Top.Mail.Ru
Статьи
1
Вальс Меденцова

или “Поверьте бывшему депутату Государственной думы”

Вальс Меденцова

8 апреля продолжился допрос свидетеля Геннадия Меденцова по “делу Кобозева”. Зрелище было одновременно занимательным и отталкивающим. С одной стороны, показания свидетеля походили на картины моря: волна за волной, прилив-отлив... То есть абсолютно противоречивые. С другой стороны, признаки “морской болезни” обнаружились даже у судьи.

КВАДРАТ ЗАМЫКАЕТСЯ

На прошлой неделе в Центральном районном суде Волгограда продолжился и, наконец-то, окончился допрос бывшего председателя (ныне советника, водителя и консультанта) местного обкома профсоюза работников АПК Геннадия Меденцова. Длился допрос несколько дней с недельным перерывом. Геннадий Александрович все это время и со всем доступным ему изяществом вальсировал между фактами и собственными домыслами (которые сам же называл фантазиями) и перепрыгивал от прямых вопросов к ответам на отвлеченные темы. Финальным аккордом в этом режущем слух вальсе можно считать постановление суда о принудительном приводе свидетеля на заседание. Но по порядку.

Как и многие другие свидетели по делу, имевшие в 2004 - 2009 годах статус членов исполкома (ранее президиума) Волгоградского облсовпрофа, Меденцов узнал о “злодеяниях” бывшего председателя Вячеслава Кобозева только от следователей. Впрочем, узнал не столько о предполагаемых следствием злодеяниях, сколько о решениях исполкома о создании некоторых юридических лиц и об имущественных взносах в эти организации при их создании, сделанных облсовпрофом. Решения, между тем, принимались тем самым исполкомом, членами которого были эти свидетели. Строго говоря, ими же и принимались. По крайней мере, даже после того как члены исполкома “узнали от следователя” о создании указанных организаций, никто - ни члены исполкома, ни рабочие органы облсовпрофа - не оспаривал законность их создания.

Неувязку между тем, что решения принимались (согласно документам в деле) коллегиально, и тем, что на скамье подсудимых находится один человек, свидетельские показания объясняют в основном двумя способами. Первый: голосовали по вопросам повестки заседаний “на доверии”. То есть - не вникая в суть вопроса. “Мы доверяли докладчикам/председателю”. Что якобы снимает с членов исполкома всякую ответственность за принятые ими решения. (Отметим, что защитники Кобозева и не пытаются привлечь их к ответственности, а пытаются доказать как раз законность принятых исполкомом решений.)

И второй способ: простое “не было”, “не знаю”, “не помню”. А точнее, на вопросы гособвинителя - “не было”, “не знаю”, а на вопросы защитников после предъявления письменных доказательств - “не помню”. Словом, все “нет”...

Но на нет - вот уж не в бровь, а в глаз! - и суда нет. Разве только над Кобозевым. Третий стиль поведения свидетелей несколько агрессивней предыдущих. Это позиция “меня не звали (возможно, нарочно) на заседания, мое участие в нем (возможно) сфабриковано”. Такие показания частично давала, например, бывшая предобкома профсоюза работников инновационных и малых предприятий Татьяна Гусева.

Геннадий Александрович, видимо, недаром был депутатом Государственной думы первого созыва. Все-таки поколение новаторов, поиск собственного пути, эксперименты. Короче говоря, свидетель Меденцов талантливо использовал в суде все способы ответов. Вплоть до собственных признаний: “да, это все мои фантазии” и “да, я меняю свои показания”. Такого при новом рассмотрении дела суд еще, кажется, не слышал.

Вернемся же к тому, что свидетель Меденцов “узнал от следователя”. Например, вышеупомянутое беспамятство свидетеля относится к обстоятельствам создания Фонда “Содействие туризму и гостиничному обслуживанию” (“СТИГО”) в 2005 году. (Фонд связан с эпизодом, касающимся гостиничного комплекса “Турист”.) Однако через некоторое время, когда защитники Кобозева предъявили свидетелю материалы того заседания исполкома облсовпрофа, на котором решался вопрос о создании новой организации, - свидетель сказал, что на таком заседании исполкома присутствовал.

