Этому заводу удалось выстоять в «лихие девяностые». А его первичной профорганизации — выдержать давление работодателей и вмешательство альтернативного профсоюза. Здесь умеют и выживать, и бороться. А еще АО «Таганрогский завод “Прибой”» — речь идет именно о нем — производит уникальные в своем роде гидроакустические приборы. Все это корреспондент журнала узнала, побывав на предприятии, пообщавшись с его людьми и ознакомившись с историей и планами на будущее.
Решение о строительстве оборонного завода в Таганроге было принято накануне Великой Отечественной войны, в 1939 году. Планировалось, что здесь, на ростовской земле, будет производиться военная техника. Но война изменила планы советского правительства, и производство на предприятии заработало только в конце 1940-х. За время своего существования завод выпускал гидролокационные станции, оборудование для Военно-морского флота, рыбопоисковую аппаратуру и по праву считался одним из флагманов отечественного приборостроения. Перемены, произошедшие в стране с началом 1990-х годов, в полной мере отразились на работе предприятия. Гособоронзаказ практически исчез. И мощнейший завод оказался на грани выживания.
— Как мы пережили это время? В нашем конструкторском бюро всегда работали высококлассные специалисты, и решение было найдено, — рассказывает председатель профкома ОАО «Таганрогский завод “Прибой”» Анатолий Стельмак. — Мы начали делать перерабатывающую технику: колбасные заводы, тестомесильные машины, макаронницы… Стабилизаторы напряжения делали, массажные щетки, наборы для ванных комнат, светильники, бытовую радио-стереофоническую аппаратуру…
Выпуск этой «несерьезной» для крупного предприятия судостроительной отрасли продукции позволил заводу оставаться на плаву и сохранить костяк трудового коллектива. Но в середине 90-х и на «Прибое» начались серьезные задержки зарплаты. Однажды, рассказывает Анатолий Альфонсович, работники не получали денег больше семи месяцев. В то время отношения между профкомом и руководством завода были весьма напряженными.
— Мы обращались в отраслевое министерство, выводили людей на пикеты. Устраивали акции прямо на крыльце проходной. Работники приходили к началу смены, но в цеха не шли. Требовали выплатить заработанное, — вспоминает Стельмак, и взгляд его становится жестким. — Руководство, конечно же, среагировало сразу: верные служки тогдашней администрации ходили и переписывали участников пикета пофамильно, снимали на камеру. Было серьезное запугивание активистов. Конечно, некоторые заводчане выказывали недовольство и в адрес профсоюзной организации. Помню, захожу в один из цехов, а мне тут же, в лоб: «А вы что делаете? Вы, профсоюз?!» Я отвечал так: «Подожди. Ты был с нами на пикете? Не был. Ты же считаешь, что профсоюз — это председатель и его заместитель. Нет. Профсоюз — это прежде всего ты! Чтобы ситуация изменилась, нам надо действовать всем вместе».
В тот непростой период важно было сохранить и коллектив, и само предприятие, и профсоюзную организацию. Ведь профвзносы перечислять было просто не из чего. Думали-думали в профкоме, да и решили заняться коммерцией. Своими руками изготовили несколько бильярдных столов, установили их в одном из залов заводского спорткомплекса и устроили там бильярдный клуб. В течение нескольких месяцев деятельность профкома велась на средства, полученные от этого бизнес-проекта. А когда ситуация на предприятии стабилизировалась, столы «переехали» в комнаты отдыха заводских цехов. Этот факт в истории первички «Прибоя» председатель профкома вспоминает с улыбкой. Впрочем, по его словам, таких, скажем так, нестандартных ситуаций было немало.
— Вот, к примеру, атака альтернативных профсоюзов, — продолжает он. — Такие были крутые ребята! Подходили к работникам примерно с такими предложениями: «Хотите — мы вернем ваши деньги? Это неправильно, что из зарплаты идут отчисления на социальное страхование. Ваш профсоюз бесполезен, вступайте к нам, и деньги будут возвращены». Даже на отчетно-выборные собрания приходили. Но люди всегда относились к нашему профсоюзу с уважением и доверием и в большинстве своем не реагировали на подобные провокации.
