Несмотря на обстрелы, в Драматическом театре Белгорода - аншлаги

Некоторое время назад соцсети обошел ролик - после массированного обстрела Белгорода во всем городе пропал свет. В это время в местной филармонии шел концерт, и артисты, несмотря на блэкаут, его не прервали. Они продолжали играть в темноте, освещая пюпитры мобильными телефонами. Картина до боли напоминала знакомые всем кадры выступления оркестра, исполняющего симфонию Шостаковича в блокадном Ленинграде. И вызывала такое же безмерное уважение и к тем, кто на сцене, и к тем, кто в зале.

В Драматическом академическом театре имени Щепкина в тот день тоже отключилось электричество. Но мощности генераторов хватило, чтобы позволить артистам доиграть спектакль, пусть и при слабом свете. Мы расспросили главного режиссера театра Виталия Бгавина о том, каково артистам выходить на сцену в городе, над которым летят снаряды.

ПРО ТРАДИЦИИ И НОВАТОРСТВО

- Что такое Белгородский драматический театр? Как вы строите свой репертуар?

- Наш театр - в своем роде единственный в городе. В Белгороде есть еще Театр кукол, есть филармония, но драматического больше нет. Зритель нас любил и продолжает любить, и билетов на наши спектакли не достать по-прежнему. В 2022 году театр был в расцвете. Было много премьер, до десяти в год, - город небольшой, и люди быстро просматривают постановки.

Репертуарная политика у нас не меняется - в основе лежит традиционный русский психологический театр. Белгородская публика немножко консервативная. У нас тут Святое Белогорье - всегда строилось много храмов, не было засилья новомодных течений, и нам при выборе репертуара приходится это учитывать.

К нам приходят актеры разных школ, но задерживаются те, кто умеет проживать на сцене жизнь, а не просто играть “театр представления” в чистом виде. Хотя мы не можем ограничиваться только классикой - театр в городе один, а запросы все-таки у людей разные. Поэтому, чтобы разнообразить репертуар, добавить ему актуальности, мы пытаемся приглашать режиссеров разных школ, чтобы и труппа не скучала. Ставим спектакли и более яркие, даже на стыке с эстрадой, но все-таки процентов 70 - 80 нашего репертуара - классические пьесы по произведениям Островского, Чехова, Достоевского.

Мы приглашаем таких именитых, близких нам по духу режиссеров, как Семен Спивак из питерского “Театра на Фонтанке”, Борис Морозов из московского Театра Армии. Сейчас у нас новый эксперимент. Мы подружились с ректором ГИТИСа Григорием Заславским. Трое его выпускников приезжали к нам в театр, и одного из них мы выбрали, он поставил на нашей большой сцене полноценный спектакль. То есть мы даем возможности молодым режиссерам проявить себя. Это важно, потому что молодым театральным режиссерам бывает трудно даже для дипломного спектакля найти площадку. А мы идем навстречу.

ПРО ЛЮБОВЬ И СМЕЛОСТЬ

- Чем стал для вас 2022 год?

- После событий 2022 года, конечно, было тяжело. Особенно когда в декабре 2023 года на центральной площади погибло много людей. А у нас в театре как раз шла новогодняя сказка. Уже был финал спектакля, когда начался сильный обстрел. Выходишь из театра и сразу попадаешь на эту площадь, куда прилетело несколько РСЗО. Там елка главная стоит, каток большой. И представьте, если бы спектакль чуть раньше закончился и на площадь вышли бы дети! Сразу после этого обстрела театр закрыли, в городе на запретили все массовые мероприятия. И только через полгода нам разрешили возобновить спектакли.

Мы и сейчас работаем в условиях опасности обстрелов. Когда это небольшие дроны, которые постоянно летают, мы представление не прерываем - уже привыкли. Но когда летят ракеты, нам приходится останавливать спектакль. Воет сирена, всех зрителей мы просим спуститься в подвальное помещение, где у нас бомбоубежище. Отсиживаемся минут 40, потом возвращаем всех в зрительный зал и продолжаем играть. Бывает, за спектакль по два-три раза приходится спускаться в укрытие. Недавно у нас была премьера “Мастера и Маргариты”, и спектакль пришлось сдвинуть из-за сильных обстрелов, чтобы уже стемнело и было более безопасно. Но все равно никто не сдал билеты, зал был полный.

