Фото: Андрей Бухарицин / "Солидарность"
Часть депутатского корпуса и представителей работодателей настаивает на том, чтобы допускать детей к работе и во вредных условиях, и по выходным. Сторонники подобных изменений в трудовом законодательстве из комитета ГД по молодежной политике организовали совместное заседание с комитетом по труду на эту тему, но наткнулись на противодействие коллег и представителей профсоюзов. История, однако, далека от завершения.
На фото - зампред ФНПР Александр Шершуков и член комитета Госдумы по труду Михаил Тарасенко знают, о чем говорят, и не только между собой (совместное заседании думских комитетов по молодежной политике и по труду 18 июня).
В “Солидарности” № 24 за этот год мы публиковали выступление зампреда ФНПР Александра Шершукова на совместном заседании думских комитетов по молодежной политике и по труду 18 июня. Речь шла о новом витке либерализации трудового законодательства в части упрощения найма на работу несовершеннолетних. Предыдущий виток был пройден год назад. Принятый 2 июня 2023-го “по просьбам трудящихся школьников” закон отменил обязательное согласие службы опеки на трудоустройство подростков, а контроль и надзор теперь возможны только по заявлению несовершеннолетнего работника или его законного представителя. Некоторые другие идеи - например, отмену обязательного медосмотра - удалось тогда отбить при содействии ФНПР. И вот теперь идет второй раунд. Пока что - переговоров.
Если коротко, позиция ФНПР такова: больше не надо принимать никаких изменений, упрощающих наем несовершеннолетних, достаточно и прошлогодней истории. Наоборот, стоит усилить контроль над соблюдением прав юных работников и провести комплексное исследование влияния всех факторов условий труда на организм несовершеннолетних в зависимости от времени занятости. Да и в целом нужно как-то окоротить разрастающуюся “подростковую” самозанятость. Подробности об этом - в № 24. А здесь мы попробуем разобраться, чего же конкретно хотят инициаторы новой дискуссии и как на их новые идеи реагируют другие ее участники.
- Как только мы приняли изменения в ст. 63 Трудового кодекса (устанавливает возраст, с которого допускается заключение трудового договора. - П.О.), за лето на 464% увеличилось количество вакансий для подростков, - отчитался первый зампред комитета по молодежной политике Михаил Киселев. - Кто-то скажет, что это мы развиваем детское рабство. Но это не совсем про это (то есть в какой-то степени все-таки про это? - П.О.). Мы просто легализовали и вывели ребят из тени. И их теперь, наоборот, Трудовой кодекс и все наши органы стали защищать.
Здесь уместно хоть в сотый раз напомнить, что “все наши органы” теперь защищают трудящихся подростков только по их или их родителей заявлениям. Хотя, если воспринимать слова Киселева буквально, прежде никто вообще палец о палец не ударял, а теперь вдруг - “стали”. Прогресс. Но что дальше?
- Сейчас [внесли] законопроект по Трудовому кодексу: разрешение работать несовершеннолетним в выходные дни. Мы ничего особо не делаем, мы просто отвечаем на запросы подростков, родителей и работодателей, - рассказал о планах Михаил Киселев.
Интересно было бы посмотреть на подростка, который пишет письмо: “Дорогой депутат, разреши мне работать по выходным, вот и мама тоже просит”. Зато легко представить шквал таких запросов от работодателей. Но депутат пояснил: по факту, дети и так работают по выходным:
- Просто все говорят, что они работают во вторник или в понедельник, - объяснил Киселев.
Вопрос дискуссионный, ведь на каникулах каждый день - выходной. Но оппоненты из комитета по труду (о чем ниже) стоят за сам принцип, заложенный в ТК: дети по выходным не работают. К тому же смущает сам подход, не впервые декларируемый комитетом по молодежной политике: мы, дескать, просто легализуем то, что и так уже вовсю процветает. Так они, не дай бог, однажды предложат легализовать детскую наркоманию... Конечно, мы преувеличиваем, но тем не менее.
- Всего, по последним данным статистики, [в стране] порядка 6,4 млн ребят в возрасте 14 - 18 лет. И ежегодно мы наблюдаем растущую динамику трудоустройства службами занятости таких подростков, - сообщил замминистра труда Дмитрий Платыгин. - Если в 2021 году порядка 517 тысяч ребят в возрасте 14 - 18 лет было трудоустроено, то в 2022 году это показатель уже больше 570 тысяч, а в 2023 году - более 602 тысяч ребят были трудоустроены. В том числе в каникулярный период.
Оговорка интересная: “в том числе”. Так обычно говорят в противовес тому, что “в основном”. В любом случае, если верить представленным данным, очень многие российские дети работают не на каникулах. Получается, в учебное время или (см. выше) по выходным. О чем так спокойно докладывает Минтруд. Притом, кстати, “более 70% рабочих мест для трудоустройства подростков выделяются в организациях бюджетной сферы”. Эта статистика требует детального разбора.
