Подпишитесь на
Фото: Николай Федоров / "Солидарность"В нашей стране помимо автомобильного и железнодорожного есть еще один вид транспорта — трубопроводный. И его масштабов многие просто не представляют. Переплетение труб на карте можно спутать с железнодорожными путями! Корреспондент «Профсоюзного журнала» отправилась на одну из станций перекачки нефти, чтобы узнать, как это — работать на нефтепроводе.
Материал опубликован в "Профсоюзном журнале" № 5, 2016
НЕФТЯНИКИ ИЛИ ТРАНСПОРТНИКИ?
Я вхожу в кабинет начальника Краснодарского районного управления магистральных нефтепроводов (КРУМН) АО «Черномортранснефть», и первое, что бросается в глаза, — огромная карта России, только вместо дорог на ней обозначена трубопроводная сеть. По ней доставляется нефть от самых восточных рубежей нашей родины (порт Козьмино в городе Находка) до западных (нефтепровод «Дружба», который идет в Европу) и северных границ (порт Усть-Луга).
СПРАВКА
ПАО «Транснефть» — оператор магистральных нефтепроводов России. Является правопреемником Главного производственного управления по транспортировке и поставкам нефти (Главтранснефть) Миннефтепрома СССР. 100% обыкновенных акций (78,1% капитала) «Транснефти» принадлежит государству.
У компании свыше 70 тыс. км магистральных трубопроводов, более 500 насосных станций, она транспортирует 93% добываемой в России нефти.
АО «Черномортранснефть» — дочернее предприятие ПАО «Транснефть». Производственные мощности «Черномортранснефти» располагаются на территории шести субъектов РФ: Краснодарского и Ставропольского краев, Ростовской области и республик Адыгеи, Кабардино-Балкарии и Дагестана. В ее эксплуатации находится более 3 тыс. км магистральных нефтепроводов.
— Нас поздравляют всегда с Днем нефтяника, но так принято, потому что «Транснефть» изначально, еще в советские времена, была в Министерстве топлива и энергетики, то есть относилась к нефтяникам. На самом деле мы — транспортная компания, занимаемся транспортировкой нефти. Приводим в движение нефть, чтобы она приводила в движение все остальное. По большому счету, если бы по трубам текла вода, то глобально ничего бы не изменилось, — поясняет главный инженер «Черномортранснефти» Александр Расторгуев.
Не зависят в «Транснефти» и от цен на нефть, лишь сочувствуют нефтедобывающим компаниям. Тарифы на транспортировку устанавливает государство, и они зависят от текущих затрат транспортных компаний (на обслуживание, поддержание в работоспособном состоянии оборудования, зарплату и необходимые материалы) и от заложенного уровня рентабельности. Каждый год тарифы меняются, но незначительно, лишь на уровень инфляции.
У «Черномортранснефти» пять потребителей: четыре нефтеперерабатывающих завода, к которым подведены трубы (Туапсинский, Афипский, Ильский и «Краснодарэконефть»), и нефтебаза Грушовая, где формируются танкерные партии и идет отгрузка грузополучателям в порту Новороссийск.
В «Черномортранснефти» работают 5020 человек, и заняты они в основном техобслуживанием. Нефть сама не потечет — ее нужно толкать, то есть создавать давление. Для этого на нефтеперекачивающих станциях установлены магистральные насосные агрегаты. Они, конечно, отличаются от тех насосов, что у многих установлены на даче в колодцах. К этим нужен целый комплекс систем: охлаждения, смазки, контроля параметров работы каждого агрегата и т.п. Все это составляет единую систему, которую контролируют диспетчеры или операторы на станциях.
И все это оборудование нужно обслуживать, чтобы оно безотказно работало в течение срока эксплуатации. Для этого проводятся плановые регламентные работы, со своей периодичностью для каждого типа оборудования.
— Это как автомобиль: если купил и просто на нем ездишь, он через два с половиной года сломаемся. Чтобы не ломался, нужно посещать станцию техобслуживания — менять масло, проверять разные параметры. Так и здесь, — поясняет Расторгуев. — У нас не только насосы, но и система вентиляции, электротехническое оборудование, оборудование контроля и управления, то есть всевозможные датчики и т.д. Это все завязано в одну систему, и чтобы поддерживать ее в работоспособном состоянии, нужно обслуживать это оборудование. Для каждого насоса, для каждого типа и модели известно необходимое количество часов работ. Исходя из этого, мы ежегодно формируем график планово-предупредительных ремонтов, видим, сколько часов и человек нам на это требуется. Как правило, ежегодно это один и тот же объем работ.
БЕЗОПАСНОСТЬ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО
Что я ожидала увидеть на территории нефтеперекачивающей станции? Точно не цветы, газоны и идеальную чистоту. Тем не менее станция больше похожа на аккуратный парк. Председатель объединенной первичной профорганизации Наталья Петлеванная поясняет, что у «Черномортранснефти» культ чистоты и безопасности, так что удивляться нечему: «И это я вас еще на обычную станцию привезла, не на образцово-показательную!»
