Репортаж из Таганского тупика

Фото: Вячеслав Прокофьев / ТАСС

В “ТАГАНКЕ” ЗАЧИЩАЮТ…

Заслуженную артистку России Анну Агапову этой осенью уволили из Театра на Таганке прямо с больничного:

- Во время отпуска, находясь за границей, я заболела, 18 августа мне делали операцию. 12 сентября, как только приехала в Москву, представила больничный лист с 10 августа по 10 сентября. И получила ответ: нам ваши иностранные бумажки без надобности, потому что с 19 августа вы уже уволены.

- За что?!

- За прогул.

- Интересно, а какую еще справку вы могли получить за границей, если не иностранную?

- Да, в Англии больничных на русском языке обычно не выдают. Готова была как можно скорее заказать и заверить перевод. Но им это было не нужно…

Для театра, постоянно имеющего дело с зарубежными партнерами, документ на английском языке не представлял собой такую невероятную экзотику, чтобы всерьез придираться. Поэтому таганские кадровики немедленно сформулировали новые претензии. Оказывается, актриса еще весной прогуляла репетицию спектакля “Эльза”. Подтверждение - заказное письмо по старому адресу, где она давно не живет. Естественно, не дошедшее до адресата.

- Вы работаете в театре 23 года - неужели там не знали ваших реальных координат?

- Параллельно переписке отдела кадров неизвестно с кем, мы с помощником режиссера, бухгалтером и другими сотрудниками спокойно общались по телефону и по электронной почте. Никто не говорил ни слова о том, что я куда-то не явилась. Вообще за четверть века не сорвала ни одной репетиции, не говоря уже про спектакли.

Подтверждаю: через сотрудников театра нашел Анну Агапову буквально за несколько минут. Заинтригованный гибридом детектива с театром абсурда, пытаюсь уловить логику:

- В случае если актер, назначенный на роль, отсутствует на репетиции, наверное, первый, кто должен поднять шум - режиссер. Правильно?

- В том-то и дело, что никто меня ни на какие роли в этом спектакле не назначал, в списке моя фамилия отсутствует, и режиссер была удивлена, когда от меня узнала, что я якобы должна была участвовать в репетициях. Зато через две недели после моего увольнения директор сняла с репертуара старые постановки Любимова…

В том числе “Живаго” (Анна Агапова в роли Лары) и “Братьев Карамазовых” (она же - Катерина Ивановна). Формулировка в приказе: “В связи с “износом” спектаклей, уходом артистов - исполнителей главных ролей, невозможностью восстановления и поддержания спектаклей Ю.П. Любимова на должном художественном уровне, а также обновлением репертуара театра <...> приказываю снять с репертуара Основной сцены ГБУК г. Москвы “Московский театр на Таганке”…”

“Уход артистов”, как мы уже знаем, выражается в том, что директор увольняет исполнительницу главной роли.

- Может быть, вы ссорились с директором?

- Не было у нас с Ириной Апексимовой ссор. Общались как актриса с актрисой. Я пыталась что-то предлагать, но если речь заходила о любимовском наследии, она отстранялась: мол, ей не очень нужно, да и денег на это нет. Вообще при мне директор о театре говорила мало, в основном слушала других, прежде всего юриста, так что создавалось впечатление: именно он в доме главный.

- Должна же быть причина, чтобы так себя утруждать, увольняя человека: рассылать заказные в никуда, оформлять акты, платить юристам - зачем?

- Они зачищают театр, избавляются от всего, что связано с настоящей, легендарной Таганкой…

ДОМ БЕЗ ХОЗЯИНА

Экскурс в новейшую историю. Юрий Любимов возглавлял Таганку до 2011 года, когда всемирно известному режиссеру было уже за 90. На летних гастролях у него и его супруги Каталин возник конфликт с актерами, в результате чего Юрий Петрович из театра со скандалом ушел. Здесь у каждого была своя правда, поэтому я не считаю возможным судить со стороны, кто виноват в таком развитии событий.

