делегатов на «правильные».
Ну и понятно, что никакого продления договора не было - с 17 декабря Алексеева безработная. С 21 декабря ее не пускают на территорию предприятия. Работники же Коксохима Дарью поддерживают - сняли ролик в ее защиту. Пока решили не принимать жестких мер - Алексеева будет работать удаленно, так же как и Носкова.
Айдар САФИУЛЛИН, председатель первичной профсоюзной организации ЧМК:
- Дарья Алексеева работала с 2016 по 2021 год в профсоюзном комитете, работала уполномоченной. Эта должность не выборная, со срочным трудовым договором, и в 2021 году этот договор истек. То есть уволена она не по воле работодателя, а из-за истечения срока договора. После этого по просьбе областной организации мы, понимая, что человеку надо где-то трудоустроиться, заключили с ней еще временный трудовой договор, сроком с 19 октября по 17 декабря. 17 декабря этот договор закончился. Сейчас она - понятно, что в своих интересах, - людей вводит в заблуждение тем, что связывает работу уполномоченного профкомитета с общественной работой председателя цехового комитета. Это разные вещи, и говорить о том, что, после того как ее избрали председателем цеховой организации, с ней кто-то должен заключить трудовой договор, это ложь - прямо так и скажем.
По поводу ролика, который вышел… Слушайте, вся команда работает, вся профорганизация, и себе все это приписывать - по меньшей мере нечестно, некорректно, неэтично. Не знаю, какое слово тут подобрать. Это на самом деле заслуга всего коллектива. И в ролике еще указано, что осенью ее на новый срок выбрали… Непонятно, о чем идет речь, потому что осенью была отчетно-выборная конференция всей профсоюзной организации, а на «Мечел-Коксе» была в мае. Тоже, я считаю, это попытка людей ввести в заблуждение.
Те люди, которые приходят к нам с вопросами, - мы им все объясняем, люди понимают, уходят. Но не все люди, понятно, доходят до нас. Кто-то видит ролик и считает, что где-то чего-то тут... В общем, людей-то обманывать нельзя. Если она считает, что кто-то что-то нарушил в отношении нее, - есть суд, суд поставит все точки. А когда человек понимает, что суд разберется в этом вопросе, этот человек начинает всякими такими путями оказывать воздействие, пытаться решить вопрос уже методом нажима прямого, с обвинениями различными.
Носкова же уже писала заявление, и разбирались и в прокуратуре, и везде. Как пенсионер по возрасту, она просила с ней заключить трудовой договор на три месяца. Трудовой договор закончился. По срочному трудовому договору истечение срока - это же не воля работодателя, то есть это не инициатива ни работодателя, ни работника, это отдельное основание для увольнения. Поэтому пожалуйста - у нас страна правовая: вы не согласны с чем-то - есть органы, обратитесь туда. Зачем начинаете использовать все, что можно, и все, что нельзя? Это, я считаю, чистое давление на профорганизацию. И деструктивны эти методы. Если вы считаете, что закон нарушен, обратитесь, разберутся органы, вы зачем людей-то баламутите? Я вот считаю это все провокацией однозначно. Нельзя людей обманывать, надо честно говорить, как, что было, кто кого о чем просил, какой срок был у договора. Зачем вот сейчас это все переворачивать?! Я вот считаю, эти методы не очень законные, такие вот действия со стороны.
Юрий ГОРАНОВ, председатель Челябинского обкома ГМПР:
- Там вся история берет начало с отчетно-выборной конференции. Мы посылали туда свою комиссию. Сейчас комиссия завершила работу и своим протоколом рекомендовала провести заседание областного комитета, чтобы разобрать эту ситуацию подробнее. Одним словом, надо решить, было ли нарушение устава во время конференции, законно ли избирался председатель. Если нарушение устава было, мы будем обязаны отменить решение, которое противоречит уставу. Правда, сделать это может только пленум…
А президиум может только принять решение о созыве пленума. Вот такая у нас тут бюрократия, ничего не поделаешь. Сейчас комиссия готовит справку, и 28 декабря состоится заседание президиума. И, возможно, потом эта история будет купирована.
Андрей ШВЕДОВ, заместитель председателя ГМПР:
- Это крайне непростой вопрос, и мы все пытаемся его решать. Но на сегодня, с точки зрения устава, все полномочия по решению этого вопроса находятся у Челябинской областной организации, и они вправе в соответствии с нашим уставом принять решение. У них же все документы, все аргументы. Они сформировали комиссию, комиссия туда ездила, разговаривала со всеми людьми, в том числе с избранным председателем, с профсоюзным комитетом, с тем, кто писал заявление. Там ведется работа, ведутся переговоры, они готовятся к своему президиуму. Мы надеемся, что Челябинская областная организация сможет принять решение и урегулировать данную ситуацию. Очень надеемся, потому что переживаем за людей, за всех людей. Необходимо решение коллегиального органа.