Узбекистан: непарадный портрет на лазурном фоне

Фото автора

- Салам алейкум! Откуда вы? Неужели из Москвы? Из самой? А где в Москве живете - в Домодедово, в Люберцах?

Жители Бухары не сразу узнают в нас русских. “Дальних” иностранцев здесь в последние годы хоть отбавляй - от немецких пенсионеров до польских бэкпекеров, а вот наши соотечественники в Узбекистан едут неохотно. Даже Таиланд и Вьетнам нам гораздо ближе, чем некогда “братская”, хоть и экзотичная, республика. А ведь когда-то Узбекистан - помните же книги о Ходже Насреддине - был нашим главным и самым ярким “окном на Восток”...

Бухара прекрасна и... утомительна одновременно. От пестроты ритмичного декора старинных медресе, лазури куполов, кривых закоулков кварталов-махаллей голова идет кругом - слишком много цвета, слишком много деталей, которые разглядывать бы неделями, а у тебя всего два дня... К реальности возвращает, впрочем, очередная группа европейских туристов, остановившаяся у развала с глазурованной посудой. Продавец нещадно набивает цену - с русскоязычными он себе такого не позволит, а тут ничего, ведутся и даже довольны...

Узбекистан активно раскручивается как туристическая Мекка Центральной Азии. Еще десять лет назад туристы из уст в уста передавали ужасные рассказы о произволе местной милиции и пограничников, но теперь экскурсии в древние города на перекрестках Шелкового пути, к медресе и мечетям, помнящим еще “железного хромца” Тимура, становятся все более доступными и популярными, а местные представители власти - все более лояльными к иностранцам.

Но все же, повернувшись к туризму лицом, Узбекистан продолжает оставаться противоречивой и сложной страной - впрочем, эту местную изнанку “обычный” турист едва ли заметит. Его внимание полностью - и вполне заслуженно - поглотят архитектурные шедевры.

МИГРАНТЫ И ИСЛАМИЗМ

Сценка, обычная для Узбекистана: несколько человек, усевшись на лавочках, ступеньках или топчанах за дастарханом под чинарой, увлеченно уткнулись в планшет с включенным скайпом: пришло время сеанса связи с родственниками и друзьями, уехавшими на заработки.

Узбекистан, без преувеличения, - крупнейший донор мигрантов на российский рынок труда. Отечественная ФМС недавно опубликовала такие цифры: в России находится около 2,5 миллиона граждан Узбекистана. Это без малого 7,5% населения тридцатимиллионной страны. А ведь Россия - не единственное место, куда отсюда едут на заработки: многочисленная когорта молодых, но не нашедших себе места на родине, предпочитает России соседний, но также нуждающийся в рабочих руках Казахстан. Денежные переводы, которые мигранты, экономя на элементарных бытовых условиях, пересылают домой, составляют, как пишут аналитики, около 10% всего ВВП Узбекистана.

Официальная статистика гласит: средняя зарплата в Узбекистане превысила 400 долларов в месяц. Цифра лукавая, учитывая, что разброс между высокооплачиваемыми и низкооплачиваемыми профессиями здесь весьма велик. Официальная “минималка”, например, равняется смехотворным 36 долларам. При этом львиную долю вакансий на рынке труда дает сельское хозяйство, где заработки традиционно низки.

Те, у кого есть возможность, естественно, идут в малый бизнес, доля которого в экономике растет с каждым годом - по все тем же официальным источникам, он дает едва ли не половину всего узбекского ВВП. Но эта “палочка-выручалочка”, как и везде, действует не для всех...

Правительство страны время от времени проводит кампании, направленные на то, чтобы убедить мигрантов вернуться. По сообщениям критически настроенных СМИ, “неофициально” мигрантам нередко чинятся препоны при выезде - чтобы покинуть страну, узбекский гражданин должен получить в паспорт специальную разрешительную печать - наследие советских выездных виз.