Потом театром управлял худсовет под общим руководством Валерия Золотухина, который внезапно заболел и умер. Цепь трагических случайностей. Очередное ее звено - Сергей Капков, возглавлявший столичный департамент культуры и прославившийся рассуждениями на тему, почему Москва не Россия. Он объявил кампанию по “обновлению” столичных театров, где вторым в списке после театра им. Гоголя, подаренного Кириллу Серебренникову, стала несчастная Таганка - дом без хозяина, который некому защитить. В 2013 году туда прислали “группу юбилейного года” и на празднование без Любимова 50-летия его труппы выписали, по данным газеты “Известия”… не падайте со стула, 300 млн рублей.

Осваивая эту астрономическую сумму, департаментские назначенцы ободрали стены и вместо портретов знаменитых артистов повесили бумажки с бессмысленными надписями. Потом на легендарной сцене устроили несколько шоу в том же стиле. Потом департамент пригласил актрису Ирину Апексимову сыграть на Таганке роль директора, хотя это немножко разные амплуа (и специальности, и даже факультеты в ГИТИСе). О художественном руководителе речи не шло (хотя государственного репертуарного театра без художественной программы не может быть по определению). Начались массовые увольнения, а афишу украсили “эскизы” и “репетиции” спектаклей. Представьте, что на стадионе вместо матча вам предложили посмотреть разминку футболистов.

Алексей Франдетти, один из постановщиков, приглашенных в этом году, с очаровательной откровенностью сформулировал на интернет-страничке Театра на Таганке новые творческие принципы.

“Я добивался от артистов, надеюсь, у нас это получилось, постоянно выводить зрителя из зоны комфорта. Должно быть страшно, громко, жарко, липко, душно, хорошо бы и тошно, постараюсь этого достичь”.

Можно согласиться, что нормальные старые спектакли (и живые воспоминания о другой жизни) отбрасывали ненужные тени на это “обновление” (липкое и тошное).

КАК ВЫТЕСНЯЮТ ИЗ “ТАГАНКИ”

Рассказывает Елена Соловьева, которую Юрий Любимов пригласил в театр заведующей литературной частью, а этой осенью Апексимова уволила:

- 6 июля меня порадовали уведомлением о сокращении моей должности. Устно директор предъявила претензию по поводу того, что через меня на спектакль попала критик, которая потом могла написать в газете что-то плохое. Правда, не написала, но это уже не имело значения, поскольку, по словам Апексимовой, “в современном театре литературная часть не нужна”. На мое удивление относительно столь страннго высказывания о современном театре последовал сугубо практический ответ - бумажка о том, что меня якобы не обнаружили на рабочем месте 23, 25, 30 июня и 5 июля. Актами, опять же якобы свидетельствующими о данном преступлении, помахали, но в руки не дали. Беда в том, что на рабочем месте я была, что доказательно изложено в объяснительной записке. И тем не менее 5 октября я была уволена за однократный прогул 23 июня. Во время подписания мною приказа об увольнении, правда, предлагали подать заявление по собственному желанию, и тогда, по-видимому, мифический “прогул” рассосался бы сам собой.

Спрашиваю: кто же подписывает эти кляузы - акты о “прогулах”?

Отвечает Анна Агапова:

- Свидетелями выступают в основном какие-то чужие люди, кадровики и менеджеры, которых нанимают в огромном количестве вместо увольняемых актеров и работников цехов. Но отметился и один из своих, Сергей Трифонов. 20 лет мы были заняты в одном спектакле, я - в роли его невесты. Услышав про мои неприятности, он сначала изображал сочувствие. А потом я получила копию акта с его подписью.

Может быть, отправленная актрисе копия была подделкой, мистификацией, а на самом деле артист Трифонов - образцовый джентльмен и верный товарищ? К его амплуа мы еще вернемся, а пока пользуюсь случаем, чтобы выяснить важный для истории вопрос. Распространено мнение, что после скандальных гастролей 2011 года Любимов сам не хотел, чтобы актеры, с которыми он поссорился, продолжали играть его спектакли.

