«Не попадайте к нам. Уж лучше мы к вам», — произносит Александр Иванович сакраментальную фразу. Александр ГРИЩУК — председатель профсоюзной организации ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр онкологии им. Н.Н. Блохина» Минздрава России. Восьмой десяток пошел Национальному медицинскому онкоцентру имени Н.Н. Блохина — отечественному и мировому лидеру в онкологии. Все эти годы в онкоцентре трудятся лучшие врачи и ученые, посвятившие себя спасению человеческих жизней.
…Все-таки мы попали туда. Со служебной задачей. Пришли в профком. На стене профкома — герб Российской Федерации и портрет Николая Николаевича Блохина.
Отсчет своей истории НМИЦ онкологии, он же онкоцентр, ведет с октября 1951 года, когда был создан Институт экспериментальной патологии и терапии рака Академии медицинских наук СССР. В следующем году институт возглавил хирург-онколог Николай Блохин. Он сделал многое — проще будет сказать, что институт при нем стал тем, чем является сегодня: мировым авторитетом в онкологии. Символом признания заслуг Блохина стало присвоение онкоцентру его имени.
С тех пор сменились два директора — Николай Трапезников и Михаил Давыдов, а нынешний директор — Иван Стилиди. Все — выдающиеся ученые и врачи. И центр держит марку. Это крупнейшая, лидирующая онкологическая клиника в стране. Да, пожалуй, и мира. Здесь занимаются всем, что касается онкологии как раздела медицины: это фундаментальные научные разработки, производство препаратов и, конечно, все виды и методы лечения.
Известный многим комплекс с башней в Москве на Каширке включает пять институтов: три клинических (где лечат) и два — занимающихся собственно научными разработками. Плюс множество вспомогательных подразделений, обеспечивающих жизнедеятельность онкоцентра.
— У нас работают 3660 человек. Шестеро академиков и членов-корреспондентов РАН, больше 200 докторов наук и почти 600 кандидатов наук! — перечисляет председатель профсоюзной организации (относится к профсоюзу работников здравоохранения г. Москвы) центра Александр Грищук.
Надо учесть еще как минимум двоих — самого профлидера и его зама, Ирину Алексееву. Они тоже кандидаты наук. В общем, концентрация интеллекта на территории центра зашкаливает. Но так и должно быть. Серьезному вызову — серьезный ответ.
Состав профкома обновился в ноябре прошлого года, когда на конференции трудового коллектива прежний председатель оставила пост, а люди единогласно избрали нового. Им стал Александр Грищук, до того работавший замдиректора онкоцентра. Заместителем профлидера выбрали врача Ирину Алексееву.
Что выбор не случайный и не формальный, становится ясно, стоит только посетить профком. Александр Иванович несколько лет ведал административными и хозяйственными вопросами огромного центра (как здесь верно говорят, государства в государстве) и знает каждый уголок, каждую трещинку. Доброе дело — не суетливое. Обстоятельный и заботливый лидер всегда внимательно выслушает и непременно поможет. Встреченные женщины-коллеги (мужчины нам не встретились) смотрят на него едва ли не с нежностью.
Что касается его зама, то Ирина Сергеевна — человек известный и за пределами центра, без преувеличения благословляемый сотнями спасенных пациентов. И тоже в основном женщин, поскольку Ирина Алексеева из отработанных здесь больше 40 лет 32 года работала онкологом-маммологом. (Кстати, она стала победительницей в номинации «Леди Спец» конкурса «ПрофЛеди», который провела недавно газета «Солидарность».)
— Скучаете по пациентам?
— Очень скучаю. Но мы со многими моими пациентами остаемся на связи много лет, переписываемся. Да и в профкоме мне тоже нравится. Здесь я тоже помогаю людям, теперь уже коллегам.
Сразу после перевыборов — перезагрузка. Вновь избранные лидеры с энтузиазмом взялись за новое дело. Озаботились информированием. В подразделениях центра установили восемь новых стендов — все в едином стиле, на всех оперативно обновляется информация. За этим следят профбюро, которые действуют в подразделениях онкоцентра (само собой, это не единственная их забота). Завели аккаунты в соцсетях, создали бодрый канал в Telegram для информирования о важных событиях, чаты в WhatsApp для оперативной связи с профактивом и членами профсоюза. Оживилась работа в комиссиях профкома — всего их семь, по направлениям, которые здесь считают основными: защита социально-трудовых прав, защита экономических прав, охрана труда, организационная работа, культмассовая работа, молодежная политика и содействие семье.
