Канада — одна из самых благополучных стран в мире. И даже профсоюзная жизнь в ней — по сравнению со многими другими странами «первого мира» — кажется тихой: лишь ничтожно малый процент канадских трудовых конфликтов заканчивается забастовками. (Этим, а не только природой и малонаселенностью, Канада отчасти похожа и на нашу страну.) Но так было не всегда: были в истории этой страны и массовые стачки, и драматическое противостояние труда и капитала.
Материал опубликован в "Профсоюзном журнале" № 2, 2019
Недалеко от Квинс-Парк в центре Торонто, столицы канадской провинции Онтарио и крупнейшего мегаполиса страны, есть небольшая табличка в память о забастовке. О той, которую объявили в марте 1872 года работники городских типографий, пытаясь заставить владельцев ограничить их рабочий день девятью часами. Квинс-Парк в то время стал местом массовых демонстраций в поддержку девятичасового рабочего дня. Бастующих печатников поддержали и другие рабочие города. Цеховой профсоюз типографских рабочих, несмотря на то, что несколько его членов были обвинены в противоправном сговоре, все же добился сокращения рабочего времени для своих членов.
Здесь бы позавидовать тому, как в Канаде и США берегут память о частных, казалось бы, исторических событиях. Но в некотором роде то, что почти полторы сотни лет назад происходило здесь, в Квинс-Парке, повлияло на всю дальнейшую историю Канады. Резонанс вокруг массовой рабочей стачки и попыток уголовного преследования ее лидеров заставил власти принять акт, по которому деятельность профсоюзов, прежде считавшаяся незаконной, была легализована. Признание правомерности рабочей борьбы открыло канадским профсоюзам и их активистам путь в политику.
А кому как не рабочим организациям и их активистам обязана Канада своим нынешним стабильным положением в первых рядах международных рейтингов стран по уровню и качеству жизни?
История рабочего движения в Канаде дольше, чем история самой страны: последняя возникла на карте как федерация отдельных колоний, прежде подконтрольных Британской короне, лишь в 1867 году.
Первые общества взаимопомощи профессионалов — плотников, моряков, печатников, обувщиков, портных — возникли в британской Северной Америке, вероятно, уже в XVIII веке. Они не только предоставляли работникам — своим членам доступ к общей кассе на случай болезни или травмы, но и давили на нанимателей, требуя от них лучших условий труда. Случаи эти, видать, были нередки и очень беспокоили власти. В 1816 году правительство колонии Новая Шотландия даже приняло закон, согласно которому объединение работников с целью добиваться повышения своих заработков признавалось преступлением, за которое полагалась тюрьма.
Первые союзы работников в будущей Канаде были немногочисленны: до промышленной революции большую часть поселенцев составляли фермеры и пушные промысловики (центром торговли мехами был франкоязычный Квебек). Количество квалифицированных рабочих в колониях было невелико. Но в середине XIX века ситуация изменилась. В городах начала расти промышленность, а параллельно развивалась и добыча полезных ископаемых. Хозяйственное освоение континента требовало развития транспорта, и крупный капитал стал вкладываться в строительство судоходных каналов, а затем и железных дорог. Открывшийся массовый спрос на дешевый труд с лихвой покрывали иммигранты из Старого Света: в британские американские владения хлынули бежавшие от голода на родине ирландцы, немцы, венгры…
Но «землей обетованной» канадские колонии для множества неквалифицированных рабочих отнюдь не были. Промышленные предприятия едва ли отличались от описанных классиками «потогонок» (sweatshops) лондонских трущоб. Не легче было строителям и шахтерам: живя в частных «моногородках» (company towns) при разработках, строящихся дорогах или каналах, рабочие оказывались полностью зависимы от нанимателя — ведь тому принадлежали и квартиры, и продовольственные лавки. Неудивительно, что с сороковых годов Канаду начинают сотрясать забастовки — и связанное с ними насилие.
Другое дело, что тред-юнионы в канадских колониях были закрытыми организациями профессионалов и по-прежнему редко принимали в свои ряды неквалифицированных рабочих. Организаций было мало, связи между ними были слабыми. В общем, неудивительно, что канадские профессиональные сообщества искали — и находили — связи с более крупными союзами по ту сторону границы, в США. В профсоюзной истории Канады это экзотическое для наших краев явление — «международный тред-юнионизм» — сыграет немаловажную роль.