В Таганрог я приехала вместе с секретарем ФНПР по Южному федеральному округу Дмитрием Чуйковым. Наше знакомство с заводом «Прибой» началось с беседы в профкоме, а продолжилось на встрече с генеральным директором предприятия Анатолием Деркунским.
По дороге в административный корпус Анатолий Стельмак рассказал, что с начала 2000-х ситуация на заводе стала меняться в лучшую сторону.
— По-моему, это было в 2004 году: наш завод вошел в концерн «Океанприбор», — рассказывал он. — Как и прежде, нашим основным направлением остается гидроакустика, это глаза и уши надводных и подводных кораблей. Ребята-программисты из отдела главного конструктора сделали собственные разработки — новые комплексы под новые корабли. Мы запатентовали их как интеллектуальную собственность. И благодаря этим уникальным разработкам завод — даже в условиях работы в структуре концерна — сохранил самостоятельность и имеет полное право самостоятельно заключать договоры с заказчиками. Вот это нас очень спасает.
Конечно, до сих пор производственная площадь завода (130 тыс. кв. м) загружена чуть больше чем наполовину. Но предприятие работает уверенно, появляются новые цеха, обновляется оборудование. Стабильно растет заработная плата. Об этом рассказал гендиректор завода Анатолий Деркунский, встретивший нашу небольшую делегацию в своем кабинете.
— Сегодня средняя заработная плата на «Прибое» — около 33,6 тысячи рублей. Конечно, это не Москва, не Питер, но она соответствует уровню оплаты труда на промышленных предприятиях региона, — уточнил Анатолий Иванович, подчеркнув, что зарплаты растут ежегодно, пусть и не на много. — Если говорить о подразделениях, то у сборщиков, например, оплата труда составляет около 45 тысяч рублей, на механообработке — на тысячу ниже. Есть зарплаты и по 17–20 тысяч, но таких сотрудников немного. Сейчас у нас трудятся 1390 человек, хотя по части профессий есть перекос.
Оказалось, что разные участки производства по-разному загружены работой. Неравномерно. Поэтому в 2017 году с небольшой частью работников, не больше 50 человек, пришлось попрощаться по соглашению сторон. В основном это были люди более чем преклонного возраста. Некоторые сами приняли решение уйти на заслуженный отдых.
— Многим из тех, кто ушел, было около 80 лет, — говорит Деркунский. — Они приходили ко мне и говорили: «Мы видим, что реально работы не хватает, и понимаем, что или нам надо уйти, или молодым. Мы приняли решение — пусть работает молодежь». Но больше сокращений пока не планируется. На 2019–2021 годы нынешний объем госзаказа, мы надеемся, будет сохранен.
Несмотря на определенную стабильность в работе завода, здесь продолжают модернизировать имеющиеся и создавать новые производства. За последние 12 лет в техническое перевооружение было вложено порядка 900 млн рублей, причем 350 млн из них — из заводского бюджета. А сейчас, например, на стадии серийного запуска находится линия пьезоэлементов.
Кроме того «Прибой» — одно из тех предприятий, которые стараются сохранять объекты социальной сферы. Еще на подходе к заводу я заметила в непосредственной близости от него спорткомплекс, а напротив проходной — массивное здание Дома культуры. Оказалось, что спорткомплекс до сих пор принадлежит предприятию, а вот ДК пришлось продать, потому что содержать его, по словам Деркунского, было нереально. Однако в Таганроге этот Дом культуры так и считают заводским. Здесь проходят все знаковые мероприятия «Прибоя». А недавно заводчане по инициативе профкома возвели на прилегающей к ДК территории детский городок.