Как бы то ни было, возвращаться домой на 150 - 200 долларов в месяц мигранты не торопятся... Впрочем, попечение властей о том, чтобы вернуть людей назад, объясняется отнюдь не только причинами экономического свойства или тревогой в связи с постоянным нарушением прав мигрантов за границей.

Прокатившаяся по Ближнему Востоку “Арабская весна” и активизация в арабских странах вышедших из-под контроля воинствующих исламистских группировок очень беспокоят узбекское руководство, как, впрочем, и другие светские режимы Средней Азии. Многие аналитики предсказывают: “взрыв” центральноазиатского региона не за горами.

В начале девяностых радикальное исламистское движение в Узбекистане, вырвавшееся на волю после крушения советской системы, в какой-то момент стало всерьез угрожать светскому режиму государства. Центром узбекского исламизма в те годы стала Ферганская долина - об этом регионе мы поговорим чуть позже. В Наманганской области, например, приобрело большой вес оппозиционное исламское движение “Адолат” (“Справедливость”) и, чуть позже, вышедшая из его рядов еще более радикальная группа “Ислом Лашкари” (“Воины Ислама”).

С тех пор власти очень подозрительно относятся к “излишней” религиозности своих граждан. “Купировать” процесс исламизации Узбекистана властям удалось с трудом - в том числе путем довольно жестких репрессий в отношении активистов и несогласного духовенства. С тех пор вся деятельность мусульманских общин находится под неусыпным государственным надзором, а на границе тщательно контролируется ввоз “крамольной” литературы.

До сих пор на слуху у общественности трагические события 2005 года в Андижане, на востоке Ферганской долины, закончившиеся массовыми жертвами среди населения. Напомним, началось все с ареста властями 23 бизнесменов, обвиненных в сотрудничестве с исламистами (как утверждают оппоненты власти, бизнесмены были “неугодными”, а обвинения сфабрикованными). За арестом последовали беспорядки: сторонники бизнесменов захватили городскую тюрьму, выпустив на волю заключенных, взяли штурмом администрацию и вскоре уже контролировали весь город. В конце концов в Андижан прибыли военные, подавившие беспорядки с помощью оружия. По официальной версии Ташкента, это было необходимо, чтобы задушить на корню исламистский мятеж. Критики же указывают на то, что большинство жертв были безоружны, а требования участников событий носили социальный характер - люди были доведены до отчаяния безработицей и требовали отставки правительства.

Тем не менее, даже если учесть, что “борьба с исламизмом” остается удобным прикрытием для общего закручивания гаек, нельзя не признать - все большее количество молодых людей из Узбекистана пропадают из поля зрения родственников - и вскоре обнаруживаются “на джихаде” в Сирии и Ираке - так же, как и их сверстники из Таджикистана и Киргизии.

БИТВА ЗА УРОЖАЙ

Такси несется мимо полей, щедро посыпанных точками белых пуховых всходов. Тут можно увидеть непривычную для соотечественника картину - множество согнутых спин.

- Ну я вот “фирменный” таксист, у меня все документы на руках. А другим, кому лицензии надо делать, говорят (неофициально, конечно): “Не поедешь на хлопок - не будет тебе бумаги”, - делится откровениями наш водитель.

Сентябрь в Узбекистане - жаркое время, прежде всего для работников бюджетных отраслей и студентов, хотя не только. Начинается сезон сбора хлопка - и госучреждения надолго пустеют... Мы уже, кажется, упоминали “слишком хорошо забытое старое”. Вот оно - в действии.

Хлопок - это узбекские газ и нефть в одном флаконе, один из важнейших продуктов национального экспорта. Под него отведено до 40% пахотных земель в стране, при этом 80% его поступает на внешний рынок. По объемам вывоза этого сырья за рубеж Узбекистан занимает одно из первых мест в мире, а торговля хлопком монополизирована государством.