Союз обувщиков Торонто был первой организацией будущей Канады, которая решила в 1858 году объединиться с более крупной цеховой организацией, базирующейся в США. Вскоре примеру этого союза последовали и другие, в том числе союз типографских рабочих Торонто, о котором рассказано в начале статьи.
Уже позже, после того как профсоюзы перестали восприниматься властями как нелегальные сообщества, в 1880-х годах в Канаде распространилось влияние основанной в Филадельфии (США) массовой рабочей организации «Орден рыцарей труда» (Knights of Labor). Это было одно из первых крупных рабочих объединений континента, открытых не только для профессионалов, но и для неквалифицированных рабочих и даже небольших собственников. Ко времени появления первых канадских филиалов «Рыцари труда» были семисоттысячной организацией, вполне способной парализовать забастовками целый континент.
Проникновение «Рыцарей» в Канаду, правда, шло гладко далеко не везде. В католическом Квебеке это объединение, еще и устроенное на манер тайных масонских обществ, встретило ожесточенное сопротивление католического духовенства и некоторое время находилось под строгим запретом.
В 1890-е годы в Канаде пускает корни еще одно профобъединение из США — Американская федерация труда, AFL. Основанная бывшим табачником Сэмюэлом Гомперсом, AFL, в отличие от «Рыцарей труда», объединяла союзы профессионалов. AFL Гомперса стала оплотом «консервативного» экономического тред-юнионизма и оппонентом революционного профдвижения, которое захватило Северную Америку в начале XX века.
Именно благодаря приходу крупных профсоюзов из США в Канаду здесь начал распространяться механизм коллективных переговоров и прочие привычные нам механизмы разрешения трудовых споров.
Впрочем, рабочие промышленных центров Канады стали задумываться о создании собственного национального центра куда раньше. Уже в 1870-е годы канадские рабочие приобретают опыт солидарных коллективных действий. В наиболее развитых провинциях не так давно созданной из колоний страны начала действовать Лига девятичасового рабочего дня. Ее целью было заставить собственников ограничить рабочие часы на производствах (труд по 10–12, а порой и по 15 часов в день в Канаде того времени не был редкостью).
Лига девятичасового рабочего дня большими успехами похвастаться не смогла. Канадское (и шире — международное) движение за сокращение рабочего времени смогло добиться победы лишь десятилетиями позже. И все-таки именно этот опыт совместных, скоординированных действий (а также упомянутое принятие Акта о профсоюзах) привел к созданию в 1872 году Канадского союза труда (CLT, Canadian Labor Union). Задачами CLT виделись, среди прочего, защита интересов рабочих на политическом уровне, доступность образования и ограничение влияния крупных монополий. Но CLT оказался не самой жизнеспособной структурой. Он так и не смог распространить свою деятельность за пределы провинции Онтарио и просуществовал всего несколько лет.
Зато уже в начале 1880-х годов в крупнейших промышленных центрах Канады стали появляться так называемые профессионально-трудовые советы (trades and labour councils). В 1883 году при посредстве уже известных нам «Рыцарей труда» в Торонто был создан Профессионально-трудовой конгресс Канады (TLC). Эта структура вскоре стала главным в стране профцентром.
Между действующими в Канаде крупными американскими организациями, «Рыцарями» и Американской федерацией труда были не только идеологические различия (первое — «сообщество для всех рабочих» — против второго как объединения «закрытых союзов профессионалов»). Была между ними и ожесточенная конкурентная борьба. К 1900 годам сторонники Гомперса захватили контроль над канадским профцентром. Доступ в него организациям, входящих в состав «Рыцарей», и канадским союзам, не имеющим связей с американскими, был по настоянию гомперсистов закрыт.
Именно TLC в начале XX века и станет главной силой, определяющей канадский профсоюзный ландшафт. С 1890-х годов влияние некогда могучих «Рыцарей труда» упало и в Канаде, и в США. Оплотом их на долгое время останется Квебек, в котором антипатии к гомперсистам, не желающим учитывать политическую специфику франкоканадского профдвижения, были традиционно сильны. В 1900-х годах в Квебеке начинает развиваться и собственное профсоюзное движение под католическими знаменами — на его основе много лет спустя сформируется популярная в этой провинции и поныне Конфедерация национальных профсоюзов, СNTU/CSN (Confédération des syndicats nationaux, CSN).