- Лично я с Юрием Петровичем никогда не ссорилась, не участвовала в тех злосчастных гастролях, - говорит Анна Агапова. - Старалась сохранять его традиции. Да, от некоторых спектаклей он отказался, считая устаревшими, но другие просил “держать в форме”, он лично мне об этом говорил и по телефону напоминал: “Передай Любке (народная артистка РФ Любовь Селютина. - И.С.) - пусть играет Медею”. Вот эти три спектакля, которые Любимов снимать не хотел, - “Медею”, “Живаго” и “Карамазовых” - в числе других прицельно закрыла Апексимова.

ПРОФЛИДЕР “БЕЗ ПРЕТЕНЗИЙ”

Летом 2016 года произошло еще кое-что по профсоюзной линии, что могло сыграть существенную роль в служебной карьере моих собеседниц и в судьбе всего театра. Рассказывает Елена Соловьева:

- Когда меня стали сокращать, я пошла к руководителю нашей первичной организации, Сергею Трифонову: “Сережа, защищай меня!” Но выяснилось, что этим летом у него другие заботы. Он распускает профсоюз. Собирает с членов собственной организации заявления о добровольном выходе.

- Как же он это мотивировал?

- Намерением перерегистрироваться в другой профсоюз, где с первичных организаций берут меньше отчислений. Но оказалось, что в нашем театре организация просто самоликвидируется.

- Вы подавали заявление о выходе из профсоюза?

- Нет. Мы собрались - несколько человек - и написали заявления прямо противоположного характера: что намерены и дальше состоять в Московской организации Российского профсоюза работников культуры. Вот сразу после этого и последовала бумажка о липовых прогулах.

- Я в профсоюз вообще не вступала: не вполне доверяла Трифонову и надеялась, что меня в любом случае защищает коллективный договор, подписанный при Золотухине, - добавляет Анна Агапова. - Но потом обнаружилось, что коллективного договора каким-то чудесным образом вдруг не стало. И первичной организации, которая его подписывала, не стало тоже. Так что я присоединилась к Елене в борьбе за восстановление нормальной социальной защиты.

Поясняю: Трифонов был одним из инициаторов конфликта с Любимовым и именно на этой волне вышел в лидеры трудового коллектива, но после смерти Золотухина его революционный настрой внезапно сменился такой же крайней толерантностью ко всему, что бы ни взбрело начальству в голову. Главным профсоюзным лозунгом стало “претензий не имеется”. Универсальный ответ по любому поводу, будь то зачистка театра от опытных работников, не только творческих, но и технических, или последовавшая за этим - чисто случайно! - тяжелейшая травма актрисы прямо на репетиции, о чем в феврале этого года писали “Известия”.

Коллективный договор, заключенный на Таганке при Валерии Золотухине, был одним из лучших в отрасли. Он не только предоставлял множество дополнительных материальных льгот. Для увольнения любого работника требовалась обязательная виза профсоюза, а в случае творческого работника (каковым является актер) - профсоюза и худсовета. Без худсовета директор не мог и закрывать спектакли. Договор прямо препятствовал переводу труппы с нормальных бессрочных на фиктивные срочные контракты (пункт 3.1), а принципиальные вопросы, связанные со статусом учреждения, относил к ведению всего трудового коллектива (3.11).

Профсоюзный лидер “без претензий” сначала старался подкорректировать неудобное (для нового начальства) соглашение, потом продлил его вместо трех лет на четыре месяца, а по истечении этого срока просто забыл заглянуть в календарь. Причем забывчивость поразила его очень своевременно - так, чтобы летом 2015 года, когда пошла первая волна массовых увольнений (см. "Солидарность" № 23, 2015), можно было сказать: извините, дорогие товарищи по работе, договор у нас уже не действует, так что “нет повода для исков” - о чем писали “Известия”. Через год Трифонов просто распустил первичную организацию, а в московскую городскую, не оценившую его достижений, отправил оскорбительное письмо.

Во второй проскрипционный список (2016 года) как раз и попали люди, за которыми числились сразу два непростительных, с точки зрения дирекции, греха: преданность театральным традициям Любимова и коллективному договору Золотухина, который стоял у “эффективных менеджеров” костью в горле. Из трех человек, попытавшихся восстановить уничтоженную Трифоновым первичку, немедленно уволили двоих.

АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ПЕРВИЧКА СУДИТСЯ ЗА КОЛДОГОВОР

Но у дирекции еще есть к чему применить творческие силы. Я имею в виду не новые спектакли, которые, увы, не вдохновляют (см. рецензию на октябрьскую премьеру “рок-драмы” “Вий” в сетевом издании “Антикритика”), а зачистку трудового коллектива. Сложность таганского профсоюзного рельефа в том, что там присутствует (мозолит глаза чиновным “реформаторам”) еще одна первичная организация. Изначально неподконтрольная. Она образовалась в порядке самозащиты именно в те дни, когда присланная из департамента бригада обдирала стены под свою “выставку”, а наемные “эксперты” на всех углах расхваливали актуальный креатив, пришедший на смену старой замшелой Таганке.

Две первички в одном учреждении. Как такое получилось? И как было оформлено официально?

Поясняет председатель Московской городской территориальной организации Российского профсоюза работников культуры Лидия Фомина:

- Обе - на финансовом обслуживании в Московской городской территориальной организации Российского профсоюза работников культуры, где я избрана председателем. Когда стало понятно, что Трифонов не будет защищать интересы членов профсоюза, часть трудового коллектива создала вторую первичку. Мы обратились к председателю в то время Российского профсоюза работников культуры Геннадию Парошину, и он нам подсказал выход - назвать вновь созданное объединение “Первичная профсоюзная организация Российского профсоюза работников культуры ГБУК г. Москвы “Московский театр на Таганке” (в отличие от прежнего, более лаконичного наименования: “Первичная профсоюзная организация ГБУК г. Москвы “Московский театр на Таганке”).

Пояснение Фоминой проливает свет на то, как это было. Однако созданная артистами альтернативная организация даже в лучшие свои времена не достигала и половины численности основной, а сейчас, в результате административного давления и прицельных увольнений, там осталось чуть больше десяти принципиальных противников того курса, который навязывали театру после смерти Валерия Золотухина. В основном ветераны театра во главе с заслуженным артистом РФ Иваном Рыжиковым. Сейчас очевидно, что они были правы. Но и то большинство, которое упорно держалось за старую профорганизацию, можно понять. Человеку свойственно надеяться на лучшее, а худшее объяснять добросовестным заблуждением. Особенно если по другую сторону баррикады оказались не только наемники и временщики, но и свои же товарищи, в том числе старшие и уважаемые, как, например, Вениамин Смехов, работавший на Таганке еще до Любимова.

Сейчас в судах рассматриваются 14 исков по трудовым правам сотрудников многострадального театра. Ключевой вопрос: о вышеупомянутом коллективном договоре, в котором имеется пункт 9.9, предусматривающий продление его действия в том случае, если стороны не заключили новый. Контраргументы, на мой взгляд, больше подходят для анекдота, чем для серьезного разговора взрослых людей: якобы этот пункт - техническая ошибка.

Понимаете? Машинистка не на ту клавишу нажала, в результате чего в документе появились слова: “и действует до заключения нового коллективного договора”.

Вы знаете такую волшебную клавишу на клавиатуре своего компьютера?

А следом в договоре, видимо, еще одна “техническая ошибка”, пункт 9.13: что подписанный документ “выражает полное понимание между Сторонами в отношении всех содержащихся в нем положений; какой бы то ни было неясности понятий, определений, либо смысла его отдельных пунктов сторонами не выявлено”.

Выявились непонимания в 2016 году. Ведь если признать, что договор действует до сих пор, придется не только восстанавливать на работе уволенных в 2015 - 2016 годах (для департамента это небольшие расходы по сравнению с деньгами, которые тратятся на самовыражения “культовых режиссеров” и юристов), но и признать несостоятельность всего заказа на разрушение репертуарного театра.

А такого саморазоблачения соответствующее лобби никак не может допустить.

Комментарий

Лидия Фомина, председатель Московской городской территориальной организации Российского профсоюза работников культуры:

- К сожалению, с уходом предыдущего руководителя департамента Сергея Капкова тенденция не изменилась: продолжается “реформирование” театров.

