Международный валютный фонд, Международная организация труда, Всемирный банк и другие организации, ведущие мониторинг глобальной экономической и социальной ситуации, отмечают системный кризис социальной сферы. Здесь и возросшая бедность, и гендерное неравенство, и расовая дискриминация, и падение уровня образования. Ни один аспект нельзя назвать причиной для других, но все они оказывают взаимное влияние.
Появление первых симптомов коронавируса у первого пациента исследователи возводят к 1 декабря 2019 года (такие данные опубликованы в журнале The Lancet). Не та дата, которую хочется отмечать, но времена, как говорится, не выбирают. Глобальную экономическую рецессию ждали еще задолго до того, как на рынке в китайском городе Ухань кто-то якобы съел злосчастную летучую мышь. Так что пандемия лишь скорректировала сценарий кризиса, а не написала собственный. По глубине и широте воздействия нынешний кризис превзошел экономические спады 2008 и 2014 годов. А если принять во внимание настроения общества в отношении социального развития человечества, то последствия пандемии будут смотреться на их фоне гораздо ярче.
Проблемы гендерного, расового, социального равенства, конечно, обратили на себя внимание не в XXI веке, просто нынешнее столетие впервые дало возможность заявить об этих вещах столь многим голосам сразу и найти столь широкий отклик общества. Причем без того, чтобы сначала заручиться поддержкой медиамагнатов. Если бы не социальные сети, например, то история с домогательствами продюсера Харви Вайнштейна до звезд Голливуда так и осталась бы в таблоидах, но хештег #MeToo превратил историю из пикантной подробности о жизни киноиндустрии в знамя борьбы с гендерной дискриминацией. А всевидящее око смартфона сделало никому не известного охранника Джорджа Флойда иконой борьбы за расовое равноправие. Это именно те настроения, которые будут определять восприятие социальных последствий пандемии.
Ожидалось, что в XXI веке гендерное равенство восторжествует. Но, по оценке Международного валютного фонда (МВФ), пандемия только усугубила ситуацию. Индустрия туризма и гостеприимства, розничная торговля товарами не первой необходимости и прочие отрасли, связанные с личным взаимодействием, пострадали из-за ограничительных мер сильнее. А именно в этих отраслях женщины, как правило, составляют большинство работников. В странах с низким подушевым доходом женщины чаще мужчин работают неофициально - и тем проще уволить работниц. И когда они теряют место, на их плечи ложится домашнее хозяйство, что затрудняет в будущем возвращение на рынок труда.
Удаленная работа в перечисленных выше отраслях зачастую либо невозможна в силу специфики профессии, либо ее сложно организовать. В странах с низкими доходами, по оценке МВФ, только 12% населения могут работать на удаленке. И не стоит забывать, что в таких странах еще до пандемии существовал гендерный разрыв, сказывающийся на доступе к образованию. Девочки, которые сейчас лишились возможности получить образование, вероятнее всего пополнят ряды либо слишком молодых родителей, либо низкооплачиваемых неквалифицированных работников.
Отчет Международной организации труда (МОТ) и партнерской организации The Global Deal вселяет мало оптимизма: принципы гендерного равенства продвигаются даже не во всех странах - партнерах The Global Deal. Из тех государств, для которых проблема наиболее актуальна, пытаются решить ее только Аргентина и Уругвай.
Гендерная диспропорция видна даже на этапе карантина. Как следует из макроэкономического обзора МВФ, женщины перемещались сравнительно меньше мужчин после введения ограничительных мер. В качестве одной из причин указывается именно ведение хозяйства и забота о детях, которые в лучшем случае были переведены на онлайн-обучение. В бедных же странах дети просто оказываются предоставлены сами себе.
Закрытие школ определяет еще один долгосрочный тренд - проседают все уровни образования у поколения в целом. В странах с развивающейся экономикой закрытие школ усугубляет ситуацию с детским трудом и подростковой преступностью, увеличивает количество ранних беременностей. Все это снижает темп развития общества, экономики и страны. Как следствие, мы видим углубляющееся расслоение не только в обществе, но и среди обществ. В то время как передовая часть человечества живет в условиях четвертой промышленной революции, целые государства и территории еще живут на пороге третьей, а то и вовсе ждут вторую. В некотором смысле такое расслоение приводит к политике колониализма, только проводят ее не государства, а корпорации.