— У нас 42 многодетные семьи. Мы их стараемся поддерживать: детские подарки, елки, концерты, театры — все бесплатно, конечно. Эта же комиссия помогает выявлять детей, которые нуждаются в чем-то. Например, первоклассникам помогаем портфель собрать, — объясняет Ирина Алексеева.
За считаные месяцы случилась ощутимая прибавка в профсоюзных рядах:
— Бывает, в день человек по десять приходят вступать. За четыре месяца мы приняли 150 человек. Из 3660 сотрудников уже 1900 — члены профсоюза. Это 52% коллектива, — подсчитывает Александр Грищук.
— Чувствуешь энергетику? — шепчет мне бывалый фотокор «Солидарности» Николай Федоров. — От них же такая мощная энергетика идет!
И это чистая правда: столько энтузиазма и даже азарта от вполне взрослых людей нечасто встретишь. Хотя люди действительно взрослые, но как профлидеры — совсем же еще молодые. Впрочем, есть ощущение, что такая душевная открытость — вневозрастное и непреходящее свойство натуры. Председателю профкома и его заму все интересно, все нужно. Стараются ничего полезного не пропустить, снабдить самым лучшим членов профсоюза, коллег, их детей, ветеранов онкоцентра и далее по списку — помочь вообще всем, кто к ним обращается, за кого они привычно считают себя в ответе. Ирина Сергеевна с увлечением показывает на экране мобильного телефона фотографии с мероприятий:
— Это мы поздравляем сотрудников с Новым годом. Это мы организовали концерт патриотической песни на 23 Февраля, а это — поздравление с 8 Марта. Это экскурсия во Введенский Островной монастырь в Покрове, а это — экскурсия «Вечерняя Москва»… Это у нас была выставка детского рисунка — мы конкурс рисунка провели в каждой клинике, в каждом институте и всех детей наградили, у нас все победили. А это наши прежние субботники. Вручение Красного знамени онкоцентру — победителю Всесоюзного соцсоревнования в 1978 году. Вот Международный симпозиум того времени. Вот наши лауреаты госпремии — кажется, 1986 год. А это уникальные фотографии наших сотрудников — участников войны, их нет уже в живых, к сожалению. Но мы храним бережно эти фотографии.
Ветеранов вспоминают не только 9 Мая. В общем-то, о них и не забывают. Еще живы люди, которые работали врачами на военно-санитарных поездах в Великую Отечественную войну, которые воевали. Но их все меньше.
— Одна из наших традиций — отмечать дни рождения наших отцов-основателей — Блохина и Трапезникова. В день рождения выезжаем к ним на кладбища вместе с руководством онкоцентра, профактивистами, молодыми сотрудниками. (Кстати, оба Николая Николаевича — земляки-горьковчане, родились в мае. — И.С.)
Молодежь тоже не обижена. А молодых лиц много: здесь проходят практику, ординатуру, аспирантуру. На базе НМИЦ работают кафедры онкологии всех ведущих медицинских вузов. Создан Совет молодых ученых, его члены участвуют во всех научных, клинических и прочих мероприятиях.
— Особое внимание уделяем молодым сотрудникам, — говорят в профкоме. — Многие ребята приезжие, в общежитиях живут, помогаем им адаптироваться в нашей среде. Обязательно у каждого пришедшего новичка есть наставник, который координирует как его научную работу, так и практическую.
— Видимо, и проблем с кадрами тогда нет?
— Проблем нет. Обеспечивается преемственность: учителя заранее присматривают студентов, ведут их и готовят. Нам не стыдно за свои кадры. Ребята приходят, работают здесь или становятся зав. отделениями и главврачами клиник, онкодиспансеров. Даже уезжая в другие регионы, они могут сюда звонить, консультироваться.
Зарплаты в онкоцентре, как формулирует профлидер, «на уровнях, которые обозначены майскими указами президента»:
— Система оплаты труда у нас прозрачная. Есть базовые оклады, есть стимулирующие выплаты, расписанные в колдоговоре.
По условиям коллективного договора все сотрудники прикреплены к поликлинике онкоцентра, каждый год проводится диспансеризация.
