Иранцы требуют покончить с деспотией духовенства и силовиков

Фото: voanews.com

СМЕРТЬ, ЕЩЕ ОДНА СМЕРТЬ…

Иранцы вышли на улицы 16 сентября - после смерти 22-летней Махсы Амини. Эту курдскую девушку полиция нравов задержала за отсутствие хиджаба и, как сообщают свидетели, избила в автозаке. Позже Махсу доставили в больницу в состоянии комы, и некоторое время спустя девушка скончалась. Полиция отрицает эти обвинения и списывает ее смерть на сердечный приступ.

20 сентября на улицах Тегерана во время протестов пропала 16-летняя Ника Шакрами. После нескольких дней поисков семья получила известие о смерти девушки. Ника не стала второй жертвой или последней - счет идет на десятки жизней. Но власти отрицают причастность органов правопорядка к смерти девушки: согласно официальному отчету ее травмы свидетельствуют о падении с большой высоты. И все же власти не выдали тело родственникам и захоронили его тайно. Позже источники, близкие к семье девушки, сказали, что ее тетю Атуш заставили сделать ложное заявление, что Ника упала с высоты.

БОРОТЬСЯ НЕ С КЕМ, БОРОТЬСЯ СО ВСЕМИ

В протестах вылилось все накопившееся недовольство. Смерти от рук силовиков всколыхнули эмоции, но они проходят. С чем остается жить? Индекс потребительских цен в Иране за пять лет вырос в пять раз, а ВВП сократился вдвое. В летние месяцы 2022 года инфляция не опускалась ниже 50%.

Исламская революция (как идеологический процесс, а не события 1978 - 1979 годов) для поколения молодых иранцев не состоялась. Движущей силой протестов не в первый раз выступили женщины и девушки - именно они страдают от надзора и безнаказанности полиции нравов и от униженного положения в обществе. Их протесту уже как минимум двадцать лет. Видеосвидетельства нынешних и прошлых акций показывают, что полицейские не ограничивают себя в применении силы к женщинам. Но это не сделало протест чисто феминистским - мужчины, которых ценности революции не привлекают, присоединились к толпам на улицах под лозунгом “Женщины, свобода, жизнь!”.

Людей не разделяют и этнические границы. На западе Ирана курды закрыли магазины в знак протеста против убийства Махсы Амини. На юго-востоке, в остане (провинции) Белуджистан, власти жестоко обходятся с протестующими белуджами - самобытным, в прошлом кочевым иранским народом; сообщается о 80 жертвах только среди них. Но противостоянием оказались охвачены Тегеран, Кум, Шираз, Керман, Мешхед и другие крупные города, населенные главным образом персами. География протестов не дает списать их на локальное недовольство - это касается всего Ирана.

Поддержку протестам оказали звезды эстрады, футболисты, кинематографисты и наследный принц (шахзаде) Реза Пехлеви. Власти блокировали ряд мобильных приложений, урезали доступ в интернет, глушат негосударственные СМИ. Но по примеру революции 1979 года иранцы агитируют друг друга записками, написанными от руки или размноженными на принтерах и ксероксах: выходите сами, расскажите друзьям и близким.

С точки зрения протестующих, власти сейчас воюют против собственного народа. Официальная пропаганда возлагает вину за социальную нестабильность и расшатывание устоев на внешнего врага (прежде всего на США и их союзников). Если какое-то внешнее влияние и провоцирует иранское общество на сопротивление режиму, то оно ложится на хорошо удобренную самим режимом почву. Протестующим противостоит Корпус стражей исламской революции (КСИР, военно-политическая “гвардия” аятоллы и духовных лидеров), а также полиция и полувоенное ополчение Басидж (руководство которым приписывается Моджтабе Хаменеи, сыну нынешнего Высшего руководителя Ирана Али Хаменеи). Вполне вероятно, что многие силовики, особенно из КСИР, искренне верят в свое дело и считают его правым. Но люди устали от их произвола и безнаказанности.

