Финляндия — исконный сосед России, пусть соседство это и было то добрым, то нет. Русские революции помогали финскому рабочему движению организовываться и побеждать. Финские профсоюзы то поддерживали оборону против советских войск, то помогали крепить советско-финское сотрудничество. Ныне же они могут стать хорошим примером культуры социального партнерства и конструктивного диалога — который, однако, легко может быть подкреплен хорошей забастовкой.
Из всех стран условного Запада Финляндия к нам самая ближняя. У нее с Россией не только свыше тысячи километров общей границы, но и две сотни лет совместной истории.
Отторгнутая у Швеции, Финляндия вошла в состав России в 1809 году — правда, на привилегированном положении, сохранив старые законы, правовую культуру, свободу во внутренних делах и таможню. И рабочее движение здесь формировалось хоть и в тесной связи с русским, но своим, особым путем.
Финляндия была в то время преимущественно аграрной страной, но в XIX веке здесь, как и в других местах, начала развиваться индустрия. Главной статьей финского экспорта был лес; следом за лесной промышленностью появилось производство бумаги. Развивалась и текстильная промышленность. Во второй половине XIX века более урбанизированный юг страны покрылся сетью фабрик и заводов.
Коренное ее отличие в те годы от России — гораздо лучшая ситуация с образованием. Финляндия конца XIX — начала XX века обладала развитой сетью народных школ: в крупных городах были созданы многочисленные образовательные курсы для взрослых, популярные у рабочих. А еще в этой стране было существенно больше свободы для организации рабочих союзов.
Как и во многих других странах, первыми рабочими, задумавшимися об объединении для защиты своих интересов, были финские печатники. Уже в 1850-е годы типографские рабочие крупных городов начали создавать кассы взаимопомощи, в 1870-е — местные объединения в крупнейших городах, в 1872-м — провели в столице, Гельсингфорсе (Хельсинки), первую успешную забастовку.
В 1894 году пять местных организаций типографских рабочих организовали первый в финской истории национальный отраслевой профсоюз. А уже тремя годами позже этот профсоюз сумел подписать с хозяевами первое в Великом княжестве Финляндском национальное отраслевое соглашение. Напомним, в то время по соседству, в «материковой России», это казалось невозможным.
Следом за печатниками национальные союзы создали рабочие еще ряда профессий. А в 1899 году профсоюзы обзавелись полноценным политическим крылом — Рабочей партией (с 1903-го и по сей день — Социал-демократическая партия Финляндии, SDP). Социал-демократы быстро сформулировали свою политическую платформу: всеобщее избирательное право, 8-часовой рабочий день, обязательное всеобщее среднее образование. И среди прочего — сворачивание политики русификации, которую к тому времени развернул центр в отношении слишком самостоятельной автономии.
Неудивительно, что, когда в России грянула революция 1905 года, финские социал-демократы и рабочие немедля поддержали ее.
К тому времени рабочие понимали: финскому профсоюзному движению необходим единый центр. Таким и стала Финская федерация профсоюзов (SAJ), основанная в 1907 году. Эта структура самым тесным образом была связана с Социал-демократической партией. А социал-демократы, в свою очередь, оказались главными выгодоприобретателями после введения в автономии всеобщего избирательного права. Прежде маргинальная партия теперь стала внушительной парламентской силой.
В 1916 году (напомним, Финляндия в то время — все еще часть Российской империи!) социал-демократы добились для себя невиданных прежде результатов, взяв 47% мест в парламенте страны. Ни до, ни после в истории страны ни одной партии не удавалось достичь таких результатов.
Что и не удивительно. Экономика Финляндии пошла под откос после вступления России в Первую мировую войну. В княжестве росло социальное и политическое напряжение...
В начале 1917 года весть об отречении Николая II взбудоражила финнов. В стране дефицит хлеба и нестабильность, усилились разговоры о полной независимости от России. Вместе с падением монархии произошел коллапс системы власти. На месте прежних сил правопорядка стали стихийно возникать народные боевые отряды — социал-демократы и рабочие из SAJ вступают в «красную гвардию». Землевладельцы, буржуа и сторонники «старого порядка» не отстают и организуют «белые» отряды самообороны — шюцкор.
