Соцпартнеры поспорили об электронном документообороте

Фото: Николай Федоров / "Солидарность"

НЕПОНИМАНИЕ ПРОЦЕССОВ

Читатели “Солидарности” наверняка помнят, что с начала этого года те, кто впервые поступает на работу, будут иметь только электронные трудовые книжки. Но пример этот - не единственный из порожденных госпрограммой “Цифровая экономика”. В конце апреля стартовал еще один эксперимент, по переводу в электронный формат уже всего кадрового документооборота. Его окончание откладывалось с конца года на три месяца из-за пандемии, теперь предлагается увеличить этот срок - до августа.

Напомним вкратце: всем желающим работодателям “предлагалось предложить” своим работникам (ибо дело пока сугубо добровольное) держать все свои “трудовые” данные в килобайтах. Последние, по условиям эксперимента, можно хранить как на серверах собственно работодателей, так и в государственной информационной системе “Работа в России” (выбор хранилища за работодателем). Поставленный вопрос, казалось бы, прост: удобно это или неудобно, и если удобно, то кому и в каком случае? И 29 января на заседании Российской трехсторонней комиссии правительство представило предварительные итоги эксперимента. А ФНПР приложила все усилия для того, чтобы их не сочли окончательными.

- Основной проблемой является не какое-то там несовершенство сферы информационных технологий или нормативного регулирования, а зачастую именно [не]понимание, как устроены те или иные процессы. Например, что такое электронная подпись, как она выглядит, и что это не штамп на бумажной копии документа, а электронный файл. Необходима разъясняющая работа, - докладывал замминистра труда Алексей Скляр.

По данным ведомства, пока в эксперименте участвует 381 работодатель. И из этого количества работодателей примерно 30 полностью перешли на электронный документооборот. При этом в Минтруд поступило около 180 жалоб, но все они относились “к некорректной работе информационных систем при варианте, когда используется информационная система работодателя” (а не государственная. - П.О.). Жалоб, связанных с нарушением трудовых прав, говорит Скляр, в рамках эксперимента не поступало. Но есть еще важный момент: как указывают в министерстве, при использовании информационной системы работодателя работник, увольняясь, “по объективным причинам” теряет к ней доступ. В отличие от варианта “Работы в России”.

Как добавил министр труда Антон Котяков, правительство предлагает сдвинуть срок окончания эксперимента, поскольку “есть необходимость корректировки нормативно-правовой базы, в том числе Трудового кодекса”. Кроме того, сейчас разрабатываются поправки к закону об архивном деле в части электронного архива. В общем, здесь правительство стремится идти в ногу само с собой.

- Эксперимент проводился де-факто только с 24 апреля [2020 года], после принятия закона. За эти восемь месяцев трудно делать какие-то выводы. Тем более - о необходимости изменения нормативно-правовой базы. Мы понимаем желание Минтруда быстро это все оформить, но “быстро” - не обязательно “хорошо”. Доклад носит предварительный характер, поэтому давайте к этому так и относиться, а не сразу залезать в нормативно-правовую базу, - откликнулся председатель ФНПР Михаил Шмаков.

Профлидер указал на то, что эксперимент по внедрению электронного кадрового документооборота показывает пока что “совершенно нерелевантные цифры”, на основе которых не стоит строить планы. ФНПР выступает за то, чтобы эксперимент закончился не ранее конца текущего года. Тем более что пока условия эксперимента не предусматривают обязательного участия профсоюзов в принятии кадровых решений. По мнению Шмакова, получается, что это “эксперимент без участия одной из сторон”.

- Мы предлагаем продлить эксперимент до конца 2021 года. И нужно, чтобы одновременно велись два учета - бумажный и электронный. Это эксперимент, и работодатели добровольно согласились участвовать в нем - для того, чтобы потом сравнить эффективность одного способа и другого, - настаивал профлидер.