— На нашей территории есть большой теннисный корт. Руководство договорилось с арендаторами, и наши сотрудники играют бесплатно, — рассказывает председатель. — Есть футбольная команда онкоцентра. Участвуем в соревнованиях между клиниками Москвы и Подмосковья. Готовы к товарищеским матчам с командами самых разных учреждений и отраслей. А недавно прошел большой шахматный турнир. Наши сотрудники участвовали в сеансе одновременной игры с гроссмейстером, у нас два победителя. Планируем повторить.
Членам профсоюза — дополнительные бонусы от профорганизации. Им возмещается часть стоимости путевки, до 25 тысяч рублей, а за путевку «мать и дитя» — 45 тысяч. А еще профлидерам удалось договориться с руководством столовых, которые арендуют площади в онкоцентре, о 20-процентной скидке для сотрудников, состоящих в профсоюзе. Удается договариваться и с администрацией онкоцентра.
— Наш директор, академик Иван Стилиди, всячески нам помогает, поддерживает, идет навстречу, — говорит Александр Иванович, и в его голосе гордость. — Директор является еще и главным онкологом России, который курирует пять федеральных округов (Еще три округа курирует гендиректор ФГБУ «НМИЦ радиологии» Андрей Каприн, тоже главный онколог. — И.С.)
— Директор и сам уже 42 года член профорганизации! — подхватывает зампред профкома и даже показывает фото профсоюзного билета юного будущего академика.
— У нас вообще все руководители — члены профсоюза, — продолжает председатель. — Но для нас здесь должность роли не играет, у нас должность одна — работники онкоцентра и члены профсоюза. Они первые после Бога, жизнь людей в их руках.
Эта мысль отчетливо усваивается. Сотрудники центра постоянно стремятся стать еще искуснее, еще точнее, еще проницательнее. Многие практикующие доктора занимаются научной работой. НМИЦ им. Блохина — самое большое учреждение по клиническим исследованиям в Минздраве.
— Клинические исследования — это исследования для оценки эффективности того или иного препарата, метода лечения, — поясняют в профкоме. — Например, набираем тысячу людей с такой-то формой рака, такого-то возраста, проводим лечение и смотрим, оцениваем результаты. И потом разрабатываются рекомендации, что и чем лучше лечить… Но это уже не профсоюзная работа, — спохватываются наши собеседники. А нам интересно и это.
— Мы не можем называть фамилии, потому что это врачебная тайна, — говорит Грищук. — Но могу сказать: многие знаменитости, отечественные и зарубежные, приезжают к нам лечиться, оперироваться. Бывало такое, что в германской клинике больному давали три месяца жизни, а у нас пациент живет 20 лет. Здесь никого должности не интересуют: для нас это люди, пациенты с конкретным диагнозом, и мы должны победить.
— Любой человек, который столкнулся с бедой, может попасть к вам?
— Любой. Единственное, нужно направление от онколога. К нам люди из всех регионов приезжают. Есть разновидности опухолей, которые трудно точно диагностировать в условиях региональных клиник. А у нас нет проблем ни с аппаратурой — у нас она суперсовременная, ни с высококвалифицированными хирургами.
— А как насчет проблемы выгорания самих медработников? Есть такое?
— Есть, конечно, — соглашается Алексеева. — У многих коллег раньше или позже наступает такой переломный период. К сожалению. Знаете, раньше, когда мы начинали работать, пациенты никогда не оспаривали диагноз или назначение, а сейчас все очень осведомленные, говорят: а вы неправильно назначили лечение, я же все прочитала в интернете, мне нужен пурген, а вы мне назначили анальгин. И ты вынужден оправдывать каждое свое врачебное действие. Вот это тоже выматывает. Или: а вот у меня соседка, ей вот это назначили — а почему мне другое? Они не понимают, что разные стадии, разные особенности, даже разная генетическая предрасположенность. Где-то, конечно, интернет нам не на пользу, потому что раньше нас слушали, а сейчас нет...
— А вы никогда не ошибаетесь?
— Все люди ошибаются. Конечно, врачи делают все возможное, чтобы ошибки минимизировать. Мы здесь находим до 30% ошибок. Например, люди к нам поступают из других клиник с онкологическим диагнозом, а мы всё должны перепроверить. Берем на пересмотр гистологические стекла. Иногда выясняется, что первоначальный диагноз ошибочный. Иногда нужно его просто уточнить, потому что где-нибудь в глубинке нет таких технических возможностей.