Каждую осень в стране, в преддверии очередной битвы за урожай, объявляется полноценная мобилизация. “Центр” спускает в областные администрации - хокимияты - план по объемам сбора, а уж хокимы, в свою очередь, выбиваются из сил, чтобы заданные показатели обеспечить. В учреждения направляется разнарядка - отправить “в поля” столько-то человек. Уходят на хлопок врачи, учителя, учащиеся. Могут закрываться базары. На заправках начинаются очереди за топливом - его поглощает уборочная кампания. Тем не менее сбор производится в основном по старинке, вручную.

Практика “трудовых мобилизаций” в Узбекистане неоднократно привлекала к себе внимание МОТ и других международных организаций - виной тому случаи массового снятия с уроков “на хлопок” школьников. С недавних пор детей до 14 лет перестали посылать в поля. Однако несовершеннолетним студентам лицеев и колледжей по-прежнему приходится проводить дни напролет на сборе...

Тяжко приходится и фермерам-арендаторам, которые вынуждены выполнять план по хлопку зачастую себе в убыток, сдавая сырье государству по установленной цене. Частной собственности на землю в Узбекистане нет, и предпринимательство в сфере сельского хозяйства жестко регламентировано: свободно решать, чем засевать арендованную землю, фермер не может.

Правозащитники пишут: хокимы регулярно привлекают к обеспечению хлопковой кампании силовиков - милицию и прокуратуру. Немногочисленные оппозиционные СМИ, вещающие из-за границы, сообщают о давлении, арестах и даже насилии над фермерами, которые по тем или иным причинам не выполняют план.

Впрочем, сами узбеки к “хлопковой мобилизации” относятся философски и автору этих строк ни единого дурного слова о ней не сказали. Дело, в конце концов, привычное, житейское...

ФЕРГАНСКИЙ УЗЕЛ

Если смотреть на карту Узбекистана, то его очертания напоминают диковинное животное, вставшее на дыбы: на западе - угловатая “голова” Каракалпакии, на крайнем юге - “лапы” Сурхандарьинского вилоята (в “вилояты” по завету предков в новом Узбекистане переименовали советские области), на востоке - “хвост-аппендикс”, Ферганская долина. Самое густонаселенное и самое плодородное место Средней Азии. Здесь самые сладкие дыни, виноград и инжир, и лучше всего растет хлопок. История этой земли - как бездонный колодец: сколько армий завоевателей, сколько народов и правителей она помнит, перечесть сложно. Но роскошных памятников старины, как в Бухаре или Самарканде, здесь почти нет - и туристы бывают в этих краях не очень часто. Будто бы все мечети, дворцы и крепости прошлых веков удобрили собою здешнюю плодородную почву, на которой поколение за поколением ставит новые города и кишлаки.

Мы едем в Ташкент из Андижана - того самого. Прямая дорога проходит через территорию Таджикистана, и нам приходится наворачивать лишние километры в объезд по горному шоссе, идущему севернее через перевал Камчик.

Пустынно-терракотовые горные пейзажи за очередной день успевают приесться, и коллега, оторвавшись от окна машины при подъезде к “стратегическому” тоннелю под перевалом Камчик, утыкается в электронную книгу. Как оказалось, опрометчиво - на выезде из тоннеля нас нервно тормозит солдат с автоматом: камеры слежения приняли безобидный гаджет за планшет с фотокамерой. Снимать в окрестностях тоннеля запрещено строжайше. Узбекистан - страна жестко режимная, а здесь вообще дело особенное: трасса Фергана - Ташкент - единственная дорога, которая соединяет восточные области Узбекистана с Большой землей, и пожелай гипотетический террорист взорвать тоннель, последствия этого будут весьма серьезны.

Ферганская долина и сейчас остается в Средней Азии источником постоянного геополитического напряжения: пестрый в этническом отношении регион, населенный узбеками, таджиками и киргизами, был административно разделен в 20-е годы между молодыми советскими республиками. Только вот никто не думал тогда, что советская “нерушимая дружба народов” однажды закончится.