Неравенство между технологически развитыми и развивающимися государствами будет расти, если этому не противопоставить добрую волю тех, кто взял бы слабых на закорки. В противном случае развивающиеся страны будут ресурсным придатком транснациональных корпораций - речь идет как о природных ресурсах, так и о человеческих. Как правило, это не проходит незамеченным для тех, кто подвергается эксплуатации. Поэтому рост социальной напряженности в странах с развивающимся рынком - еще одно ожидаемое следствие пандемии.
Но чаша сия не минует и развитые страны. МВФ опубликовал обзор, обозначив причины социальной напряженности, которая хотя и снизилась с началом пандемии из-за карантина, но вновь усилилась летом. Во многих случаях она была вызвана падением доверия к государственным институтам, недостаточным представительством населения во власти и кажущимся несоответствием между приоритетами лидеров и проблемами, с которыми сталкивается общество. Ярко иллюстрируют глубину проблемы массовые протесты, которые начались в США и распространились на Европу. Эти протесты были направлены в основном против так называемого “институционального расизма”, выражающегося в социальном неравенстве (в занятости и доходах, в жилье, в доступе к здравоохранению и образованию, в уголовном правосудии) представителей разных рас.
Падение качества образования (о чем вопиют, например, европейские профсоюзы работников этой сферы) и в развитых странах чревато увеличением числа безработных. Ведь дело не только в том, что все больше рабочих мест автоматизируется. Учитывая темп развития технологий, справедливо предположить, что поколение, заставшее пандемию в старшем школьном или студенческом возрасте, увидит за свою жизнь, как профессии будут исчезать и появляться с бешеной скоростью. Это значит, что работодателю придется взять на себя социальную ответственность за постоянное повышение квалификации работников, чтобы те могли конкурировать с машинами. Более того, модель образования, к которой мы шли весь XX век (все больше узких специализаций), в ряде областей деятельности неизбежно станет не преимуществом, но анахронизмом. Поэтому потеря широты кругозора и способности к нелинейным творческим решениям усугубит неравенство и в развитых странах тоже.
Собственно, неравенство в мире уже усугубилось - в плане доходов. Это первый экономический кризис, который привел к столь быстрому обогащению и без того богатых.
Если посмотреть на список 500 миллиардеров, составленный агентством Bloomberg, нетрудно заметить, что потери на фоне приобретений меркнут, хоть и исчисляются у кого-то миллиардами. Больше всего за год потерял Амансио Ортега - 7,92 млрд долларов. Но можно не сомневаться, что он еще нагонит, едва розничная торговля вернется в привычное русло. В его собственности контрольный пакет акций компании Inditex, а это 7469 магазинов по всему миру (согласно отчету за 2019 год), причем таких брендов, как Zara, Pull&Bear, Stradivarius, Massimo Dutti и др. Что касается приобретений, то кажется, что одни только рекордные 100 млрд долларов за год, на которые разбогател Илон Маск, могут покрыть потери всех богачей из списка Bloomberg.
Динамика того, как значительная часть населения мира скатывается в бедность, удручает. По предварительным оценкам Всемирного банка, общее число мирового населения, живущего в крайней нищете (меньше чем на 1,9 доллара в день), вырастет по итогам 2020 года примерно до 703 - 729 млн человек. Фактически мы потеряли все завоевания последних пяти лет. Всемирный банк в октябре опубликовал обновленные оценки влияния пандемии на бедность. Так, наименьшее число людей, которые вследствие пандемии так или иначе оказались в категории бедных, увеличилось с 71 до 88 млн человек. Корректировке подверглась и оценка максимального числа таких людей - со 100 до 115 млн.
Не только Всемирный банк оценивает общее количество бедных. Венская неправительственная организация World Data Lab при финансовой поддержке Федерального министерства экономического сотрудничества и развития Германии запустила проект “Мировые часы бедности”. И они уже сейчас показывают цифру большую, чем прогноз Всемирного банка, - 743 млн бедных. (Правда, “часы” отмечают позитивную тенденцию: тех, кто выходит из-под черты крайней нищеты, больше, чем тех, кто пересекает ее в противоположном направлении.)