За что в России так любят и так ненавидят приезжих из Средней Азии и Закавказья

Фото РИА Новости

МЕЖДУ ПРЕЗРЕНИЕМ, ЖАЛОСТЬЮ И НЕНАВИСТЬЮ

В российском обществе преобладает негативное отношение как к миграции из иных в культурном отношении регионов, так и к иммиграции. Это подтверждает в исследовании “От соотечественника к “чужому”: конструирование образа мигранта в современной России” доцент кафедры организационной психологии факультета психологии НИУ “Высшая школа экономики” Виктория Галяпина: “Слово “мигрант” у “местных” ассоциируется с внешними мигрантами, как правило, представителями Средней Азии (“сразу таджик с сумкой”). Этот образ вызывает негативно-пренебрежительное отношение, жалость, гнев. В качестве особенности необходимо выделить, что принимающее население Москвы сопоставляло этот образ с “лимитчиками”.

При этом москвичи, в отличие от, скажем, жителей Ставрополя, антропологически чаще всего не могут четко отделить мигрантов из Средней Азии и республик Северного Кавказа. “Но в сознании - это разные мигранты, - отмечает исследователь. - По мнению принимающего сообщества и Москвы, и Ставрополя, представители Средней Азии приезжают работать, а представители народов Северного Кавказа приезжают либо учиться, либо заниматься криминалом (“они считают себя воинами, а работать за них должны другие”). Принимающее сообщество наделяет мигрантов - представителей народов Северного Кавказа в большей степени отрицательными характеристиками: “наглые”, “грубые”, “высокомерные”, “льстивые”, “агрессивные”, “корона на голове”, “не говорят правду” и т.д. Хотя отдают должное их стойкости духа, стремлению заниматься спортом, поддержке родителей, сплоченности”.

Отношение к процессу миграции в целом также негативное. Однако в оценке интенсивности миграционных потоков “местные” разделились: одна группа считает, что число приезжающих стабилизировалось и даже начинает уменьшаться, другая группа полагает, что потоки мигрантов постоянно растут, “приезжают все поголовно...”. И эта вторая группа “достаточно агрессивно настроена против мигрантов (внешних и внутренних) и миграции в целом”, - отметила Галяпина.

Причины такого отношения к мигрантам и иностранцам можно разделить на те, которые осознаются самим принимающим населением, и оно их транслирует, и те, которые им не осознаются, считает исследователь. К первой категории Галяпина относит исторически сложившиеся отношения, “террористическую опасность” в восприятии местного населения, влияние СМИ, а также неготовность представителей народов Северного Кавказа “подстраиваться под местных”. К числу бессознательных - “гипертрофированную идентичность” москвичей и тяготение “принимающего сообщества” к однообразию.

- Возможно, это связано с тем, что современные глобальные процессы приводят к разнообразию - экономическому, политическому, социальному и пр. Особенно ярко эти процессы происходят в больших городах и мегаполисах, - отмечает она. - То есть можно сказать, что разнообразие становится нормой этих городов. Но в то же время люди стремятся к сохранению привычной картины мира: разнообразие, особенно не освоенное ими, тяготит. Возникает желание уменьшить это разнообразие.

ИМПОРТНАЯ ЧЕЛЯДЬ

Азиатские и украинские трудовые мигранты активно осваивают в России нишу домашнего труда. Эта сфера в буквальном смысле держится “на честном слове” - устных гарантиях работодателя. Такая ситуация устраивает не только нанимателя, но и работника: оплачивается работа по дому лучше, чем на предприятиях, и не нужно платить за еду и жилье. К тому же иностранцам проще договориться с одним работодателем, чем с целым коллективом.