Марина Москвина, управляющий директор Управления рынка труда и социального партнерства РСПП, была предельно откровенна:
- Совершенно очевидно, что тот кадровый голод, который мы сегодня наблюдаем, касается и работодателей, и работников. И безусловно, молодежь - один из источников обеспечения кадровой потребности нашей экономики, - признала она. - И с нашей точки зрения, необходимо задействовать резерв трудовых ресурсов, который на сегодня еще, безусловно, существует. Те гарантии, которые предоставляет Трудовой кодекс, являются одновременно барьером для трудоустройства, в том числе молодежи.
Наибольший резонанс вызвало выступление Ленизы Хурматуллиной, директора департамента развития персонала ПАО “КАМАЗ”. Предприятие активно сотрудничает с учебными заведениями в Набережных Челнах в рамках программы “Профессионалитет”. А собственных площадей, говорит Хурматуллина, у этих колледжей для практической подготовки не хватает. В то же время трудовое законодательство не позволяет в ряде случаев проводить практику несовершеннолетних студентов непосредственно на площадках “КАМАЗа”. “Камень преткновения” - ст. 265 Трудового кодекса, запрещающая использовать детский труд во вредных и опасных условиях. И, соответственно, перечень вредных и опасных работ. А также - СанПиНы, “касающееся воспитания, обучения, отдыха и оздоровления детей и молодежи”.
- При этом хочется отметить, что вредные факторы в жизни подростка присутствуют постоянно, - указывает Хурматуллина. - Это, конечно, и вредные привычки, и окружающая среда, и малоподвижный образ жизни, и постоянное использование гаджетов, прослушивание музыки в наушниках. Например, музыка в наушниках при максимальной громкости составляет 110 - 130 дБ, а на рабочем месте с классом 3.1 уровень шума значительно ниже, 81 - 85 дБ.
Так что есть идея повысить допустимый для подростков класс вредности до 3.1: “Работодатели понимают ответственность и не призывают ставить молодых людей на рабочих местах с вредностью, там, 3.2 и выше…”
- Если мы хотим допустить наших детей к опасным и вредным факторам, ну тогда, наверное, без комитета по труду давайте это обсуждать, - возразила член комитета Светлана Бессараб (“ЕР”). - Но возвращаться к тому, что было в дореволюционной России, к фабричным уложениям, когда дети работали... Шестидневная рабочая неделя, одиннадцатичасовой рабочий день - к этому вы хотите вернуться на мягких лапах? Вы (обращаясь к Хурматуллиной. - П.О.) дали установку по соблюдению условий допуска лиц в возрасте от 16 до 18 лет на работах с вредными условиями труда. Не может быть допуск. Никакой. Если они вредные и опасные, то никаких условий допуска быть не должно.
Зампред комитета ГД по аграрным вопросам Юлия Оглоблина попыталась было сгладить разговор: “Спасибо Светлане Викторовне за позицию, но у нас не дореволюционная сейчас Россия, у нас современное время”. (Да лишь бы не предреволюционная. - П.О.) Но тут же посетовала, что подростков нельзя сажать на тракторы, которые распрыскивают на полях ядохимикаты. Хотя “ребята все просят” (вот тут, кстати, легко поверить, ибо на селе ситуация с занятостью особая; с другой стороны - дети-то те же!)
Член комитета по труду Михаил Тарасенко сам трудился на металлургическом производстве, поэтому точно знает, о чем говорит. А именно - если допустить детей до класса 3.1, это означает непрерывное производство и сменный график работы. Что, в свою очередь, означает допуск к работам в ночное время, а это запрещено конвенцией МОТ.
- Вот я, например, закончил седьмой класс и хотел поступать [учиться] на “прокатку”. Мне сказали: нет, иди на термообработку, - вспоминает Тарасенко. - На прокатку только с 15 лет принимали, чтобы после окончания тебе было 18, и ты мог идти на производство. Это что, не видно было, когда готовили [свои предложения]? Или вы заранее думали, что 16-летние пойдут сталеварами? Можно любые найти оправдания тому, чтобы объяснить, почему молодежь должна идти на вредные производства. Нет, дорогие друзья, не должна она идти на вредные производства! Я категорически не принимаю выступление представителя “КАМАЗа” и считаю, что это не тот путь, который будет решать проблемы нашей экономики.
Напомним, что Михаил Тарасенко является также секретарем Горно-металлургического профсоюза России, а Светлана Бессараб - главой объединения профсоюзов Краснодарского края. И если инициаторы новшеств в Трудовой кодекс действительно станут их “обсуждать без комитета по труду”, то отчасти из него выключатся и профсоюзы. Чего бы точно не хотелось.
Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте
Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте
Если вам не пришло письмо со ссылкой на активацию профиля, вы можете запросить его повторно