Резьба по дереву как востребованное призвание

Фото: Виктор Макаров / “ВКонтакте”

ИЗ-ЗА ПАРТЫ - В АРМИЮ ХУДОЖНИКОМ

- Виктор, почему именно резчик по дереву? Не было мыслей заняться, так сказать, большим искусством?

- Знаешь, с деревом работать - это удовольствие. Материал теплый и послушный, главное - не навредить и все делать на совесть, с любовью…

Так получилось, что мой старший брат учился в художественной школе, и меня тоже решили приобщить к творческой профессии. Можно сказать, обучение ремеслу началось одновременно с поступлением в обычную школу. После уроков, захватив карандаши, кисти и краски, я бежал в “художку”. Рисовать мне нравилось. Но помимо рисунка и живописи в художественной школе преподавали прикладное искусство, включая резьбу. Именно в этой мастерской я засиживался допоздна, так что мысли заняться чем-то еще мне даже не приходили в голову. Первую работу по дереву я сделал лет в восемь. Ничего особенного - простая разделочная доска с незамысловатым орнаментом. Потом было художественное училище в Казани, по окончании которого мне сразу предложили должность преподавателя.

- То есть ты еще и педагог?

- Скорее нет, не получилось. Предполагаемая группа учащихся состояла из мрачных парней в широких штанах (назовем вещи своими именами - гопников) и их подруг, которых тогда называли “матрешками”. Когда я посмотрел, кого мне придется обучать, понял - надо срочно в армию. Кстати, там мое художественное образование весьма пригодилось. Когда в “учебке” узнали, что я умею рисовать, тут началось! Для начальства я оформлял всевозможные стенды и плакаты, а для “дедов” - дембельские альбомы. Потом попал в Киргизию в действующую часть, командир которой был “повернут” на строевой подготовке и наглядной агитации. Мы, художники, только и делали, что писали плакатными шрифтами, рисовали солдат да боевую технику. От нарядов и построений нас практически освободили, но за это приходилось “творить” целыми днями, а зачастую и ночами.

Когда уходил в армию, никакого инструмента для резьбы не брал. Если выдавалось свободное время, рисовал эскизы на будущее. Однажды их увидел командир и заинтересовался. Спросил: “Макаров, если отпущу тебя в отпуск домой за стамесками, сможешь мне столовую в части резьбой оформить?” Я согласился, а когда вернулся из отпуска, командир части сменился. Новый начальник увлечений прежнего не разделял, и последние полгода мне все-таки пришлось маршировать…

ТЫСЯЧА СТАМЕСОК И ОДНИ РУКИ

- Ты начал работать еще в 1990-х годах. Когда было проще зарабатывать - тогда или сейчас?

- Особой разницы не вижу. Богатым никогда себя не считал, но ремесло кормит. Скажем так, на жизнь хватает. В свое время я купил небольшой домик, который постепенно расширил до 100 квадратных метров. Мастерская находится дома, там есть практически все, что необходимо для работы: лобзик, фрезерный станок, всевозможные стамески, ножички.

Кстати, сейчас с приобретением инструмента немного проще, а раньше приходилось заказывать в кузнице по собственным чертежам. Что-то осталось еще со времен учебы, я тогда купил сразу три набора стамесок впрок, а вообще сейчас их у меня около тысячи - каждая заточена под определенную задачу. Некоторые помогли сделать друзья из пружинной и рессорной стали - очень хорошие материалы для этих целей. Помимо стамесок для дерева есть набор для работы по льду: в канун 2000-го года в Зеленодольске делал ажурную скульптуру “Врата тысячелетия”. Чаще всего исполнение фигур изо льда приурочено к новогодним и рождественским праздникам, крещенским купаниям.

- Какие еще работы тебе приходилось выполнять?

- Я, по большому счету, берусь за любую работу: наличники на окна, рамы для зеркал и картин, фамильные гербы и многое другое. Это частные заказы. А еще много работ выполняю для православных храмов. Приходилось вырезать иконостасы, царские врата, оклады икон и даже лики святых в дереве. К иконам пришел не сразу - велика ответственность. Не у каждого художника в красках иконы получаются, а тут резьба. Но в какой-то момент решил попробовать. Начал с молитвы и приступил. Важные составляющие здесь - усидчивость и чистые помыслы. Первая церковь была Петра и Павла в Гарях. Должности резчика там не было, поэтому оформили меня кочегаром: полтора года топил печь углем, а в свободные дни вырезал украшения. Далее была работа в омском Крестовоздвиженском кафедральном соборе, в Калининграде и много где еще. Звали даже в Москву оформлять храм Христа Спасителя… но я тогда один воспитывал дочь, поехать не получилось. Бывали и курьезные истории…

- Расскажи!