Помните, как танцуют в школе вальс? Вперед, назад под углом, вперед, назад под углом, описываем квадрат, возвращаемся на место. Один шаг назад уже сделан. Следим за движениями ног:

- За создание Фонда голосовали, а за внесение в него имущества (то есть гостиницы “Турист”. - П.О.) - нет.

Казалось бы, пример блестящей детализации памяти. Но не тут-то было: голосовал свидетель, утверждает он, не вникая в суть вопроса. В частности, не понимал, что гостиничный комплекс станет собственностью создаваемого фонда...

Впрочем, через пару минут между адвокатом Андреем Алёшиным и свидетелем Меденцовым происходит такой диалог:

- Вы утверждаете, что присутствовали на данном заседании исполкома?..

- Я никогда такого не говорил!

- Можете ли объяснить, почему в ваших показаниях присутствует такое явное противоречие?

- Сам удивляюсь. Нет, я не участвовал.

- Почему же вы сказали, что там выступали Кобозев, Безруков (тогда директор Фонда по управлению имуществом облсовпрофа. - П.О.)?

- А это я сижу и чисто фантазирую.

Квадрат замкнулся.

А ВОТ ТАК!

Поведение свидетеля, кажется, чуть расшатало нервы всем участникам процесса. Меденцов, видимо, от усталости, стал откровенно хамить защитникам и суду. Например, он сказал, что после заведения дела в отношении Кобозева желательно было получить объяснения от обвиняемого. В конце 2009 года, надо сказать, именно с целью объясниться бывший председатель облсовпрофа со своими адвокатами попытался попасть на заседание исполкома. Куда их попросту не пустили.

- А нечего вам там было делать! - был ответ Меденцова на закономерный вопрос защитников о причинах, почему их с Кобозевым не пустили на заседание исполкома. И тут же свидетель заявил: - Да не удаляли Кобозева с заседания исполкома ни разу!

Тут же защита задала ему еще пару вопросов о заседании исполкома, где обсуждался вопрос о создании Фонда “СТИГО”. Напомним, свидетель показал, что не участвовал в том заседании. Но теперь прямым текстом выдал: “Я меняю свои показания. Я не помню”. Любопытный диалог продолжился:

- Так вам не известно точно... - начал было вопрос один из защитников.

- Завтра будет точно, а сегодня я не помню! - перебил защитника свидетель Меденцов. Где он собирался отыскать эликсир памяти, осталось неясно.

Далее адвокат Юрий Вагин попытался выяснить у Меденцова, будет ли он помнить то, что запишет судебный секретарь в протоколе этого заседания. Судья Косолапов тут же отвел вопрос как не относящийся к делу. Вопрос, может, к делу отношения и не имеет (пока что), но тут интересен эмоциональный накал.

- Я задал конкретный вопрос, - попытался возразить защитник.

- А я его конкретно отвел, - отвечал судья. - Он не относится к делу.

- Как так не относится?

- А вот так!

По окончании заседания, когда все засобирались - кто куда, а кто в СИЗО, - я стал свидетелем такого диалога:

- А что, если мне завтра не прийти? - как бы в шутку спросил в дверях Меденцов у гособвинителя Виталия Шубаева.

- Как так? - изумился тот.

- А вот так!

ЗАПРОС ДЛЯ СПРАВКИ

Впрочем, на следующее утро Меденцов в зале судебных заседаний появился. У прокурора, должно быть, отлегло. А свидетель бодро взялся за дело. В котором есть эпизод о передаче облсовпрофом акций ОАО “Сервита-Волгоград” во владение Фонду “СТИГО” в качестве имущественной помощи и с целью погашения долга Фонда перед самим ОАО “Сервита-Волгоград”. Учредителями обоих юрлиц выступал облсовпроф, так что и акции остались под его контролем, и взаимные долговые обязательства между облсовпрофом, Фондом и ОАО “Сервита-Волгоград” этим техничным решением были погашены, причем без денежных затрат. За передачу ценных бумаг из облсовпрофа в Фонд, согласно протоколу заседания исполкома, проголосовали единогласно все присутствовавшие члены исполкома.