Этническая карта Ферганской долины, повторимся, весьма лоскутна - и в связи с этим линии границ здесь проведены с завидной причудливостью - никто, очевидно, не мог предположить, что однажды они разрежут долину “по-живому”, разделят ее между странами, у которых отношения будут варьироваться лишь между “плохие” и “очень плохие”.

Так, несколько “островков” территории Узбекистана оказались полностью окруженными Баткенской областью соседней Киргизии - это так называемый Сохский район, состоящий из двух изолированных друг от друга территорий, и другой эксклав, расположенный восточнее, - Шахимарданский. В свою очередь, на узбекской территории оказались таджикские кишлаки, находящиеся под юрисдикцией Душанбе.

Но и это не предел - внутри эксклавов Узбекистана оказались киргизские села, населенные киргизскими гражданами... Можно было бы пошутить тут про “принцип матрешки” - но жизнь людей, оказавшихся заложниками этого принципа, к шуткам не располагает.

Вокруг эксклавов регулярно случаются приграничные конфликты, которые порою заканчиваются стрельбой и погибшими. Дело в том, что коммуникации в регионе строились еще в советское время, общие для всех. Опять же, граница отрезала часть кишлаков от их полей и пастбищных земель. Но договориться о нормальном совместном использовании земли и инфраструктуры анклавов правительства не могут. Так их жители становятся и причиной, и жертвами непрекращающейся напряженности.

А напряженность эта, в свою очередь, приводит к регулярным перекрытиям границы. Для жителей эксклавов это означает полноценную блокаду - даже на похороны не выехать. Отчасти спасением является вечная среднеазиатская коррупция - нужная сумма денег может закрыть глаза пограничникам...

Судьба эксклавов - прежде всего Сохского, самого большого, - на протяжении десятилетий остается предметом ожесточенного политического торга. Рассматривался вариант продажи территории Кыргызстану (кстати, население Соха на 99% состоит из таджиков, и районные власти традиционно не в ладах с центральным начальством - виной тому больной вопрос преподавания в школах на родном языке, который в Узбекистане не имеет официального статуса). Успеха не принесли и переговоры о создании “коридора” для доступа в Сох с основной территории Узбекистана. Аргументом в спорах является газ, поставщик которого - Ташкент. Весной этого года, в частности, узбекские поставщики перекрыли вентиль и оставили без газа киргизский Ош (самое значительное национальное меньшинство в котором, по иронии судьбы, также составляют узбеки). В ответ киргизы пообещали перекрыть соседям воду в поливной сезон.

На момент прибытия автора этих строк в Узбекистан пропуск через киргизско-узбекскую границу был вновь ограничен узбекской стороной - за последние несколько лет это далеко не первый случай. Впрочем, иностранцев это, как водится, не касается...

ЭПИЛОГ

...Обмен узбекской валюты - отдельное впечатление. Во-первых, в банке вам поменяют по одному курсу, а у частников - совсем по другому, куда более выгодному. Вот еще одна особенность Узбекистана - свободного рынка валюты в стране нет, официальный курс поддерживается искусственно, а самим узбекам легально купить-продать ее сложно: нужно и заявку в банк подавать за три месяца, и более трехсот долларов поменять нельзя, да и то лишь по безналичному расчету. Зато есть “черный рынок”, где действует уже вполне реальный курс, зато есть опасность, будучи застигнутым за “нелегальным” обменом, нарваться на серьезный штраф. Впрочем, уличные менялы даже не пытаются прятаться от милиционеров. В конце концов, все всех знают...

Самая крупная банкнота в стране стоит меньше двух долларов, да и то встречается редко, поэтому к обмену надо подойти ответственно и приготовить заранее сумку или карманы, чтобы было куда положить увесистые бумажные “кирпичи”.

“Кирпичи”, впрочем, быстро тают - польстившись на все ту же расписную керамику, я совершенно забываю, что не умею торговаться, и вскоре повторяю судьбу иностранных пенсионеров...