Иностранные работники стоят дешевле, согласны трудиться почти круглосуточно и при этом не требуют оплаты сверхурочных. Занятость в частном домохозяйстве позволяет скрывать нелегальный статус, экономить деньги на жилье и пище, а также избавляет от необходимости контактировать с множеством людей в коллективе, пишет в своем докладе “Невидимки на рынке труда: домашние работники - мигранты в России и Казахстане (сравнительный анализ по результатам исследования)” заместитель директора Центра миграционных исследований Института управления социальными процессами НИУ-ВШЭ Юлия Флоринская. 68% опрошенных мигрантов - домашних работников не видят надобности в оформлении официального трудового договора с работодателем, отмечает Флоринская. Лишь 18% из тех, у кого нет такого документа, заявили, что хотели бы его иметь.

Свыше двух третей опрошенных мигрантов нашли работу с помощью родственников и друзей (“Хозяева дом доделывали и искали проверенных людей, не со стороны. А муж хорошо с ними общался”; “У меня раньше тетя у этих хозяев домработницей работала, она меня им и порекомендовала”). Причем в большинстве случаев (62%) работа в качестве няни, сиделки или уборщицы оказалась для них случайной. Лишь 38% респондентов заявили, что хотели найти работу именно у частного лица. В любом случае аргументы в пользу домашнего труда хорошо известны и достаточно сильны для того, чтобы остановиться именно на нем (“можно нелегально работать”, “налоги платить не надо”).

Домашние работники крайне редко участвуют в обсуждении содержания договора - как правило, все решает сам работодатель. Вопросы же, которые все-таки обговариваются, немногочисленны. Обычно речь идет о размере зарплаты, сроках ее выплаты и основных обязанностях работника. Продолжительность рабочего дня и условия труда обсуждают заранее чуть менее половины работников. Вопросы об отпуске, больничном и оплате сверхурочных - лишь 15% работников.

Столь слабое внимание большинства к вопросам отпуска, больничного, условиям расторжения договора “вызывает удивление”, пишет исследователь. Исключением стал лишь вопрос о сверхурочных: он важен почти для половины респондентов, хотя обсуждали его со своими работодателями только 15%. “Видимо, опыт работы показывает, что переработки случаются часто, а оплата за них не поступает”, - говорится в докладе.

НА ЧЕСТНОМ СЛОВЕ

Устные договоренности не имеют юридической силы. 64% опрошенных заявили, что соблюдение условий договора им гарантирует только “честное слово и порядочность работодателя”, а 21% сказали, что у них вообще нет “никаких гарантий”.

Размер почасовой оплаты трудовых мигрантов в Москве в среднем составляет около 180 рублей (минимальная почасовая оплата - 100 рублей, максимальная - 300). Те, кто получает зарплату сразу за месяц, в среднем зарабатывают 27 250 рублей. Минимальная месячная зарплата - 10 тысяч рублей, максимальная - 60 тысяч (няня с Украины).

При опросе в Москве выявлена четкая иерархия в оплате труда домашних работников в зависимости от их гражданства. На одном полюсе находятся более высокооплачиваемые граждане России, Белоруссии и Украины, а на другом - значительно менее оплачиваемые работники из Средней Азии. Так, для граждан России среднемесячная зарплата составляет 28 867 рублей, Белоруссии - 28 727, Украины - 28 719, Узбекистана - 22 857, Таджикистана - 23 083, Киргизии - 20 200 рублей.

Сфера домашнего труда - по-видимому, одна из немногих, где заработок у женщин выше, чем у мужчин: средний месячный заработок женщин в Москве составил 25 939 рублей, а мужчин - 21 542. Связано это, видимо, со спецификой занятости: женщины трудятся в основном нянями и домработницами, а это более высокооплачиваемая работа, чем у водителей, охранников и садовников, которыми работают опрошенные мужчины.

Почти единственные составляющие соцпакета домашних работников-мигрантов - это еда и жилье. О еде говорят 71% опрошенных, о жилье - 46% респондентов.