Сразу же после встречи с генеральным директором мы отправились на новое заводское производство. Оно запомнилось множеством современно оснащенных подразделений, где поэтапно создается и тестируется будущая продукция. На сами же пьезоэлементы я сначала не обратила внимания. Но оказалось, что вот эти невзрачные, беленькие кругляшки различного диаметра способны при изменении формы производить электрическую энергию и наоборот — преобразовывать ее в механическую. А применение им находится повсеместно — от зажигалок до реактивных самолетов. И, по мнению экспертов, это весьма перспективное производство.
Следующее заводское подразделение встретило едва уловимым запахом резины. Здесь, как объяснил наш гид, главный инженер завода Сергей Руссу, совершенно новый участок, где происходит обволакивание антенн резиновым покрытием. А встретившая нас председатель цехкома Светлана Халидова удивилась моему замечанию по поводу запаха:
— Вы знаете, я в этом цехе работаю 43-й год и, наверное, этого запаха уже и не чувствую. К тому же наш цех очень изменился: новые прессы, вытяжки, материалы. Конечно, и запахи поменялись. Раньше, помню, говорили: вышли из 17-го цеха, так их купать надо — так они пахнут! А сейчас у нас и оборудование стало более современным. Отличие в том, что новые прессы не надо перед началом работы разогревать несколько часов. Раньше людям приходилось приходить в 3–4 часа ночи, чтобы машины смогли начать работать вовремя. А новые — маленькие, в 6 утра пришел, поставил — и можно прессовать. Вам, наверное, уже рассказали, что в 90-е годы, когда произошел спад военной продукции, мы выжили за счет товаров народного потребления. Так вот, в этом цехе был построен участок с литьевыми машинами. Что мы здесь только не производили! И судна для лежачих больных делали, и ведра-туалеты, и просто ведра, и ведра для мороженого, и кассеты делали, и ванные комнаты разных модификаций, и ящики для овощей…
Сама Светлана Михайловна — не прессовщица, работает в производственно-плановом бюро инженером по подготовке производства. Должность весьма ответственная — проконтролировать, чтобы к началу работы прессовщик имел все необходимое. Но при этом все долгие трудовые годы на заводе Халидова занималась еще и общественной работой. Комсомол, секретарь цеховой парторганизации, председатель цеховой профорганизации…
По словам председателя профкома Анатолия Стельмака, то, что на выполнение общественных обязанностей необходимо определенное время, понимает не только профсоюзная сторона, но и руководство завода. А потому в коллективном договоре закреплена гарантия для профактивиста: предприятие оплачивает два часа в неделю, отведенные на общественные дела. Кроме того, по совместному решению директора и предпрофкома, профактивисты получают небольшую премию за выполнение общественных обязанностей.
Все это я узнаю по дороге в спортзал, который организовали в одном из помещений цеха. По словам Халидовой, в его оснащении — боксерские груши, теннисный и бильярдный стол, штанга — участвовали и сами работники, и заводской профком. Вроде бы все просто, без современных навороченных тренажеров, но доступно и рядом с производством.
— Молодежь хочет заниматься, и у них есть возможность приходить сюда в обеденный перерыв, — говорит предпрофкома. — И не только из нашего цеха приходят, а со всего завода! И заводскую спартакиаду мы тоже проводим здесь.
Распрощавшись со Светланой Михайловной, мы отправились на сборочное производство, на одном из участков которого делаются гидроакустические комплексы. Вместе с начальником участка, заслуженным ветераном завода Александром Моргуном мы проходим цех, где в огромных камерах, похожих на кабину лифта, красят стенки-панели для будущих приборов. Поднимаемся на второй этаж, где производят печатные платы, и попадаем на участок, кажущийся на первый взгляд творческой мастерской. Ряды рабочих столов, за которыми женщины (именно женщины!) в рабочих халатах собирают какие-то замысловатые плетеные фигуры.