Но почему-то мне не обидно. В конце концов, этой сложной красивой лазоревой стране я желаю только добра. Пусть оно даже будет выражено в скромном денежном эквиваленте.

“А”-СПРАВКА

Дорого ли жить в Узбекистане?

Заработные платы в Узбекистане невелики, возможностей найти высокооплачиваемую работу для граждан страны не так много - все это заставляет миллионы молодых людей покидать дома и искать заработков в России и Казахстане.

Национальная валюта - узбекский сум - свободно конвертируемой не является, поэтому ее “официальный” и “реальный” курсы различаются существенно. Например, на момент визита автора 1 доллар по курсу Центробанка стоил 2,35 тысяч сум, а на “черном” рынке за него давали уже 3 тысячи сум.

Жилье. В Ташкенте “квадрат” в многоквартирном доме обойдется в 700 - 800 долларов, в зависимости от строительного материала здания и района. В Бухаре квартира в среднем стоит 20 - 50 тысяч долларов. А вот в городе Ангрен Ташкентской области, столице угольной промышленности Узбекистана, пришедшей в постсоветское время в упадок и пережившей массовый отток населения, можно встретить объявления о продаже обставленной четырехкомнатной квартиры за 10 тысяч долларов. А пустующее жилье, которого в городе за последние десятилетия стало много, можно купить и за совсем смехотворные деньги.

Автомобили. Узбекистан остается единственной постсоветской центральноазиатской страной, добившейся успехов в собственном автомобилестроении - совместно с корейцами Daewoo и, позже, с американцами General Motors, а точнее Chevrolet. В итоге, в отличие от соседей-киргизов, ездящих на подержанных “японцах” и “европейцах”, визуально доля “узбекских” Daewoo и Chevrolet на дорогах страны составляет процентов восемьдесят, а то и девяносто. Остальное - аккуратно сберегаемый советский автопром. Правда, столь дружно поддерживают отечественного производителя узбекские граждане не вполне добровольно - просто пошлины на растаможку импортных авто в стране равны 100%.

Новенькая Nexia - пожалуй, самая популярная в Узбекистане легковушка (сейчас ее выпускают здесь под маркой Chevrolet), - обойдется в базовой комплектации в 10,5 тысячи долларов. Что интересно, на “вторичном” рынке автомобиль может стоить дороже - дело в том, что в Узбекистане, как и в советское время, существуют очереди на новые машины: ждать заветных ключей приходится два-три года, а подержанный автомобиль можно сразу купить из рук в руки.

Бензин в Узбекистане дефицитен: то и дело в стране случаются топливные кризисы. Многие автовладельцы предпочитают ездить на метане, тем более что он в Узбекистане довольно дешевый - около полудоллара за кубометр. Бензин в два-три раза дороже, а во время кризисов, когда его бывает проще купить у частников, чем на заправке, цены на него подскакивают еще выше.

Общественный транспорт в республике, особенно по российским меркам, весьма дешев. В Бухаре, к примеру, стандартная такса на городской автобус - 700 сум, то есть четверть доллара по рыночному курсу. Дешевы и междугородние автобусы. В качестве междугородного транспорта также популярны “коллективные” такси. Они, конечно, дороже автобусов - но расценки на них для россиянина все равно покажутся низкими. Скажем, от Андижана до Ташкента (367 километров) машина обойдется в 350 - 450 рублей на пассажира.

В пересчете на российские деньги вкуснейшая лепешка на базаре будет стоить 15 - 20 рублей. Баранина - 5 - 7 долларов за килограмм, а на фрукты в самый сезон (август - сентябрь) цены опускаются ниже низкого: 20 - 30 рублей за кило сладчайшего винограда. Москвичу от таких цен нет-нет да и хочется попросить политического убежища. Тем более что на пятьсот российских рублей можно получить прекрасный и обильный ужин на троих в ресторане...

Только вот смотришь на местные зарплаты - и отрезвляешься.