Арестовано больше 1500 человек. Убиты - по официальной версии, 41 человек, по другим подсчетам - больше сотни. Видео с мест столкновений показывают, что полиция, кроме слезоточивого газа и дубинок, прибегает к стрелковому оружию. Очевидцы говорят, что стреляют в невооруженных и даже в спины убегающим - то резиновыми пулями, а то и боевыми патронами.

Но даже если народ превозможет все и лишит власти КСИР, аятоллу, президента Эбрахима Раиси - кто заполнит собой вакуум во власти? Шахзаде Пехлевийской династии? Он бы, конечно, очень хотел, но верится в это с трудом.

КУЛЬМИНАЦИЯ В РУКАХ РАБОЧИХ

Исламская революция сейчас повторяет ошибки шахского режима 1978 года. Войска последнего шаха Мохаммеда Резы Пехлеви жестоко подавили 8 января демонстрацию в Куме, священном городе недалеко от Тегерана. У духовенства тогда не было лидера внутри страны - Рухолла Хомейни находился в изгнании с октября 1964 года, в 1978 году перебрался из иракского Неджефа в Париж и вернулся в страну 1 февраля 1979 года, уже после бегства шаха. Но еще до его возвращения демонстрации, обагренные кровью, сменились всеобщими забастовками. Они парализовали экономику Ирана, шах остался в изоляции, совершенно не способный реализовать власть. В январе 1979 года за штурвалом личного “боинга” он покинул страну. От повторения истории режим аятоллы отделяет только всеобщая забастовка.

Есть еще одна - символическая - параллель с прошлым. Перед революцией, 23 октября 1977 года, в Ираке умер старший сын Рухоллы Хомейни Мостафа, и недовольное властью шаха общественное мнение безоговорочно приняло версию об убийстве, хотя официальная версия, как и со смертью Махсы Амини, - сердечный приступ.

При Хасане Роухани, предыдущем президенте Ирана, ситуация тоже не была гладкой. Но в народе его воспринимали как относительно либерального деятеля - в той мере, насколько это возможно в Иране и при власти аятоллы (президент - не первое лицо в государстве). На некоторые вещи смотрели сквозь пальцы: смелые женщины позволяли себе лишь набросить полупрозрачный платок на прическу, и чаще всего это сходило им с рук. Вечеринки для юношей и девушек без хиджабов, с незаконным алкоголем и под “чуждую” музыку были приметой двоемыслия - этакий секрет Полишинеля. Жили небогато, но за первый срок Роухани смог обуздать инфляцию, так что она с осени 2015 до весны 2018-го колебалась около 10% в месяц.

Беспорядки были и при Роухани, но при Раиси социальный контракт, державшийся буквально на честном слове, просто перестал существовать. Его приход к власти сразу стал тревожным звоночком для тех, кто ждал перемен к лучшему. Он известен как строгий и непримиримый консерватор, душитель свобод. И он не преминул доказать, что его репутация не безосновательна.

Иранское общество чувствует, что близится вакуум власти, а это идеальное время для перемен. После смерти Хомейни в 1989 году власть взял в свои руки его ближайший сподвижник Али Хаменеи. Он все еще крепко держит ее в руках, у него есть преданные сподвижники - тот же Раиси. Однако его смерть воспринимается не только как неизбежная, но и как скорая (слухи о раке на четвертой стадии, неудачных операциях и болезнях постоянно муссируются в обществе, несмотря на то, что он их опровергает, периодически появляясь на публике). Вопрос не столько в том, когда, а в том, кто сменит его на посту Высшего руководителя Ирана.

Может быть, это будет Раиси (и строгостью он показывает одновременно преданность делу Революции и способность править твердой рукой); может быть, это будет Моджтаба Хаменеи. Можно не сомневаться, что одну из ведущих ролей в борьбе за власть сыграет КСИР - если система, его породившая, не рухнет раньше. Но история знает примеры борьбы за власть, завершившейся не в пользу лидера и фаворита спецслужб.