— Здесь монтаж делается, каждый проводочек должен быть на своем месте, — поясняет Александр Моргун. — Посмотрите, какая тонкая работа — тяжелая, кропотливая, ответственная. И вы заметили — одни женщины! Раньше работали трое мужчин, но у них получалось гораздо медленнее.
Удивительно, что в этих женских руках, по сути, находится судьба целого гидроакустического комплекса корабля! Так думала я, шагая вслед за главным инженером завода. А он меж тем вел нас в подразделение, начальником которого проработал 15 лет, — в инструментальный цех.
— Любое производство на любом заводе начинается с инструментального цеха, — рассказывал Сергей Руссу. — Тут тоже сделана полная реконструкция, появились новые бытовые помещения, необходимое для производства оборудование. Раньше в нашем цеху работало больше 300 человек, сейчас — чуть меньше 30. На сегодня этого достаточно. Если надо будет больше — примут новых работников. Главное — преемственность поколений есть.
Тем временем к нам подходит молодой парень. Им оказался председатель цехкома Антон Григорьев. На мой вопрос, почему он сразу, буквально с вузовской скамьи, окунулся в общественную работу, он ответил так:
— Взялся, потому что понравилось. Нравится с людьми работать, постоянно взаимодействовать как с коллективом, так и с руководством цеха, завода, профорганизации. То есть постоянно быть в контакте как с рабочими, так и с администрацией цеха, завода, с профорганизацией.
В обязанностях Антона — контроль за наличием моющих средств, за поступлением и выдачей спецодежды, а также вопросы охраны труда. Подарки по случаю праздников, билеты на представления для работников, их детей, заводских пенсионеров.
— Еще одна важная проблема, с которой ко мне обращаются люди, — это необходимость в юридической консультации. И такая возможность есть! — рассказал нам на прощание Антон Григорьев. — Не только наш цех, конечно, все члены заводской профсоюзной организации дважды в месяц могут получить бесплатную юридическую консультацию и по трудовым, и по гражданским вопросам. Такую возможность нам предоставил профком.
— Каким образом? — спрашиваю у председателя профкома.
— Да все просто. Заключили договор с юристом, потому что считаем, что такая услуга нашим работникам необходима, — пояснил Анатолий Альфонсович.
И в руководстве завода, и в профкоме считают, что работникам необходимо предоставить многое. Например, столовую на территории предприятия, где можно вкусно и недорого пообедать. (Кстати, характеристика верная. В столовой обедали и мы.) Или медицинский пункт, который больше похож на маленькую поликлинику в чаще производственных корпусов. Здесь заводчан принимает не только дежурная медсестра или терапевт, но и врачи узкого профиля. Наконец, на заводе считают, что работникам и городу необходим спорткомплекс со своим бассейном и множеством залов для различных занятий спортом.
— Что еще гарантирует работникам предприятие? — Этот вопрос я задаю уже в профкоме, куда мы вернулись после экскурсии по заводу.
— Например, в коллективном договоре есть пункт об индексации зарплаты, — ответил Стельмак. — Допустим, предприятие индексирует зарплату на официальный уровень инфляции за год — на 5,9% (хотя, если честно, всегда стараются проиндексировать на больший процент). Но нам, профкому, хотелось бы еще больше! И тогда мы пытаемся компенсировать разницу всевозможными социальными выплатами, дополняя колдоговор соответствующими пунктами. Категорий работников, которым положены такие выплаты, немало: многодетные семьи, одинокие родители, молодежь. Есть еще компенсация стоимости санаторно-курортного лечения… Словом, вариантов компенсации много, и она в денежном выражении в конечном счете доходит до человека. И это приличное дополнение к заработной плате.
Тем временем я вспоминаю, что один из моих сегодняшних собеседников рассказывал о программе «Забота», действующей на предприятии. Оказалось, эта программа рассчитана на заводских ветеранов, и руководство ветеранской организации расположилось неподалеку от профкома.
