Большинство россиян стало позитивнее смотреть на будущее страны

Спустя девять месяцев после начала спецоперации на Украине россияне стали субъективно менее счастливыми, однако при этом уровень оптимизма в отношении будущего страны заметно вырос, сообщает РБК со ссылкой на исследование Института психологии РАН. «Парадоксальное» повышение социального оптимизма более чем на 10 п.п. было выявлено после сравнения результатов репрезентативных соцопросов, проведенных в начале февраля и в ноябре лабораторией социальной и экономической психологии Института психологии РАН.

Респондентам двух репрезентативных опросов задавали три вопроса:

Смогут ли россияне изменить жизнь к лучшему?
Будут ли наши дети жить лучше нас?
Сможет ли российское общество решить большинство волнующих проблем?

Во всех трех случаях число утвердительных ответов выросло на 7–13 п.п. В частности, доля ответивших, что общество сможет решить большинство проблем, выросла с 45 до 58%.

Другие исследования изменения общественных настроений, проведенные при участии Института психологии РАН, тоже показали рост оптимизма, в том числе по сравнению с показателями 2021 года. Парадоксальное повышение позитивной оценки будущего России в условиях кризиса может быть проявлением эффекта «сплочения вокруг флага»: оно защищает самооценку и позитивную групповую идентичность, полагают эксперты.

Специалисты Института психологии РАН разделили респондентов по отношению к санкциям на четыре группы.

«Полагающиеся на государство оптимисты» (28%). Они больше других испытывают радость и надежду по поводу ситуации в стране, доверяют федеральной власти и оправдывают социальную систему, будучи уверенными в способности влиять на будущее страны. Они опасаются утраты культурных традиций на фоне роста преступности, терактов и притока мигрантов. Критерием улучшения экономической ситуации для «оптимистов» выступают развитие промышленности и увеличение бюджета на науку, образование, здравоохранение, а также снижение цен и выплаты со стороны государства.

«Фрустрированные». Самая малочисленная группа (18% опрошенных). Их уровень тревоги и депрессии сильнее, чем у остальных. Они переживают страх и подавленность по поводу ситуации в стране, для них характерно низкое доверие к власти. Их страхи — репрессии и негативные экономические последствия спецоперации. По их мнению, экономическую ситуацию могли бы улучшить защита прав и свобод граждан, а также развитие сферы услуг и туризма.

«Встревоженные реалисты». В эту группу попали 22% респондентов. У них выраженная гражданская идентичность в сочетании с антиэлитными установками, низким социальным оптимизмом и высокой тревогой за свое будущее. Больше всего они боятся негативных последствий военной операции и произвола властей.

«Разочарованные несправедливостью патриоты». Их больше всего среди четырех типов — 32%. Эта группа негативно относится к действующим политическим и экономическим элитам и считает необходимыми решительные полномасштабные изменения в стране, преодоление социального неравенства. Именно эта категория характеризуется наибольшим социальным оптимизмом, а также уверенностью в своих силах. «Патриоты» опасаются утраты культурных традиций и социального коллапса.

Опрос показывает, что весной наиболее фрустрированными из-за ожидаемых последствий экономических санкций были россияне в возрасте 18–34 лет, в то время как респонденты старших поколений (45+) были склонны рассматривать санкции как возможность страны стать сильнее. Психологи отметили, что в настроениях россиян наблюдаются две полярные тенденции: с одной стороны, рост макроэкономического сверхоптимизма (убежденность в пользе санкций и быстром восстановлении экономики), с другой — макроэкономический пессимизм (тревога за собственное будущее, переживание беспомощности, роста неравенства).

Интересно, что высокий уровень оптимизма россияне проявляют и в отношении работы. Ранее «Солидарность» рассказывала: примерно каждый третий  уверен, что он не потеряет работу – 36%. Среди  уверенных в стабильности – больше женщин (41% против 31% среди мужчин) и людей с высоким уровнем дохода (53% против 32% среди обладателей среднего дохода).