Фото: Николай Федоров / "Солидарность"Общественный совет при Минтруде 26 апреля обсудил, на первый взгляд, не самые значимые вопросы: проект закона о борьбе с коррупцией, который ни с чем не борется, формальный отчет министерства о его закупках, изменения в составе самого Совета... Однако по мере обсуждения усиливалось ощущение, что между ведомством и его советниками возникает подобие размолвки. В какой-то момент со стороны общественников даже прозвучала угроза не приходить на заседания. Между тем в Минтруд 26 апреля и так явилось менее половины членов Совета, а значит, согласно регламенту, принятые решения неправомочны.
Несмотря на некоторое недопонимание между Минтрудом и членами Общественного совета, есть большая вероятность, что все образуется. На фото: председатель ОС Елена Тополева-Солдунова и советник министра труда Филипп Воронин
РИСК ДУМАТЬ
Членов Общественного совета при Минтруде на заседании 26 апреля было критически мало: корреспондент “Солидарности” за все время встречи не насчитал больше двенадцати человек. При этом “заседание Совета считается правомочным, если в нем участвуют не менее половины членов” (п. 3 ст. 14 регламента ОС). Всего же общественных советников при Минтруде - 30… Но в целом опыт изучения работы данного Совета говорит о том, что наибольший интерес в заседаниях представляют не его решения, а представленные темы и сам процесс обсуждения. К слову, состав ОС обновится примерно на треть уже в этом году: кто-то изъявил желание покинуть ряды сам, кого-то, грубо говоря, могут исключить за непосещаемость.
- У нас есть определенное количество людей в Общественном совете, которые или сами хотят выйти из состава, или те люди... Например, господин Горбунов Владимир Викторович, которого кто у нас видел последние два года хоть раз? - пояснил советник министра труда, куратор Общественного совета Филипп Воронин.
Новых членов ОС предлагать будут оставшиеся, кандидатуры должны пройти фильтр в Минтруде и в “открытом правительстве”. Кстати, об открытости: член ОС Николай Новиков предложил вести видеотрансляции с заседаний Совета:
- Единственное, есть нюанс, риск такой: каждый должен будет думать, что он говорит, а не что попало… - резонно предостерег Новиков, будучи предупрежден, что уже ведется, как минимум аудиозапись.
КОНФЕТЫ - ЭТО ПЕРЕБОР!
Директор департамента госполитики в сфере государственной и муниципальной службы, противодействия коррупции Дмитрий Баснак представил членам Совета два неоднозначных законопроекта. Они касаются изменений в Гражданском кодексе и законах, регламентирующих деятельность чиновников различных уровней. А именно (согласно пояснительной записке) “регулируют ограничения на дарение” и предусматривают “совершенствование положений антикоррупционного законодательства”.
Сейчас чиновникам нельзя принимать подарки дороже трех тысяч рублей (п. 3 ст. 1 ГК РФ), если только их не преподнесли на официальном мероприятии. В то же время некоторые законы запрещают подарки без указания планки их стоимости. Соответственно, ГК хотят унифицировать с этими законами. Однако запрет не коснется депутатов региональных и муниципальных заксобраний, работающих “на непостоянной основе”. Подразумеваются те из местных законодателей, кто не получает зарплату за эту деятельность, а занимается чем-то другим. Такое положение дел распространено в регионах: например, в Москве лишь малая часть депутатов “сидит на зарплате” - остальные могут иметь основное место работы в других организациях или даже заниматься бизнесом.
Так вот, законопроект освобождает таких депутатов от запрета на дарение - “поскольку невозможно будет определить факт его несоблюдения при исполнении должностных обязанностей в качестве депутата”. В этом и заключается неоднозначность инициативы: получается, законодателю могут подарить что угодно и сказать: “это не депутату, это предпринимателю, партнеру, главврачу больницы”. А то, что он имеет влияние в качестве депутата, не имеет значения потому, что неисполнение закона “невозможно будет определить”.
Еще один момент. Заявлено, что инициатива направлена на усиление борьбы с коррупцией. Но что помешает не какие-то подарки делать, а по старой доброй традиции просто “заносить”? Иными словами, законопроект призывает бороться со злом неочевидным, не затрагивая при этом зла очевидного. В конце концов, кто в наше время берет взятки борзыми щенками? Предпочитают все больше валюту. Примерно те же сомнения высказали и члены Общественного совета.
- Многие могут сказать: ну что подарки? Есть большие взятки, крупные посадки и все остальное, - оговорился и сам Дмитрий Баснак. - Это понятно, но начало любого крупного коррупционного правонарушения начинается с попытки подкупить должностное лицо. И зачастую подарки, которые служащие принимают, в том числе на Новый год, на какие-то праздники, вызывают сомнения в том, насколько в дальнейшем должностное лицо является честным и беспристрастным.