- Мы оформляли иконостас в одном из чебоксарских храмов. Приехали с бригадой 10 декабря, а закончить должны были к 19 числу (праздник Николая Чудотворца). Рассчитывали, что будем спокойно заниматься работой, а оказалось, там еще конь не валялся. Штукатуры, маляры, плотники, плиточники, электрики - бригад десять толкались в одном помещении, мешая друг другу. Храм не отапливается, на улице градусов 25 мороза, из рук инструмент выпадал от холода. Успели к обозначенной дате, но все испортили уборщицы...

Как только мы покрыли иконостас позолотой, началась уборка в храме. Строительная пыль осела на резных элементах, и из золотых они стали серыми. Уборщицы, увидев, что натворили, бросились оттирать резьбу мокрыми тряпками и перестарались: начали отлетать элементы декора, позолота смазалась. Это сейчас об этом вспоминаю с улыбкой, а тогда сильно расстроился, несмотря на то, что за работу с нами расплатились.

О ЗАРАБОТКАХ, ГОРДОСТИ И НЕХВАТКЕ ВРЕМЕНИ

- Виктор, а где больше удается заработать - на частных или церковных заказах?

- Бывает по-разному. Как правило, зависит от платежеспособности заказчика. Начинается все с разработки эскиза. Я показываю то, что придумал, и говорю, сколько это будет стоить. Кто-то соглашается сразу, другие, напротив, объясняют, что такой суммы нет. Тогда приходится упрощать эскиз, однако это не означает халтуру. К каждому заказу стараюсь подходить творчески, избегая штампов. До сих пор помню и стараюсь следовать рекомендации одного из преподавателей: “Не опускать собственную планку”.

- Если не секрет, какие расценки на твои работы?

- Зависит от объема и сложности. Вот сейчас у меня в работе наличники на четыре окна. По деньгам это 40 тысяч рублей, делать буду недели две. Году в 2004, если не изменяет память, делал для храма в Чебоксарах царские врата. Стоило это 70 тысяч (неплохие деньги по тем временам). На ту работу ушел месяц. Потом для этого же храма вырезал гробницу на Плащаницу, заплатили 100 тысяч рублей, хотя я согласился бы и за 30 тысяч (совсем тогда не знал расценок). Дома посмотрел на сайте “Софрино”, оказалось, что гробницы у них стоят дороже, хотя они гораздо проще по исполнению, так что коммерсантом меня, наверное, сложно назвать (смеется). Если говорить об иконостасах, цена иногда может достигать 1,5 млн рублей, но в эту сумму входит все: токарные и столярные работы, расходы на краску и материалы, непосредственно моя составляющая - резьба.

- Возвращаясь к резьбе: дома хранятся какие-нибудь работы, которые особенно тебе дороги?

- Не поверишь, но я в этом отношении как сапожник без сапог. Гости обычно думают, что у меня дом ломится от всевозможных поделок. На самом деле нет абсолютно ничего, ну, может, за исключением того, что находится еще в процессе изготовления. На выставках мои изделия тоже не задерживаются, как правило, их сразу покупают. Даже дипломную работу, которую я планировал оставить в музее родного училища, забрал к себе домой директор. На память о выставках остались дома только наградные листы и дипломы.

Особую гордость вызывает работа по восстановлению иконостаса в Благовещенском соборе XVI века в Казанском кремле. После революции 1917 года большевиками были разрушены два шестиметровых киота - Спасителя и Казанской Божией Матери, которые были украшены резьбой древних мастеров. Все, что осталось с тех времен, - единственная фотография, по которой и надо было воссоздать первоначальный вид. Было непросто, но в итоге все получилось. Так что в восстановлении старейшего православного храма Казани есть и моя заслуга.

- Ты востребованный мастер. Чего тебе самому не хватает в жизни?

- Катастрофически не хватает времени. Иногда приходится одновременно делать по четыре-пять различных заказов. Часто бывает, что не спишь ночами, чтобы успеть в срок. А ведь у меня много собственных задумок, которые не связаны с работой, которую я делаю за деньги. Одних эскизов, наверное, полторы тысячи накопилось, это то, что хотелось бы сделать для души, вот только непонятно когда. Времени нет.