Председатель Росуглепрофа рассказал об итогах рабочей встречи с президентом РФ в Кемерове

УНИКАЛЬНЫЙ РЕГИОН

- Иван Иванович, обычно глава государства выезжает на территории для решения каких-то локальных проблем либо, напротив, по позитивным поводам. Что было на этот раз?

- Ни то, ни другое. Это было плановое рабочее заседание, в котором приняли участие не только угольщики, но и нефтяники, металлурги, железнодорожники, энергетики и другие представители топливно-энергетического комплекса России. Профсоюзы участвовали в работе комиссии в качестве приглашенной стороны. В частности, в Кемерово приехал председатель ФНПР Михаил Шмаков. Не исключаю, что завтра президент может провести подобное заседание, например, в Тюмени по развитию нефтяного комплекса. Эта комиссия при президенте, созданная в июне 2012 года, работает именно по вопросам развития ТЭК в России.

- И все-таки почему именно Кемерово?

- Сегодня Кемерово - это уникальный центр угледобычи в стране. В прошлом году всего было добыто 356 млн тонн угля, из них 201 млн - в Кузнецком угольном бассейне, Кузбассе. В Кемерове сосредоточены практически все марки коксующихся и энергетических углей, которые используются как сырье в химической и металлургической промышленности, в качестве топлива для электростанций. В Кузбассе на данный момент в угледобывающей отрасли трудятся более 100 тысяч человек. В этом году мы работаем с опережением объемов добычи, и если не произойдет ничего экстраординарного, наверное, выйдем на уровень добычи 365 - 370 млн тонн угля в год в целом по России.

В работе комиссии принимали участие губернаторы других угледобывающих областей: естественно, проблемы развития отрасли, которые были зафиксированы в столь значимом шахтерском регионе, касаются отрасли в целом по стране. Понятно, что главы территорий, вернувшись на места, будут предпринимать конкретные шаги, согласованные именно в Кемерове.

СЛОЖНАЯ ДИНАМИКА

- Какова ситуация в отрасли на данный момент?

- Если в 2011 году прибыль угольных предприятий составила 93 млрд рублей (без учета налогов), в 2012 году - 47 млрд, то сегодня отрасль уже несет убытки - минус 3,5 млрд рублей.

Проблема в том, что общемировые цены на уголь упали в среднем на 20%, динамика ценообразования сложная, потому что на европейский рынок пришли американские угледобывающие компании. И сегодня для того, чтобы сохранить рынки сбыта, наши угольщики вынуждены снижать цены и одновременно с этим пытаются увеличить объемы добычи угля, чтобы как-то удержать позиции в перспективе.

- Масла в огонь здесь наверняка подливают высокие тарифы на электроэнергию, о которых мы недавно писали?

- Естественно, существующие тарифы душат угольщиков. Дело в том, что никто не хочет толком разобраться в структуре себестоимости производства электроэнергии. А из себестоимости в итоге формируется тариф. Когда в нем заложены затраты на производство, обслуживание и ремонт инфраструктуры, заработная плата работников, налоги, содержание зданий и имущества, в общем, все то, что непосредственно связано с технологией производства, - это одно дело. А когда там же заложены непрофильные затраты, например, на хоккейную команду - это другое.

И второе - потери энергии до того, как она попадает к потребителю. Сколько энергии, тепла вылетает “на улицу”? 20 - 50%! Смысл приватизации и электроэнергетики, и жилищно-коммунального хозяйства заключается в том, чтобы снизить эти издержки в себестоимости, повысить эффективность. А у нас получилось так: я стал собственником энергетической компании, генерирующих мощностей, но зачем мне снижать издержки, убирать утечки, когда можно все это вложить в тариф, а потребитель все равно заплатит?

- Затраты на железнодорожные перевозки тоже душат отрасль?

- Цена перевозки угля в экспортной составляющей до портов Востока или Запада равна себестоимости добычи угля - это ни в какие ворота не лезет. Здесь подход должен быть точно таким же, как при образовании тарифов в энергетике: нужно внимательно посмотреть, что заложено в структуре тарифа. Возможно, затраты на перевозку тонны угля на километр, на обслуживание избыточной инфраструктуры слишком завышены.

- Эти проблемы обсуждались на заседании комиссии?

- Разумеется, мы поднимали эти вопросы. Наша позиция такова, что у нас уникальная, очень большая страна, где не могут работать американские или европейские модели тарифообразования. Исходить нужно из каждой конкретной ситуации, рассчитывать тариф нужно точечно.

Вообще, любая инфраструктура и генерирующие мощности созданы для людей. У нас почему-то не хотят учитывать этот социальный аспект. Тем не менее, когда мы говорим о развитии угольной отрасли, надо учитывать человеческий фактор.