— Люди приходят к вам на прием в профком?
— Конечно, — отвечает Алексеева. — Вот пришел молодой человек устраиваться на работу. «Вы в профорганизации состоите?» — спрашиваю. «Нет. Мне не надо. В футбол не играю, в теннис тоже, в театр не хожу, детей нет. И вообще я с девушкой расстался». — «Так вам надо к нам! — говорю. — Увидите сами, сколько у нас хороших девушек. И медсестры, и врачи, и администраторы! Поедете на экскурсию, на Врубеля, и там сразу жену себе найдете». И вступил в профсоюз, — смеется Ирина Сергеевна.
— Жену нашел?
— Он потом приходит и говорит: «Ирина Сергеевна, невесту себе не нашел, но Врубеля посмотрел. Я даже не знал, что такой был художник. Я 30 лет в Москве прожил и ни разу не был на этой выставке». И он, довольный, пришел мне говорить спасибо.
— А с жалобами приходят?
— Бывает. Случаются какие-то микроконфликты, недопонимание. Мы вникаем, занимаем активную позицию. С профкомом согласовываются все внутренние документы: штатные изменения, должностные инструкции и прочее. А в спорных вопросах, если они случаются, мы стараемся вставать на сторону работников.
— Все новые сотрудники через профком проходят?
— С недавнего времени — обязательно. Раньше в отделе кадров лежали профсоюзные визитки. Но понятно, что у сотрудников отдела кадров нет времени никого убеждать, у них своя работа. Мы подумали, что будет правильно, если каждый, кто устраивается на работу, проходил бы через профсоюз. И в трудовом договоре — обязательно внизу подпись председателя профкома. Это очень важно. И мы с каждым, кто устраивается, проводим беседу. Кто-то сразу говорит: «Вступлю с удовольствием, пока сюда шла, стенды почитала, я хочу». А кто-то говорит: «Я подумаю».
Из здания НИИ экспериментальной диагностики и терапии опухолей, где располагается профком, мы переходим в НИИ детской онкологии и гематологии. Это новое, современное здание, которое, наконец, после многолетнего строительства успешно сдали в прошлом году. Здесь нас встречает председатель профбюро института Лариса Донских. Она ведет нас по длинным тихим коридорам (время далеко за полдень, поликлиника уже почти пуста, а в блоки стационара просто так, без ПЦР-теста, нельзя) и рассказывает.
Лариса Николаевна — специалист по социальной работе, ее задача — повышение качества жизни маленьких пациентов. Задача формулируется просто, а решается комплексно: надо работать с детьми и их родителями, помогать, поддерживать, решать разные бытовые задачи, которые хоть и загораживаются главной бедой — болезнью, но никуда не уходят и нуждаются в решении. Например, поселить родителей заболевшего ребенка в гостиницу. Приезжают отовсюду, и может оказаться, что надо задержаться в Москве, а у людей в таких случаях часто элементарно нет денег, но всегда — есть растерянность.
— Существуют благотворительные фонды, с которыми у нас есть договоренность. Я туда звоню, и мы решаем вопрос, — поясняет Лариса Донских. Она еще и возглавляет региональную общественную организацию «Детская онкология: врачи и родители вместе».
В маленьком кабинете профорга заметна большая жизнь: профсоюзная и профессиональная. Детские рисунки и новогодние поделки, профсоюзные папки, бланки заявлений об оказании материальной помощи, рабочие документы и прочее. Сюда приходят и сотрудники по профсоюзным вопросам, и родители деток, которые здесь лечатся.
Ирина Лапатко, психолог (и член профсоюза), работает «с детьми и взрослыми, мамами и папами, бабушками и дедушками» и на наш вопрос, как выдержать такую нагрузку чужой боли самому специалисту, отвечает так:
— Для этого есть способы работы. У каждого психолога, который ведет практику, обязательно должен быть другой, более значимый, авторитетный для него психолог — супервизор. И вещи, которые оседают и травматичны, прорабатываются. По-другому нельзя. Наше поколение, к сожалению наверное, особенно умеет «цеплять». Сейчас наблюдаю молодых врачей — они уже другие.