В 2012 - 2014 годах Департамент культуры под руководством Капкова развернул “оптимизацию” подведомственной инфраструктуры, отстающей от европейских показателей. В числе объектов, которых коснулись эти так называемые реформы, оказались старейшие коллективы, чья история исчисляется десятилетиями. Это Театр им. Гоголя, переформатированный в “Гоголь-центр”, Драматический театр им. Станиславского, ставший “Электротеатром “Станиславский”, Музей Маяковского, ДК “ЗИЛ”. Театр на Таганке, являющийся мировым брендом, лишен художественного руководства и уже сегодня превращен в “директорский”.

За два-три года стали очевидны достижения на избранном пути. В результате депутатского запроса в прокуратуру и проверки деятельности “Гоголь-центра” весной-летом 2015 года выявлены многочисленные нарушения и многомиллионные долги, освобожден от занимаемой должности директор “Гоголь-центра” Алексей Малобродский. Прокурорская проверка деятельности Театра на Таганке обнаружила нарушения и там: Таганку покинул директор Владимир Флейшер.

По итогам 2015 года Департамент культуры обнародовал список самых эффективных театров Москвы, сообщило “Агентство городских новостей “Москва”. Ими, по сведениям самого департамента, оказались театры Сатиры, Оперетты, “Современник”, им. Маяковского, Ленком, им. Пушкина и, между прочим, Уголок дедушки Дурова.

Уточняется, что залы 13 образцовых театров заполнялись почти на 90%, а всего за 2015 год их посетили более 2,5 млн зрителей.

Получается, сам Департамент культуры признал: пример хорошей работы показывают коллективы, которых “реформы”, слава богу, не коснулись. Нет в списке ничего переформатированного-ребрендированного, ни “Гоголь-центра”, ни “директорской” Таганки, ни “Электротеатра”.

Казалось бы, Департамент культуры, возглавляемый Александром Кибовским и курируемый вице-мэром Москвы Леонидом Печатниковым, должен сделать выводы. Но “Гоголь-центр” по-прежнему финансируется из госбюджета. Директор Таганки Флейшер благополучно продолжает работу в театре “Эрмитаж”. А на его место спешно и негласно назначена актриса Апексимова, ранее занимавшая должность директора Театра Романа Виктюка и покинувшая прежнее место работы не по собственному желанию. В заслугу Апексимовой ставится ремонт, который был якобы завершен под ее руководством в Театре Виктюка.

А последние заявления Леонида Печатникова, высказанные на страницах “Московского комсомольца”, вызывают еще большие опасения за судьбу учреждений культуры, находящихся в центре Москвы, да и отрасли в целом. Часть театров он собирается сделать “директорскими”, переформатировать в некие “открытые” и “театрально-концертные площадки” (то ли это будет антреприза, то ли ремейк советского ДК), актеров перевести на “контрактную систему” - “когда режиссер набирает актеров под свои творческие замыслы и заключает с ними контракт на год, два, три”, а профсоюз лишен возможности защищать своих членов от немотивированного увольнения. Дословно: “Слабые актеры найдут себе другую работу или другую, может быть, стезю в жизни”.

Поскольку эти планы соседствуют с решительным заявлением о том, что государство “не влезает” в художественную политику своих же собственных учреждений культуры и “театры ставят пьесы, какие хотят”, возникает простой вопрос: как же тогда городское руководство намерено делить театры на высший сорт, которому разрешат оставаться репертуарным, и низший, который будет обращен в прокатную площадку? Если у департамента нет художественной политики, как он определит, у какого режиссера замыслы действительно творческие и кто из актеров слабый? При этом актеры и режиссеры,  обсуждая организацию своего творческого труда, должны ориентироваться на установки, которые задают им сверху непрофессионалы Печатников и Кибовский. Нельзя не отметить, что в трудовом законодательстве “контрактная система” отсутствует, а принуждение сотрудников театра, которые фактически являются постоянными, к заключению срочных контрактов - это дискриминация по профессиональному признаку и лишение творческих работников социальных гарантий, установленных Трудовым кодексом РФ.

В настоящее время в судах столицы находится множество дел по трудовым спорам. Это тоже результат деятельности Департамента культуры Москвы, его кадровой политики и непонятно чем мотивированных решений.