После того как Временное правительство в Петербурге пало, независимость Финляндии была признана Советской Россией. Но стабильности стране это не принесло.
В январе 1918 года в Гельсингфорсе началось левое восстание, немедленно поддержанное в Петрограде. Финляндия раскололась на «красный» юг и «белый» север. Профсоюзы стали основой формирования «красной гвардии» — военных отрядов Красной Финляндии — и вошли в органы ее руководства.
Финская революция пошла по иному сценарию, нежели русская. Как и Россия, Финляндия пережила свою гражданскую войну, которая сопровождалась террором с обеих сторон (впрочем, «белый» террор оставил, как признают обе стороны, куда больше человеческих жертв). Но исход ее был иной. На помощь «белой» Финляндии пришла Германия — и в том же году все было кончено.
Перед победителями встал вопрос, как залечивать травмы войны. Уже в 1919 году в стране провели амнистию политических заключенных, а в двадцатые годы приняли законы о механизме коллективных переговоров. Последние, правда, оказались неэффективны, так как работодатели в частном секторе попросту отказывались разговаривать с профсоюзами...
Стоит ли говорить, что социального мира не наступило? Вдобавок раскол произошел в самих профсоюзах. Еще в 1918 году финские социал-демократы раскололись на умеренную и левую фракцию; последняя позже станет основой финского коммунистического движения. А коммунисты быстро взяли под свой контроль и большую часть профсоюзов.
Нельзя сказать, что в Финляндии двадцатых годов стоило всерьез бояться прихода коммунистов к власти, хотя страх перед «красным реваншем» был велик. Все более влиятельными становились крайне правые организации, требовавшие полнейшего «искоренения большевизма» в стране. Против левых организаций и лидеров стали устраиваться многочисленные «акции устрашения».
Этот взлет крайне правого движения привел Финляндию к принятию в 1930 году закона о запрете коммунистических организаций. SAJ, таким образом, оказалась вне закона и подлежала роспуску. Праворадикалы не планировали останавливаться на этом, они хотели добиться полного запрета профсоюзов и ликвидации самой социал-демократической партии. В 1932 году правые попытались устроить государственный переворот, но потерпели поражение, что поставило крест на их планах.
А на осколках запрещенных финских рабочих организаций вскоре была основана социал-демократическая Конфедерация финских профсоюзов — SAK.
Как ни странно, права рабочих организаций помогла расширить начатая в 1939 году Советским Союзом Зимняя война с Финляндией и последовавшая за нею новая военная кампания против СССР на стороне гитлеровской Германии. (Эту кампанию в Финляндии деликатно именуют «войной-продолжением».)
Финские работодатели, понимая опасность провоцирования социальных конфликтов, начали активнее сотрудничать с профсоюзами — тогда как раньше даже экономические требования рабочих зачастую игнорировались.
SAK во время Зимней войны и в первые годы войны новой поддержала правительство. О забастовках речи больше не шло, напротив, профсоюзы помогали правительству, устраивая кампании в помощь фронту. В свою очередь, в условиях военного времени правительство допустило профсоюзы к участию в контроле над ценообразованием и зарплатами — по сути, именно тогда начала складываться финская система социального партнерства.
Военный задор в рядах SAK длился недолго. По мере того как победа Германии становилась все менее очевидной, профсоюзы стали все громче требовать сепаратного мира с Советами. В 1944 году перемирие было заключено — Финляндия вышла из войны.
С окончанием войны изменялась и Финляндия. По требованию СССР в стране было легализовано и коммунистическое движение, и связанные с ним организации. Новым курсом финского правительства стало тесное экономическое сотрудничество с СССР — что, надо сказать, благотворно сказалось на промышленности еще вполне аграрной тогда страны.
Начался новый виток индустриализации. Люди массово переезжали в города, а вместе с количеством промышленных предприятий стали расти и профсоюзы. Теперь уже у работодателей не было возможности их игнорировать. Тем более что именно после войны сложились условия для формирования знаменитого финского трипартизма. В сороковые и пятидесятые годы государство активно вмешивалось в экономику, регулируя цены. Для участия в переговорном процессе с государством и профсоюзами работодателям потребовались собственные объединения.