Первое время было очень сильное выгорание, без конца ходила ревела, — признается и Лариса Донских. Она работает в онкоцентре 33 года, а в «детском институте» с 2005-го. — Хотя сюда я пришла из взрослого отделения, но все же работать с детьми и принимать боль родительскую через себя — это немного другое. Не получалось первое время, как губка впитывала, было очень больно, обидно, особенно когда дети уходили.
Я поняла, что если и дальше так буду работать, от меня ничего не останется, в том числе моей семье. Со мной работали психологи, проводили тренинги: какое горе бывает, как его переносить. Мы справились, я все еще здесь.
— Но и сейчас время от времени нужна такая терапия?
— Конечно. Хотя когда уже накапливаешь опыт, учишься смотреть как бы сквозь, как на проходящий поезд, — профессионалы так и работают. Но бывает иногда, что какой-то ребенок будто в окне взгляд зацепил, — и ты его принимаешь и не можешь избавиться от того, что он у тебя в глазах стоит. Не можешь отцепить. Тогда начинаешь снова работать над собой — понимаешь, что дальше надо идти. Были моменты, когда хотелось уйти. Всё, думаешь, надо остановиться. Но оцениваю себя на этом месте — а как же родители? Кто будем им помогать? Думаешь: не могу взять и уйти. Тут, наверное, я уже корнями въелась. У меня одно рабочее место в трудовой книжке. Это наш центр. Наш дом. Куда я уйду?
А мы продолжаем путь по коридорам. В новом корпусе почти 300 стационарных мест (против 150 в старом здании). Они никогда не пустуют. В центре делают всё, чтобы детям было комфортнее. Каждый ребенок лежит в отдельной палате, с взрослым родственником. В «детском» институте есть школа. К школьникам подход индивидуальный: кому сегодня можно пойти в класс позаниматься, а кто подключится к уроку дистанционно или на этот раз примет учителя в палате — решает врач. Классные комнаты по-домашнему уютные. С детьми занимаются педагоги из обособленного подразделения московской школы № 109.
— Дети приходят по расписанию, в классах ведутся занятия в группах до пяти человек, — поясняет завуч Галина Коваленко. — Мы занимаемся и у постели больного ребенка, если он не может выйти на занятия, или подключаем к классу дистанционно, если ребенок принимает процедуру. Если ребенок не в больнице, на перерыве, — мы также продолжаем с ним заниматься онлайн.
Кстати, маленьких пациентов профсоюз тоже не обделяет вниманием. В Новый год, например, профсоюзные Дед Мороз со Снегурочкой ходили по палатам, поздравляли деток, вручали подарки — в общем, получилось совместное поздравление профсоюза и общественной организации «Врачи и родители вместе». В детской поликлинике за информационной стойкой сидят две сотрудницы (и тоже члены профсоюза), рассказывают:
— В этом году активно стала работать организация, все это заметили, благодарят. У нас появился общий чат в «Ватсапе», информация быстро распространяется. Все члены профсоюза охвачены, все всё знают. Если нужна юридическая помощь или материальная поддержка — пишут в личку профоргу, который вопрос согласовывает, решает.
Затем мы обгоняем в коридоре еще одну сотрудницу, которую зовут Светлана Викторовна. Она недавно вступила в профсоюз и прокомментировала этот факт так: «Мы должны поддержать профсоюз!» Легко было подсчитать, что все встреченные нами во время экскурсии по институту люди — члены профсоюза. В детской поликлинике, и правда, один из самых высоких показателей профсоюзного охвата — около 70%.
— Приходят на работу новые люди, разговариваем с ними, пытаемся им открыть преимущества членства в профсоюзе: какие дополнительные гарантии для семьи, детей, отдыха, — говорит наша провожатая. — Некоторые приходят и вступают, когда видят нашу работу.
* * *
В этих зданиях на Каширке свет не гаснет.
— Все виды медицинской помощи, которые в мире существуют, успешно оказывает наш онкоцентр. Мы постоянно развиваемся, у нас проходят уникальные операции, и очень многих людей мы спасаем, — с гордостью рассказывает профсоюзный лидер центра Александр Грищук. — Люди должны понимать: хотя мы еще не победили рак, но научились ему противостоять. Понимаете, мы на передовой. Поэтому и профорганизация у нас должна быть в лидерах.
Ирина СЕРЕДКИНА