А что же Геннадий Александрович? А он “был, но не голосовал”. Протокол? - а что протокол, если свидетель имеет об этих документах такое мнение: “Бабушка надвое сказала, что там, в протоколе, написано”. Что это за бабушка такая, свидетель не пояснил. Зато пояснил, что в вопросе об акциях не разбирается. И назвал ситуацию “самым элементарным жульничеством”. Почему? Да “на основании того, что гостиница “Турист” исчезла из списка” (имущества облсовпрофа). В то время как вопрос об акциях не касается “Туриста” вообще. Заулыбался даже один из конвоиров, что охраняют подсудимого у клетки.

О существовании ООО “Аэробус”, в уставный капитал которого облсовпроф с целью реконструкции внес практически разрушенную часть Дворца спорта профсоюзов, Меденцов “узнал на следствии”. “Узнал, что Дворец спорта отчужден, сорока на хвосте принесла”, - уточнил он позже. На вопрос о личности этой “сороки” защита получила ответ: “Это мое личное предположение”. А потом Меденцов, выходит, на основании личного предположения созвал рабочий орган своего обкома и направил в Следственный комитет области письмо с просьбой разобраться... в своих фантазиях?! Причем странным образом после написания этого заявления Геннадий Александрович потерял интерес к имуществу облсовпрофа.

На обеденный перерыв все отправились с явным облегчением. А после обеда свидетель неожиданно не явился на допрос. Да-да, “вот так”. До него сумели дозвониться, и он обещал явиться в 4 часа дня. Но не оправдал доверия суда. Судья Косолапов неожиданно направился в совещательную комнату, а вернулся оттуда с постановлением о принудительном приводе свидетеля Меденцова в суд 11 апреля 2013 года.

Когда этот день настал, защита попыталась первым делом выяснить у Геннадия Александровича, было ли исполнено постановление судьи о его приводе и почему его не привели в судебное заседание судебные приставы. Судья дважды снимал похожие вопросы как не относящиеся к делу, но адвокаты успели услышать от Меденцова, что о постановлении он якобы не знает. Но осталось неясным: исполнялось ли постановление, а если было отменено, то кем и когда? Во всяком случае, в суде таких решений не выносилось.

Нам же известно и о другом постановлении суда. 9 апреля защита в очередной раз ходатайствовала об изменении Кобозеву меры пресечения с ареста на любую, не связанную с ограничением свободы. Главным основанием и поводом для этого стало резкое ухудшение состояния здоровья подсудимого Кобозева, в связи с чем все время нахождения в СИЗО Вячеслав Владимирович проводит сейчас в тюремной больнице. Где, по его словам, должной помощи ему по объективным причинам оказать не могут.

Гособвинитель выступил против удовлетворения ходатайства, сославшись на то, что не представлено достаточных справок о болезни. Суд согласился с ним, отметив также, что состояние здоровья Кобозева учитывалось и раньше, при заключении его в СИЗО. Звучит несколько двусмысленно, однако суд обещал запросить в СИЗО сведения о состоянии здоровья Кобозева. Андрей Алёшин вспомнил черный юмор тюремных лекарей: “Все больные у них на кладбище”.

Автор материала:
Павел Осипов - Вальс Меденцова
Павел Осипов
E-mail: p-osipov@solidarnost.org
Читайте нас в Яндекс.Дзен, чтобы быть в курсе последних событий
Комментарии

Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте

паша
09:30 от 18.04.2013
А к Петросяну в смехопанораму Меденцов не пробовал приехать по юморить?

Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте



Если вам не пришло письмо со ссылкой на активацию профиля, вы можете запросить его повторно



Новости СМИ


Новости СМИ2