Страны Залива пересматривают трудовые отношения с мигрантами

Фото: Andreas Gebert / DPA / ТАСС

Европеизация труда в действии. Мигранты, занятые на строительстве стадионов в Катаре, в своем рабочем городке

КАТАРСКАЯ ДИЛЕММА

Решение пересмотреть существующую систему кафала - по большому счету, рабскую систему в отношении трудящихся-мигрантов - зрело в Катаре довольно давно. Министерство труда королевства пересмотрело законодательство и 25 октября 2017 года расширило права иностранных работников. Такое решение Катар принял не только будучи в заложниках политической ситуации (последние месяцы резко ухудшились отношения страны с другими аравийскими монархиями), но и под давлением правозащитников и Международной конфедерации профсоюзов (МКП).

“А”-СПРАВКА

Кафала, или кефала (с араб. - система финансовой поддержки, поруки, спонсорства) - возникшая в 1950-х годах преобладающая система регулирования отношений с трудовыми мигрантами в мусульманских странах Ближнего Востока (Саудовская Аравия, ОАЭ, Катар, Бахрейн, Ирак, Иордания и др.). Кафала в трудовых отношениях базируется на том, что привязывает вид на жительство иностранного сотрудника к определенному работодателю. Работодатель также распоряжается личными документами сотрудника и принимает решение относительно возможности его возвращения на родину.

Новый трудовой закон предусматривает следующие шаги по ликвидации системы кафала. Контракты о найме сотрудников будут заключаться при участии представителя госслужбы - во избежание махинаций с условиями найма (приводящих, как правило, к занижению оплаты труда). Кроме того, работодатель больше не сможет препятствовать выезду трудового мигранта из страны. Новый закон фиксирует установление минимальной заработной платы для иностранного работника. Временные документы (рабочая виза, разрешение на работу, вид на жительство) будут выдаваться напрямую государством, и у мигранта не будет нужды отдавать свое удостоверение личности работодателю. Помимо этого предусмотрено создание специальных комитетов на местах для решения конфликтных ситуаций и разбора жалоб. Закон коснется более 2 млн иностранцев, работающих или намеревающихся работать на территории королевства.

Данный шаг был весьма позитивно оценен МКП. “Новые трудовые принципы Катара - сигнал к началу настоящих реформ в стране, которые покончат с формами современного рабства и выведут Катар на международный уровень соблюдения прав рабочих… знак решимости катарского правительства нормализовать защиту прав трудовых мигрантов”, - так прокомментировала катарскую трудовую реформу генеральный секретарь конфедерации Шаран Барроу. Правда, не все разделяют такой оптимизм. Сотрудник Human Rights Watch и специалист по странам Персидского залива Николас МакГиан настроен довольно скептично: “На сегодня нас только кормят обещаниями, дают слово, которое не в состоянии держать. Стоит попридержать оптимистический настрой, пока мы не увидим всех деталей и изменений в законе, пока обещанные реформы не будут проведены”.

Возникла двоякая ситуация. Дело в том, что трудовые мигранты составляют 90% населения Катара. Заняты они в основном в сфере строительства, в том числе объектов для чемпионата мира по футболу. Неясно, удастся ли закончить в срок все необходимые работы и вовремя сдать объекты, ведь рабочие получат больше свободы и смогут сделать выбор в пользу другого места работы.

ШАГ ВПЕРЕД - ДВА НАЗАД

В отличие от Катара, Саудовская Аравия не спешит отказываться от вполне налаженной системы трудовых отношений, предпочитая решать проблему большого числа трудовых мигрантов более радикальным и очевидным способом. В марте 2017 сообщалось, что Саудовская Аравия приступила к разработке проекта депортации около 5 млн нелегальных мигрантов.

Вообще немалое число трудовых мигрантов в королевстве обуславливается типичной для государств с господством шариата проблемой: 75% саудовских женщин не работают - и многие ниши, которые могли бы быть заняты именно ими, занимают мигранты. Например, обслуживающий персонал, водители, воспитатели детей.

Не горя желанием кардинально менять трудовое законодательство, королевство решило попросту выслать из страны часть мигрантов. Впрочем, такая идея возникла в Саудовской Аравии не сегодня: еще в 2013 - 2014 годах из страны было выслано более 240 тыс. пакистанских мигрантов в связи с обвинениями в терроризме. Тем не менее, несмотря на вполне справедливые действия, политика королевства все еще подвергается критике.