- Чем вы объясните такой интерес к театру даже в ситуации крайней опасности?

- Сами не перестаем удивляться мужеству людей. Ведь многие из них добираются до театра общественным транспортом. Сирена завоет - автобус останавливается, все выходят, прячутся в укрытиях, потом опять садятся и едут. На площади, прямо напротив нашего театра, стояли пулеметы. Возможно, в тяжелой ситуации люди тянутся к отдушине, и мы правильно сделали ставку не только на развлекательный театр, но и на тот, который заставляет подумать. Вот сегодня идет “Идиот” Достоевского, в воскресенье давали “Короля Лира”, в субботу будет “Поминальная молитва”. Сложные пьесы, а зритель - откликается.

Как и коллегам из Белгородской филармонии, в прошлое воскресенье нам пришлось играть без света, но они продолжили концерт при свете мобильных телефонов, а у нас в театре еще с советских времен есть резервные источники. Свет стал глуше, но не исчез.

ПРО ПОДДЕРЖКУ РЕГИОНОВ И “БОЛЬШИЕ ГАСТРОЛИ”

- Чувствуете ли вы в вашей сложной ситуации поддержку Министерства культуры и профессионального сообщества?

- Сейчас наш театр уходит на большую реконструкцию, которую мы все долго ждали. Наконец губернатору при содействии Министерства культуры удалось ее пробить. Нас закрывают на целых три года, и мы надеемся вернуться в новый, современный театр. В качестве поддержки нам обещают большие гастроли. Есть федеральная программа, которая так и называется - “Большие гастроли”: при поддержке Министерства культуры региональным театрам помогают организовывать гастроли, оплачивают перевозку декораций, транспорт. Многие театры, с которыми мы дружим, принимали нас у себя. А в рамках “Больших гастролей” вне очереди добавились несколько городов. То есть нам помогают, входят в положение. Чтобы актеры могли не только играть, но и отдохнуть от того напряжения, в котором они постоянно живут. Нам позволили взять с собой детей, им тоже оплачивали гостиницу.

ПРО ВОЙНУ И МИР

- СВО как-то повлияла на выбор репертуара?

- Я бы не сказал, что мы особо поменяли репертуар, но все равно время накладывает свой отпечаток. Молодой режиссер, выпускник ГИТИСа, которого мы недавно приглашали, сам выбрал для постановки спектакль “Вечно живые” (по этой пьесе поставлен фильм “Летят журавли”), предпочел глубокий концептуальный подход к теме и сумел заразить своей идеей всю молодежную часть труппы. Мы выпустили литературно-историческую композицию “Ваш выход, товарищ артист” - об актерах нашего театра, которые во время Великой Отечественной войны были эвакуированы в Казахстан, но как фронтовые бригады приезжали и давали концерты для советских солдат. Мы сами ездили выступать в пункты временного размещения. Сейчас их уже расселили. А когда только начались обстрелы и людей из сел вдоль границы начинали эвакуировать, они с детьми сидели в больших спортивных залах, а мы привозили туда спектакли-сказки.

Еще мы на все наши спектакли обязательно оставляем часть бесплатных билетов для ветеранов СВО и их семей. Просто так попасть в наш театр очень сложно, а для них места есть всегда.

В то же время зритель идет к нам, чтобы хотя бы на три часа забыть про трудности. Поэтому зацикливаться на тяжелом тоже было бы неправильно. Вы же знаете, сколько хороших, светлых комедий было снято во время Великой Отечественной войны.

ПРО ПОМОЩЬ ПРОФСОЮЗА

- Как вам помогал профсоюз?

- Очень помогло то, что они вывозили детей. Когда были сильные обстрелы и все школы закрылись, детей перевели на дистанционное обучение. Было тяжело - родители на работе, а дети сидят одни в квартире. И наш региональный профсоюз культуры помог вывезти детей в другие регионы. Детей наших сотрудников, например, увезли на базу санатория в город Муром Владимирской области. Вместе с ними были белгородские педагоги, месяца три они там жили и учились.