Политикой TLC с его идеологией чисто экономической борьбы и неприятием широкого рабочего движения были недовольны и в менее населенных и не столь экономически благополучных западных регионах страны, где в то время многие сочувствовали социализму и анархизму.
С 1906 года в западной Канаде вербовкой членов занялась основанная в Чикаго революционно-синдикалистская организация «Индустриальные рабочие мира». «Уобблиз», как прозвали членов ИРМ, моментально стали грозной силой в Канаде: их базу составили неквалифицированные рабочие, особенно мигранты, люди, работавшие в шахтах, на железных дорогах, в доках и на судах. ИРМ провозгласили конечной целью уничтожение капиталистического общества. А средством достижения должен был в конце концов стать Единый Большой Профсоюз — всемирное объединение рабочих разных профессий и отраслей.
ИРМ не боялись боевых методов борьбы: в городах страны запылали массовые стачки. Особенно напряженными в этом отношении стали годы Первой мировой войны, когда на канадскую экономику лег тяжелый груз военных расходов, а из-за моря то и дело стали приходить сводки о потерях.
В Канаде ИРМ развернули активную антивоенную пропаганду. Позже, после победы революции в России, они поддержали ее. Стоит ли удивляться, что в 1918 году деятельность ИРМ в Канаде была поставлена вне закона.
Но синдикалистское движение не было окончательно разгромлено. В 1919 году на обломках канадских ИРМ возникло новое профобъединение, которое без лишних хитростей так и назвали — OBU, One Big Union.
OBU пережил впечатляющий, но короткий взлет. Уже на следующий год, в 1920-м, союз имел локальные организации по всей стране и около 50 тысяч членов. Однако OBU cтолкнулся с нешуточным противодействием: против «Единого большого союза» ополчились и работодатели, и правительство, и цеховые профсоюзы. Сыграли роль и трения внутри самой организации — и уже тремя годами позже в ней едва оставалось несколько тысяч человек.
В 1929 году, когда Канада, как и США, рухнула в пучину Великой депрессии, монополии TLC был брошен новый вызов. Он последовал со стороны еще одного революционного межотраслевого союза, а именно ориентировавшейся на компартию Лиги рабочего единства, WUL. Лига устроила серию громких забастовок в промышленных центрах страны. Профорганизаторы Лиги были особенно успешны в молодых развивающихся отраслях, где цеховое профдвижение было слабо представлено, — например, в автомобилестроении и энергетике. WUL также оказалась не слишком долговечной, но уже стало очевидно: отраслевой юнионизм занял важную нишу в жизни Канады.
Политический и организационный раскол между ориентирующимися на либералов «цеховыми» и левыми «отраслевыми» профсоюзами продлится до середины пятидесятых годов. В преодолении разногласий сыграет немаловажную роль атмосфера холодной войны и то, что львиную долю радикалов и коммунистов еще в конце сороковых выдавят из общественной жизни.
В результате в 1956 году TLC и его оппоненты примут решение о слиянии. На свет появится профцентр, который и сегодня удерживает безоговорочные лидерские позиции в профсоюзной жизни Канады, — Канадский трудовой конгресс, CLC.
Как при таком росте профсоюзных организаций развивалось канадское законодательство в сфере труда?
Уже в 1900-х годах, на фоне роста революционного синдикализма, в стране создается федеральный Департамент труда, а с ним — система урегулирования трудовых споров с помощью посредничества. Надо сказать, и по сию пору большая часть трудовых конфликтов решается в Канаде за столом переговоров: в наши дни лишь около 5% трудовых споров приводят к забастовкам.
Параллельно принимались и законы о защите труда. Так, к началу Великой депрессии в большинстве провинций было запрещено использование труда детей до 14 лет на фабриках и в шахтах. Правда, вскоре рабочих мест стало так мало, что на черные и неквалифицированные работы, на которых прежде использовался детский труд, стояли очереди желающих взрослых…
Формированию современного трудового законодательства Канады способствовала, как ни странно, Вторая мировая война. Власти, стараясь обезопасить несущую тяжелую военную нагрузку экономику от массовых забастовок, создали в общих чертах те законодательные условия, в которых канадские тред-юнионы существуют и в наше время. С одной стороны, была прописана необходимость обязательной государственной регистрации профсоюза как субъекта коллективных переговоров. Для этого организация должна была представлять не менее половины работников, от лица которых переговоры должны были вестись. С другой — сами коллективные переговоры отныне стали обязательным механизмом. Забастовки стали возможны только вне самого периода переговоров. Вместе с тем законы сороковых годов запретили и дискриминацию членов профсоюзов, и создание на предприятиях «желтых» профорганизаций.