Недовольство Саудовская Аравия вызывает в первую очередь у правозащитников. В 2008 году Human Rights Watch опубликовала доклад “Как будто я не человек. Нарушение прав азиатских трудовых мигрантов в Саудовской Аравии”. Организация объясняет суть проблемы в нефтяном королевстве: “Большинство трудовых мигрантов прибывают в Саудовскую Аравию по двухнедельному контракту, согласно которому их рабочие визы связаны с их работодателем или “спонсором”. Он берет на себя ответственность за комплектование штата, медицинское обслуживание, а также владеет… идентификационной картой. Сотрудник же обязан получать разрешение работодателя на смену места работы или на выезд из страны. Это и дает работодателю беспрецедентную власть над возможностями работника”.

Отменять систему кафала совсем королевство не спешит, хотя предложения по переработке существующей системы находят слабый отклик. Вместо многочисленных рекрутинговых агентств Министерство труда предлагает оставить всего 13, которые будут отчитываться перед вышестоящей инстанцией - Агентством по делам трудовых мигрантов. Но эти шаги не отменяют систему, а скорее заново структурируют. Рекрутинговые агентства не являются органами контроля за недобросовестными работодателями.

НЕРЕШИТЕЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ

Объединенные Арабские Эмираты решили реформировать трудовое законодательство еще в 2009 году. Тогда были внесены небольшие изменения в систему - Департамент юстиции в Абу-Даби начал рассматривать иски в связи с невыплатой зарплат. В мае 2017 года Федеральный национальный совет ОАЭ (высший законодательный орган) принял выдвинутый еще в 2012 году закон в отношении обслуживающего персонала, практически на 100% состоящего из мигрантов. В законе прописан месячный оплачиваемый отпуск для работника, две недели оплачиваемого больничного, 8-часовой рабочий день. Наравне с этим закон не предусматривает наказание работодателей, которые удерживают документы сотрудников. Не идет речь и о праве создавать профсоюзы.

Эмираты, как и остальные аравийские монархии, периодически критикуются правозащитниками за несоблюдение прав человека. Впрочем, не только правозащитниками. Согласно докладу парламентского комитета Уганды по труду, с января 2017 года в Объединенных Арабских Эмиратах погибли 50 работников - граждан Уганды, 35 из которых покончили с собой. По словам угандийского парламентария, основными причинами суицидов трудовых мигрантов были “нечеловеческие условия труда, невыплата зарплат и непрекращающееся насилие”. В свою очередь, посольство Уганды в Абу-Даби пригласило обращаться за помощью всех своих граждан, в ней нуждающихся.

Отметим, что не только Эмираты и Саудовская Аравия притормаживают с изменением системы трудовых отношений.

Королевство Бахрейн еще в 2009 году объявило о создании Управления регулирования рынка труда (LMRA), задуманного как главный регулятор отношений с трудовыми мигрантами вместо работодателей. Однако на практике полномочия ведомства оказались не столь широки, как ожидали правозащитники. Мигранты теперь не зависят от работодателя в своих перемещениях и могут менять место работы - но только через год труда на оговоренного нанимателя.

Кувейт планировал ликвидировать систему кафала в феврале 2011 года, однако вместо этого упростил возможность смены работодателя для трудовых мигрантов. В 2015 году государство приняло закон, который закрепил за иностранными работниками 30-дневный ежегодный отпуск и еженедельный выходной. Помимо этого из-под контроля системы были выведены мигранты с университетским образованием.

Иордания в 2009 году приняла закон, запрещающий торговлю людьми и рабский труд. Оман в 2003 году запретил аутсорсинговую систему (временную передачу работников другому предприятию).

МЯТЕЖНЫЙ ЛИВАН

Среди стран с системой кафала в трудовых отношениях довольно активными протестами отметился Ливан. По официальным данным, в стране работает около 200 тыс. мигрантов из Непала, Шри-Ланки, Филиппин, Бангладеш, Эфиопии. В мае 2016 года сотни трудовых мигрантов вышли на улицы Бейрута в знак протеста против существующих трудовых отношений. Люди требовали адаптации Конвенции МОТ № 189, которая обязывает национальные правительства устанавливать минимальную зарплату для обслуживающего персонала и предоставлять один выходной в неделю. А сотрудники Human Rights Watch, поддержавшие протестующих, отмечали, что правительство Ливана отказывается предоставлять вид на жительство детям, рожденным женщинами из прислуги от граждан страны. Вместо этого детей депортируют.

В апреле 2017 года, практически через год, ситуация повторилась. С лозунгом “Мы не рабы, мы хотим наши права” сотни трудовых мигрантов (из Непала, Филиппин, Индонезии и т.д.) вышли на митинг против сложившейся системы трудовых отношений. В частности, против того, что каждого иностранного работника, умершего неестественной смертью, записывали в самоубийцы и не давали ход расследованию.