Рабочий день у домашнего работника обычно ненормированный и длится 10 часов и более. Но те, кто живет у работодателя, трудятся еще дольше - в среднем 12,2 часа в день. 8% тех, кто проживает у работодателя, заявили, что заняты круглосуточно, вообще без выходных. Еще 12% - работают все время, кроме выходного, а 34% - все время, кроме ночей. 31% опрошенных выполняют работу помимо той, что была оговорена при найме. Здесь подразумевается и работа в выходные, и дополнительные дела, не связанные с основной занятостью: ремонтные работы, помощь родственникам работодателя и т.д. При этом лишь 16% всех опрошенных ответили, что работодатель оплачивает им сверхурочный труд.

Условия жизни работников-иностранцев отчасти демонстрируют уровень доверия к ним работодателей. В Москве 85% проживающих у работодателя имеют ключ от дома. 43% говорят о пользовании Интернетом, а это общение с родными по скайпу, электронная почта и прочее.

Средний срок работы респондентов в частном секторе - чуть больше 3 лет, около 4% занимаются домашней работой уже больше 10 лет. Средний срок работы у последнего работодателя - 1,8 года, 10% работают в одном и том же домохозяйстве 5 лет и более.

РУССКИЕ КОНКУРЕНТЫ И ХОЗЯЕВА

Большинство работодателей, со своей стороны, тоже не считают нужным заключать письменный договор с работником, так как не видят в нем смысла и возможной защиты в случае конфликта. Иногда собеседники исследователей ссылались на свой или чужой негативный опыт, когда письменный документ ничего не дал в споре с работником.

- Трудовой кодекс РФ требует регистрации договора в органе местного самоуправления по месту жительства. Таким образом, само наличие письменного договора еще не делает его полностью официальным документом и не избавляет от рисков как работника, так и работодателя, - поясняет Флоринская.

Работодатели, чтобы обезопасить себя от каких-либо неприятностей с нанятым персоналом, иногда идут на явно противозаконные меры - например, отбирают паспорт у домашнего работника. Так, среди опрошенных почти каждый пятый (19%) отдал свой паспорт работодателю. В Москве такие случаи происходят реже - 9%. “Практика отбора паспортов у мигрантов, работающих у юридических лиц, процветавшая в начале 2000-х, постепенно сошла на нет”, - отмечается в исследовании.

Домашний труд - одна из конкурентных сфер занятости: местные работники, в том числе из российских регионов, готовы трудиться в этой сфере, так как здесь достаточно хорошая оплата.

На выбор работника - местный или иностранный - влияет несколько факторов. С одной стороны, иностранец обходится дешевле, с другой стороны, иногда местный предпочтительнее.

“Одна треть клиентов - те, кто официально прописывают домашний персонал, - требуют гражданство РФ, - приводится в докладе отрывок из интервью работника кадрового агентства. - У нас есть заказы, в которых обозначено, что люди должны быть с нормальными документами РФ, получать зарплату на карточку, платить налоги. У них, соответственно, высокие требования к работе”.

Иногда работодатель считает себя в большей безопасности, пуская в дом соотечественника, которого легче проверить на предмет “темных пятен” биографии: “Если питерский персонал можно проверить через милицию, то приезжих мы берем в основном по рекомендации, это или живущие в Петербурге родственники, которые дают свои паспортные данные, или  поручители”.

Кроме того, есть позиции, на которые работодатели вообще не готовы брать мигрантов, особенно из Средней Азии, так как существуют определенные проблемы с языком, с менталитетом, с другими культурными традициями. Чаще это касается нянь к подросшим детям (с которыми, например, надо вместе делать уроки, читать им книжки), но иногда высокие требования предъявляют и к домработницам.

Однако в определенных обстоятельствах “другой” менталитет мигрантов играет, наоборот, притягивающую роль. С ними проще найти общий язык, они менее требовательны в быту, спокойнее относятся к дополнительным просьбам и - иногда - переработкам.

- Что хорошо у восточных людей, так это то, что они понимают дистанцию “хозяин - работник”. Этого качества нет в русских работниках, - заявил исследователям один из опрошенных работодателей.