В 1946 году благодаря судебному прецеденту (канадское право в основном базируется на англо-саксонской прецедентной системе) в трудовом законодательстве многих канадских провинций появилась «формула Ранда»: механизм, согласно которому работники предприятия должны платить профвзносы вне зависимости от членства в профсоюзе — постольку поскольку на них распространяется коллективное соглашение.
Время новейшей истории канадского профсоюзного движения наступило в шестидесятые. В 1967 году специальным законом создание профсоюза (а в некоторых случаях и забастовки) было разрешено и госслужащим. Именно они сейчас являются главной опорой канадского профдвижения: профсоюзы госсектора остаются самыми массовыми общественными организациями страны.
В настоящее время канадские профсоюзы представляют чуть менее трети работающих жителей страны. Лидерство удерживает Канадский трудовой конгресс, CLC, появившийся в результате слияния TLC и «индустриальных» союзов. На долю CLC приходится 3,3 млн членов — больше двух третей канадцев, платящих профвзносы.
Именно в состав CLC вошел созданный в шестидесятых Канадский союз госслужащих, CUPE, — самый крупный на сегодня отраслевой союз страны с почти 700 тысячами членов. Наравне с большими отраслевыми и региональными организациями в CLC входят многочисленные союзы, созданные по признаку конкретной профессии. И по-прежнему львиная доля членских организаций главного профцентра Канады — «международные» тред-юнионы, объединяющие работников по обе стороны канадской границы…
Прямых конкурентов по влиятельности у CLC, в сущности, нет… пока дело касается англоговорящих провинций. Иное дело — Квебек.
В шестидесятые годы Квебек пережил так называемую Тихую революцию — бум экономического развития и рост националистических и регионалистских настроений. Разговоры об отделении Квебека от Канады шли серьезные — и даже порой сопровождались терактами.
Стоит ли говорить, что и профсоюзное движение в Квебеке строится на свой манер? Конфедерация национальных профсоюзов, выросшая из зародившегося в 1900 годах здешнего католического профдвижения, — второй по охвату членства профцентр Канады (около 7% членов профсоюзов страны по состоянию на 2015 год). Конфедерация не гнушается политики и не раз выступала в поддержку самоопределения франкоканадской нации.
И все-таки немалая часть канадских профсоюзов предпочитает вовсе не связываться с какой-либо вышестоящей организацией (на долю таких профсоюзов приходится почти 20% платящих взносы канадцев). Небольшой процент действующих в стране организаций по-прежнему подчиняется напрямую крупнейшему американскому профцентру AFL-CIO (возникшему в результате объединения в пятидесятых «гомперсовской» Американской федерации труда со своим идеологическим оппонентом на профсоюзном поле США, Конгрессом промышленных организаций — СIO).
Канадское законодательство не только защищает профсоюзы от дискриминации, но и выдвигает к ним довольно экзотичное по меркам других стран законодательное требование — «справедливого представительства работника» (то есть запрещает дискриминацию работника со стороны его же тред-юниона).
Довольно тесное участие государства (будь то федеральный или провинциальный уровень) во взаимоотношениях профсоюзов и работодателей и общая законодательная отрегулированность этих взаимоотношений приводит к тому, что, как уже говорилось, лишь около 5% трудовых споров в современной Канаде заканчивается забастовками. Частое вмешательство государства в трудовые споры — дискуссионный вопрос для Канады, но с учетом того, что в прецедентной правовой системе каждый коллективный договор или судебное решение приобретает большую важность, это объяснимо.
Так или иначе, в отличие от многих стран, где вследствие изменений экономической конъюнктуры или внутрипрофсоюзных кризисов количество членов рабочих организаций сокращается, в Канаде на протяжении многих лет наблюдается пусть медленный, но все-таки рост профчленства.
И останавливаться он явно не собирается.
Александр ЦВЕТКОВ
Зимой 1843 года забастовали строители, занятые расширением системы каналов, связывавшей Монреаль с Великими Озерами.