Хорошо, пусть так. Пусть будет можно исходить из того, что “сегодня он играет джаз”, то есть получил шоколадку на день рожденья, а “завтра” - со всеми вытекающими. Но почему тогда, как говорит Дмитрий Баснак, при доработке законопроекта придется учитывать специфику регионов? Да потому, например, что в регионах Северного Кавказа “не взять” считается оскорблением дарящего. Здесь бы, кажется, и закончить разговор о проекте, но реакция членов Общественного совета тоже заслуживает внимания. Например, на такой нюанс законопроекта: запрет на подарки чиновникам все равно не является тотальным: дарить цветы (согласно Баснаку, “на 8 Марта, похороны”), календари и канцтовары таки будет можно.
- А конфеты? - поинтересовалась член ОС Елена Феоктистова.
- Ну, понимаете, конфеты - это уже перебор, - отозвался Дмитрий Баснак, только что сам напомнивший, что у бывшего губернатора Сахалинской области при обыске изъяли пишущую ручку стоимостью в миллионы рублей. - Мы понимаем, что зачастую шоколадка отношения к взятке не имеет. Но мы прекрасно с вами понимаем, что за безобидной шоколадкой...
Те же риски, по этой логике, появляются и если чиновнику просто улыбнуться на улице.
НИ О ЧЕМ
Следующий вопрос повестки обещал обернуться пустой формальностью, но неожиданно вызвал бурю эмоций. Речь идет об отчете Минтруда о собственных госзакупках за 2016 год и планах в этой сфере на текущий год. Его представила замдиректора финансового департамента министерства Лариса Карачева. Общая сумма за прошлый год по конкурентным процедурам закупок товаров и услуг составила чуть более 1,5 млрд рублей, по закупкам у единственного поставщика - примерно 4,4 млрд. В последнем случае речь идет в основном о компенсациях за проезд федеральных льготников структурам РЖД.
Для общего понимания: в структуру закупок Минтруда входят также работы и услуги по программе “Доступная среда”, включая обучение специалистов медико-социальной экспертизы, закупку всевозможного оборудования и многое другое. (Отчет за 2016 год вывешен на сайте министерства.) В 2017-м закупки планируется сделать на общую сумму более 5 млрд рублей. В том числе примерно 4,6 млрд на все те же перевозки льготников, 638 млн рублей на “Доступную среду”, 129 млн на обучение госслужащих, 216 млн на обеспечение деятельности центрального аппарата Минтруда, 11 млн рублей на разработку профстандартов и так далее.
Много вопросов обрушилось на Ларису Карачеву: почему в прошлом году за перевозки платили “Российским железным дорогам”, а в этом - ее “дочкам”, как определяется единственный поставщик, какова детализация расходов по пунктам? И так далее и тому подобное. В итоге большинство разбирательств оказывались признаком того, что члены Совета не слишком разбираются в вопросе госзакупок. Как сказал кто-то из членов, вряд ли присутствующие накопают здесь что-то после многих проверяющих, включая Счетную палату. Второй вариант вывода сводился к тому, что госпожа Карачева выступает сугубо от своего департамента, тогда как для детализации закупок нужно запрашивать инициировавшие их другие департаменты.
- Лариса Юрьевна, у вас есть ответ на вопрос? - как бы приходила на помощь Карачевой зампред ОС Лилия Овчарова.
В какой-то момент кто-то спросил в общем шуме: “Зачем мы тогда вообще рассматриваем этот вопрос?” Ведь повлиять на прошлогодние закупки Совет уже не может, да и на план утвержденных на этот год, по сути, тоже. К тому же, как объяснил Филипп Воронин, рассматривается скорее законность проведения процедуры закупок, а не их конкретное наполнение. Но тогда как здесь и сейчас определить законность процедур? В какой-то момент члены Совета стали обсуждать, какой комиссии ОС дать задание проверить, действительно ли в законе о госзакупках написана вот такая-то конкретная фраза... Как будто половина из них не сидит в интернете в ходе заседаний - казалось бы, взять да тут же и проверить.
Общая неопределенность и проведенные практически впустую 50 минут возмутили Елену Феоктистову:
- То, как вы сейчас [докладываете], - это ни о чем! - сказала она чиновнице. - Хотелось бы получить более конкретную информацию! - и через несколько минут: - Вы меня извините, конечно, но у меня другой вопрос: мы все занятые люди, и никто не хочет долго здесь сидеть - но мы же приходим! <…> Если министерство будет так отвечать, то мы ходить больше просто не будем. Мы уже много раз это говорили. И если так, то лучше просто ротировать Общественный совет полностью - пусть министерство само серьезно относится к Общественному совету!
И это при том еще, что решение предлагалось вынести “о плане-графике” закупок, а не просто “о плане” (то есть скорее детальном, а не повременном), как это было сформулировано в повестке. Но, как говорилось выше, вряд ли в отсутствие кворума это имело столь уж большое значение. И пусть пока нет причин ставить под сомнение законность проводимых Минтрудом закупок, общественники явно остались недовольны. А ведь, казалось бы, только еще вопросом ранее сообща боролись с коррупцией. Если в данном случае не писать последнее слово в кавычках.