С ним, однако, не согласен президент Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин. Он считает, что с окончанием эксперимента, наоборот, можно было бы и “ускориться”. Вернее, покончить с делом по изначальному плану - к концу 2020-го. Причины продления процесса в виде коронавирусной пандемии Шохин не признает, приводя контраргумент: наступившие обстоятельства, наоборот, должны были подстегнуть развитие “цифровых” отношений в трудовой сфере, а не отсрочить неизбежное.

- На мой взгляд, пандемия-то как раз ускорила цифровизацию многих процессов. Здесь я никак не соглашусь, что пандемия ведет к отсрочке. Предложение рабочей группы [РТК] продлить срок проведения эксперимента до 31 июля - это разумный срок, в течение которого могут быть внесены поправки в целый ряд законов. Если не будет сжатых сроков, мы в весеннюю сессию не примем эти законы.

“К НАМ ПРИХОДЯТ ГРАЖДАНЕ”

Под поправками в “целый ряд законов” с определенной долей уверенности можно подразумевать и то, о чем высказалась управляющий директор управления рынка труда и социального партнерства РСПП Марина Москвина. А именно: оплата производства (раз в год) и хранения усиленной квалифицированной цифровой подписи каждого работника (что необходимо по условиям эксперимента) обходится работодателю в копеечку. (Позже на заседании прозвучала сумма - 5000 рублей на человека в год.) В том смысле, что не лучше ли использовать простую цифровую подпись, которая в обслуживании дешевле. Вопрос обещали поставить в повестку рабочей группы РТК.

Но особенно интересно в том самом “ряде законов” выглядит готовящаяся к скорому принятию новая редакция закона об архивном деле. В контексте поднятой темы, естественно.

Андрей Юрасов, замруководителя Росархива, предложил “вернуться к вопросу о сроках хранения документов” о кадрах. Дело в том, что сейчас это разные сроки для разных категорий работников: по 50 или по 75 лет (хотя еще относительно недавно для всех было 75). Так вот, руководство Росархива полагает, что “основной массе” работников хватит и 25 лет. “За исключением, конечно, государственных служащих, военнослужащих и других категорий работников, которые подпадают под особые условия хранения кадровой документации”, - оговорился Юрасов.

- Еще одна проблема - в готовности государственных и муниципальных архивов принимать электронные документы. Что касается федеральных органов власти, то мы будем готовы в полном объеме принимать эти документы с 2023 года, - признал архивариус.

- Предлагается “гнать” и к середине 2021 года завершить эксперимент. Но при этом даже государственные архивы будут готовы только в 2023 году. А в субъектах Федерации и муниципальных образованиях - там еще конь не валялся! - с недоумением обратился к собеседникам Михаил Шмаков. - Я понимаю участников, исполнителей эксперимента: им надо поскорее отчитаться в том, что они сделали. А то, что в целом это не будет работать, - это неважно... Один делает колесо к машине, другой выхлопную трубу - но в целом машина не едет: потому что двигателя нет. Бессмысленно гнать отдельные части общей системы тогда, когда остальные части будут готовы только через довольно долгое время.

Отдельный вопрос - желание Росархива сократить срок хранения документов до 25 лет. В том смысле, что если из этого, пока не существующего, правила делаются исключения для тех же “военных, госслужащих и других категорий работников”, то это, по мнению профсоюзной стороны, чистой воды дискриминация остальных.

- К нам приходят граждане, которые просят подобрать им справки из архивов о том, что они работали на вредном производстве 60 - 70 лет назад, - взывал к разуму, а то даже и к совести собеседников глава ФНПР. - Это же не ради прихоти. Ну, давайте тогда через 25 лет утилизировать людей, чтобы они больше не обращались ни за какими справками в Росархив…

В общем, если не стартовые, то, согласно назначению доклада Минтруда, предварительные позиции пока что таковы. И развитие темы обещает быть весьма интересным. Так что, как говорится, не переключайтесь.