Государство, работодатели и профсоюзы стали искать согласия по ключевым для социальной сферы страны вопросам. Сторонам удалось урегулировать проблему страхования от безработицы (о том, как работает эта система в Финляндии, поговорим позже), договориться о сокращении рабочих часов (в 1956 году — до 45, а десятью годами позже — до 40 часов в неделю). Благо профсоюзы показали, что в случае невыполнения их требований они могут мобилизовать всю страну. Как случилось, например, весной 1956 года, когда Финляндию поразила третья в ее истории всеобщая забастовка — против роста цен.
Тем не менее единства в профсоюзных рядах в то время не было: в конце пятидесятых «умеренные» и «левые» в SAK вновь рассорились, и организация раскололась надвое. Впрочем, ее части находили между собою общий язык в ключевых вопросах и в итоге воссоединились в 1969 году. Нельзя все же не позавидовать финскому прагматизму и конструктивному мышлению!
Именно с этого момента и можно отсчитывать историю современной SAK (хотя сама организация считает себя правопреемницей первого финского профобъединения — SAJ 1907 года).
Она и сегодня — крупнейшая профсоюзная организация, основой влияния которой остаются трудовые коллективы промышленных производств. Конфедерация SAK насчитывает совокупно почти миллион членов.
Но крупнейшая — не значит безальтернативная. В стране вырос серьезный конкурент SAK — появившаяся в середине сороковых Конфедерация наемных работников STTK. Она удерживает твердое второе место по численности — около 600 тысяч человек в членских организациях. И все-таки STTK не столь зависима от работников промышленности. Львиная доля ее членов работает в сфере услуг.
Наконец, в 1950 году в Финляндии была создана и национальная организация профсоюзов специалистов. AKAVA — Конфедерация союзов квалифицированных профессионалов и управленческого персонала — состоит из 36 организаций и объединяет свыше 600 тысяч человек.
Для сравнительно небольшой страны это немало. В начале девяностых годов Финляндия могла похвастаться одним из самых высоких показателей профчленства в Европе — свыше 80% работающих жителей страны. Сейчас — почти на 20% меньше.
Почему так произошло? Одной из причин высокого профсоюзного членства в Финляндии (как и в других североевропейских странах) было внедрение после войны так называемой Гентской системы страхования от безработицы. То есть профсоюзам дано право распоряжаться страховыми кассами взаимопомощи, позволяющими получить повышенные пособия по безработице (от 50% зарплаты) в течение определенного срока. Отношение размера пособия к зарплате высчитывается персонально в зависимости от многих факторов. В значительной мере эти кассы субсидируются и государством. Для пользования кассой необязательно членство в профсоюзе, достаточно уплаты взноса — однако она, безусловно, сильнейший мотивирующий инструмент.
Тем не менее в последние годы эксперты все чаще говорят о «размывании» Гентской системы в Финляндии — за счет допуска на рынок других, не связанных с профсоюзами, способов страхования от потери работы.
И все-таки профсоюзное членство в Финляндии падает не только по этой причине. В последние десятилетия стала меняться и общая картина рынка труда в стране. Уменьшается доля промышленных предприятий (на которых и теперь членство в профсоюзах на уровне тех же 80%). Увеличивается доля сферы обслуживания, где органайзинг традиционно сложнее.
Кроме того, на фоне роста неолиберальных настроений в Европе показала свою хрупкость сама система социального партнерства. В 2008 году, например, крупнейшее финское объединение работодателей EK просто отказалось подписывать очередное национальное соглашение о политике доходов, выразив недовольство «негибкостью» таких соглашений и их несоответствием конъюнктуре мирового рынка.
Но даже с нынешними показателями профчленства — 67% по состоянию на середину 2010-х годов — Финляндия по-прежнему лидер. И говорить о кризисе профсоюзного движения здесь можно лишь в том смысле, что профсоюзам неизбежно придется находить новые методы борьбы в реальности XXI века. Финны справятся, а старая добрая забастовка еще никогда не подводила.
Александр ЦВЕТКОВ