Строительные работы финансировал британский капитал. А основой рабочей силы были ирландские неквалифицированные мигранты, готовые трудиться в самых неблагоприятных условиях: ручной труд до 15 часов в день, жизнь в скученных условиях и полная бытовая зависимость от хозяев и подрядчиков. И когда строительные компании, пытаясь сократить издержки, на треть снизили рабочим и без того невеликие зарплаты, в рабочих городках при каналах Лашин и Бьюарнуа начались волнения.
Факельные шествия соперничающих между собой бригад, вспышки насилия, марши бастующих ирландцев по испуганному Монреалю… Первый в истории Канады массовый трудовой конфликт оказался на редкость «медийным» и привлек к себе пристальное внимание газет и встревоженных обывателей.
Волнения каналостроителей продолжались с перерывами с января по июнь и завершились самым кровавым событием в профсоюзной истории Канады.
12 июня 1843 года рабочие в Бьюарнуа избили до полусмерти нескольких подрядчиков. На следующий день беспорядки продолжились. Местные власти вызвали на помощь войска, которые открыли по бастующим ирландцам огонь. По оценкам газет и судей, было убито пятеро рабочих. По другим данным, количество жертв бойни доходило до двадцати.
После этого стачка захлебнулась. Работы на канале Бьюарнуа были закончены два года спустя. В 1960-е годы он был засыпан за ненадобностью.
Сотрудников автозавода GM в Ингерсоле (Онтарио), требующих лучших контрактов, пришел поддержать знаменитый нападающий (американский футбол) Тодд Скотт, одетый в костюм Человека-Паука. Сентябрь 2017 года.
Стачка типографских рабочих в Торонто, с которой начался рассказ об истории канадских профсоюзов, была лишь частью массовой кампании в поддержку девятичасового рабочего дня, развернутой в промышленных центрах Канады после создания Лиги девятичасового дня. И даже шире — сама Лига возникла на волне международного движения за сокращение рабочих часов.
Марши и демонстрации с требованием ограничить рабочий день начались в январе 1872 года и вскоре охватили промышленные и портовые города Канады.
Кампания стала первым опытом общенационального и организованного рабочего действия в Канаде, но не получила широкой поддержки в обществе и вскоре сошла на нет. Тем не менее после этих событий разрозненные рабочие организации доминиона стали задумываться о создании единого центра.
Всеобщая забастовка в Виннипеге, 1919 год
Первая мировая война привела к серьезному кризису в Канаде. Недовольство рабочих отправкой на европейский фронт, безработица, эхо русской революции — все это подталкивало к радикальным методам борьбы и стимулировало готовность рабочих выходить на улицы не только в защиту своих прав, но и в поддержку товарищей в других отраслях. Одной из самых впечатляющих акций того времени стала всеобщая стачка в Виннипеге, случившаяся в мае — июне 1919 года.
Всеобщая стачка была объявлена после того, как провалились коллективные переговоры с виннипегскими работодателями в строительстве и металлообработке. На призыв бастовать моментально откликнулось около 30 тысяч человек — не только рабочие тех отраслей, где разгорелся конфликт, но и почтовые служащие, телефонисты и транспортники. Забастовки солидарности с рабочими Виннипега прошли и в других провинциях Канады.
Эхо протеста было таково, что в конфликт пришлось вмешаться федеральным властям — те, ясное дело, предпочли встать на сторону собственников. Несколько участников стачечного комитета были арестованы и получили тюремные сроки за «создание незаконной организации с целью свержения государственной власти».
Забастовка сошла на нет после столкновений демонстрантов с полицией, что окончилось двум смертями и почти сорока пострадавшими и было прозвано «Кровавой субботой». После инцидента Виннипег оказался де-факто оккупирован силами правопорядка, и стачку пришлось прекратить.
В конце октября 2018 года Канадский союз почтовых служащих — CUPW, членская организация Канадского трудового конгресса, — начал серию забастовок и акций протеста против политики руководства компании Canada Post. Профсоюз не сошелся с менеджментом в вопросах рабочей нагрузки, уровня безопасности труда и неравенства тарифов для сотрудников в городах и сельской местности.
Несмотря на ряд финансовых уступок, на которые пошло руководство Canada Post, и на то, что зарплаты и социальные гарантии в компании, по мнению критиков профсоюза, были на весьма высоком по меркам госсектора уровне, с октября по декабрь профсоюз провел серию протестов в 200 городах страны. Однако на шестой неделе в конфликт вмешалось правительство, вынудив профсоюз остановить протесты специальным актом сената. CUPW счел вмешательство властей нарушением права на ассоциацию и забастовку.