ПО “СОЦИАЛКЕ”

- На фоне не самой благоприятной ситуации, сложившейся в отрасли, как ведут себя работодатели по отношению к работникам?

- Как вы знаете, в этом году мы заключили Федеральное отраслевое соглашение (ФОС) по угольной промышленности РФ на 2013 - 2015 годы, вступившее в действие с 1 апреля. Причем отраслевая комиссия по разработке и заключению ФОС впервые в истории Росуглепрофа вела переговоры с Общероссийским отраслевым объединением работодателей угольной промышленности, учрежденным в конце августа 2012 года. Соглашение получилось достойным и содержательным, принятые на себя обязательства работодатели, присоединившиеся к ФОС, выполняют даже в условиях негативной конъюнктуры рынка.

- А есть те, кто не присоединился?

- К сожалению, да. Этот вопрос также обсуждался на заседании комиссии, и президент занял нашу сторону, поручив правительству провести необходимые консультации между работодателями и профсоюзами (имеются в виду все представители ТЭК и отраслевых профобъединений) по вопросу присоединения к отраслевым соглашениям тех участников рынка, которые этого еще не сделали.

Увы, собственники в угольной отрасли зачастую не совсем понимают, зачем им нужно объединение работодателей, присоединяются к ФОС, чтобы “Мохначук отстал”. Но мы пытаемся им объяснить, что в отрасли накопилось множество других проблем, которые через диалог между профсоюзом и объединением работодателей как раз и нужно решать.

- Например, каких?

- Допустим, проблема пенсионной реформы (и эта тема также затрагивалась на заседании), которая напрямую касается шахтеров. На производствах около 80% людей работают по Списку № 1 и по Списку № 2 . Раздражает тезис о том, что мы, дескать, сидим на шее у всего Пенсионного фонда РФ, поскольку рано уходим на пенсию. Но если мы возьмем уровень пенсионных отчислений в абсолютных цифрах, то шахтеры платят гораздо больше, чем другие, в силу того, что у них заработок выше - в среднем 30 - 36 тысяч рублей. А если мы возьмем среднюю пенсию, примерно 12 тысяч рублей, то коэффициент замещения будет ниже, чем у работников других отраслей. При этом период дожития по формуле - 19 - 20 лет, а у шахтеров 10 - 12. То есть мы платим больше, живем меньше. И кто у кого сидит на шее?

- Кажется, президент на совещании как раз не поддержал идею отмены льгот для шахтеров по досрочному выходу на пенсию.

- И слава богу. Но этот тезис необходимо постоянно проговаривать, держать руку на пульсе, пока реформа пенсионной системы еще не закончилась. Впрочем, это относится и к любому другому вопросу, который возникает в отрасли и касается шахтеров, членов нашего профсоюза. Должен сказать, что, к сожалению, ситуация со смертельным травматизмом у нас ухудшилась. Если в прошлом году погибли 54 человека, то в этом году уже 60 человек получили травмы, несовместимые с жизнью.

- Что в связи с этим профсоюзная сторона предложила в Кемерове?

- Пересмотреть ФЗ № 294 “О защите прав юрлиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля”. Помните, пять лет назад Дмитрий Медведев, будучи президентом, дал команду не “кошмарить” бизнес? Теперь, если наши профсоюзные инспектора участвуют в проверках, а собственник в связи с этим подает жалобу в прокуратуру, такие проверки признаются незаконными - даже если были выявлены факты нарушений. Считаем, что это абсолютно неправильно, потому что отсутствие третьей стороны ведет к возникновению незаконных отношений между другими двумя сторонами. А это, в свою очередь, может привести к халатному отношению при проверке конкретных рабочих мест и, следовательно, к авариям и гибели людей.

- Прислушались?

- Думаю, что, наверное, в закон будут внесены какие-то изменения, чтобы профсоюз мог более активно участвовать в совместных проверках с точки зрения обеспечения безопасности и охраны труда, здоровья работников.

- Если уж мы заговорили о здоровье: какова судьба скандального приказа № 302н Минздравсоцразвития, который спровоцировал массовый “вывод” людей из опасных производств? (“Солидарность” № 12, 2013)

- Кстати, мы говорили президенту о том, что приказ не работает, по крайней мере, в отношении работников угольной отрасли. Сейчас его действие в отношении шахтеров приостановлено, так как не соответствует реалиям нашего производства. В настоящий момент на площадке Минздрава РФ идут консультации по переработке данного приказа. Думаю, что будет дано поручение, и мы довольно быстро приказ доработаем.

- В целом рабочая встреча в Кемерове удалась?

- Безусловно, польза от подобных мероприятий есть. Поскольку и президент, и правительство РФ понимают, что угольная отрасль - это некий индикатор социальной стабильности, через решение общих проблем для шахтеров в будущем можно будет прийти к решению вопросов и в других отраслях с вредными производствами.