— В отличие от некоторых организаций мы в своих отчетах о численности профорганизации пенсионеров наших не указываем, — заметил предпрофкома. — Они неподведомственны профкому, но все равно остаются нашими заводчанами. В помощь ветеранам, их заводской организации мы предусмотрели в колдоговоре программу «Забота», финансирование которой растет из года в год. Например, в 2018 году было 630 тысяч, на 2019-й запланировано уже 680 тысяч, а на 2020-й — 734 тысячи рублей.
Обязательно стоит рассказать и об организации отдыха работников и их близких. Разговор о социальных объектах завода мы начали еще в кабинете генерального директора. И продолжили в профкоме. Оказывается, долгое время на балансе предприятия была база отдыха «Чайка» на Черноморском побережье. Ее судьба и принадлежность менялись несколько раз, пока, наконец, не было принято решение сделать базу отдельным предприятием в составе концерна «Океанприбор». С тех пор концерн вкладывает в ее развитие довольно большие средства, корпуса на базе отдыха меняют свой прежний облик в ногу со временем.
— Сейчас детская путевка стоит 33 тысячи рублей, но родительский взнос при этом составляет всего 3 тысячи. Остальное оплачивают органы соцзащиты и предприятие. Для самих работников и их супругов завод компенсирует 50% стоимости путевки, — поясняет Анатолий Альфонсович финансовую сторону вопроса. — Но ведь «Чайка» — не единственная возможность отдохнуть с получением компенсации от предприятия и профкома. Выбор за самим работником. Поэтому в колдоговоре мы уточнили: компенсируем половину стоимости путевки, но не больше 15 тысяч рублей. Запросы-то у людей разные, кто-то предпочитает дорогие поездки и имеет такую возможность.
Рассказывая о работе профкома завода «Прибой», нельзя оставить без внимания еще одно направление. Это профсоюзная библиотека, куда мы заглянули на прощание.
— Вот, верно говорят, что библиотекари — это последние святые на Руси, — грустно улыбаясь, говорит Стельмак. — Когда все это организовывалось, наши библиотекари трудились вообще за копейки. Сейчас их зарплата стала выше, хотя, к сожалению, баловать их у нас все еще не получается. Но люди работают, а мы считаем, что библиотека нашим заводчанам нужна.
Кстати, вот еще одно решение и профкома, и руководства. Ведь многие предприятия избавлялись от такого балласта, как библиотека. На заводе «Прибой» ее сохранили, выделили несколько помещений для ее фонда. А он немаленький — порядка 65 тысяч книг, как рассказала заведующая библиотекой Надежда Двирник. И востребованность не оставляет сомнений — полторы тысячи читателей.
— В основном это люди после 40 лет, — говорит Надежда Артиковна. — Молодежь больше читает фантастику, фэнтези, приключения и бестселлеры-загадки. У нас много разделов: технические, литературоведческие, художественные, детские книги. Есть раздел профсоюзной литературы.
Вместе с заведующей библиотекой мы проходим вдоль стеллажей с книгами. Да, коллекция неплохая! А Двиник между тем рассказывает историю о том, как пополнялся библиотечный фонд. Например, из библиотек, которые ликвидировались на других предприятиях. Был и такой случай:
— Однажды мы вывозили макулатуру и заметили, что кто-то выбросил целую библиотеку! Многие книжки были даже новенькими! Мы разобрали, пересмотрели, отложили все нам интересное и вернулись на завод просить транспорт для перевозки. Нам не отказали, и удалось спасти огромное количество книг.
Из Таганрога в Ростов-на-Дону мы возвращались уже вечером. В голове крутились образы людей, с которыми я познакомилась на заводе, какие-то производственные картинки, обрывки историй и диалогов…
— У нас все будет хорошо. Главное, чтобы был госзаказ! — сказал нам на прощание председатель профкома.
И мне очень захотелось, чтобы сбылись надежды заводчан на будущую стабильность. Потому что такому коллективу просто необходимо, чтобы завод действовал. И это вместе с заводчанами теперь поняла и я.
Наталья КОЧЕМИНА