Председатель объединенной первички «Черномортранснефть» Наталья Петлеванная и ее заместитель Андрей Греков провели для корреспондентов «Солидарности» экскурсию по территории Крымской станции. Правда, приходилось регулярно останавливаться: лидеров профорганизации знали все работники, здоровались, спрашивали, как жизнь.
Перед входом на территорию — обязательный инструктаж. Нам выдали спецодежду, спецобувь (высокие прочные ботинки), каску. Попросили оставить спички и сигареты, выписали пропуска, и только тогда мы смогли пройти.
Петлеванная поясняет: система безопасности поставлена в компании так, что если где-либо случается инцидент — там проводится расследование, а обстоятельства несчастного случая незамедлительно доводятся до сведения всех без исключения работников всех дочерних обществ «Транснефти», дабы такого больше не повторялось нигде. Она подтвердила, что профорганизация обязательно входит в комиссию по расследованию несчастного случая.
— Охрана труда — это у нас действительно культ, — рассказывает председатель первички, пока мы идем от одного нефтехранилища к другому. — У «Черномортранснефти» есть такая «фишка»: два раза в год, весной и осенью, собирается бригада в составе генерального директора, заместителя по общим вопросам, заместителя по безопасности, председателя профорганизации и главного инженера. Мы делим все объекты на две части, то есть на два маршрута, и в каждое подразделение приезжаем таким великим составом, докладываем, что сделали за полгода, отчитываемся перед людьми. Тут важна именно обратная связь. Вот работники сказали, что у них неудобные ботинки, — сразу подключились специалисты по охране труда. Стали закупать другие ботинки. Работники сказали: нам нужны дополнительные перчатки, потому что имеющиеся быстро истираются, — увеличили нормы СИЗ. Сказали: одних очков мало, надо еще солнечные — включили в нормы СИЗ солнечные очки. Неудобны новые огнестойкие костюмы, дышать невозможно, предыдущая партия была лучше — оперативно поменяли. То есть это не проблема.
Под безопасностью в «Транснефти» понимают не только физическую безопасность, но и информационную. Например, на территории нельзя фотографировать, нельзя выкладывать фотографии в социальные сети без специального разрешения. За этим следит отдельный человек, мониторит интернет. И за «селфи» на фоне нефтяного резервуара можно лишиться премии, а то и получить дисциплинарное взыскание! Так что фотографии в нашем журнале можно назвать почти уникальными: на нефтеперекачивающие станции не так часто допускают фотокорреспондентов.
Культ безопасности и чистоты заметен даже в туалетах, где помимо обычного жидкого мыла везде есть дозаторы со специальной жидкостью, отмывающей с рук нефтепродукты, масляные краски или битум, и с кремом для кожи рук, подвергшейся воздействию вредных производственных факторов! Но самым ярким доказательством того, что с безопасностью на «Черномортранснефти» все отлично, для меня стал разговор с водителем корпоративного автобуса. Станция находится в городе Крымске, и я с водителем разговорилась о страшном наводнении 2012 года, в котором погиб 171 человек и пострадали около 34 тысяч. Спросила, не переживал ли он, что станцию затопит и нефть разольется. Водитель меня, кажется, даже не понял. Ответил, что станцию-то, конечно, затопило, но с чего бы ему переживать? Что со станцией может случиться? Она работала без проблем даже тогда, когда была под водой. Мол, разве ж это повод для беспокойства…
ЗАРПЛАТА
Когда мы ехали на станцию, я была уверена, что смогу наконец без проблем посмотреть на сырую нефть. Однако выяснилось, что если на станции вдруг можно увидеть нефть, значит, случилась авария! Немного нефти нашлось лишь в качестве образца, в лаборатории. Пахнет она, как оказалось, не просто неприятно, а крайне неприятно, очень резко. Такой уникальный, выразительный запах ни с чем не спутаешь. Стоит отметить, что нигде больше на всей станции даже близко подобного запаха я не почуяла.
Тем временем пошел дождь, и мы спрятались от него в одной из диспетчерских. Я, конечно, не упустила возможности задать вопросы о зарплате и условиях труда у работающих там женщин. Спросила оператора приемо-сдаточного пункта (ПСП) «Крымский» Елену Комарову, сколько она зарабатывает.
— В среднем около 30 тысяч рублей.
— Вы довольны этой зарплатой, на нее можно жить?
— Конечно, довольны. У нас по Крымску средняя зарплата 10–15 тысяч. К тому же в компании недавно ввели, что женщинам, которые уходят в декрет, в течение трех лет по колдоговору доплачивают до средней зарплаты. Это плюс к тому, что платит соцстрах. И плюс еще тысячу рублей в месяц на ребенка — компенсация на детский сад, — ответила Комарова.
Генеральный директор «Черномортранснефти» называл среднюю зарплату по компании — 54 тысячи рублей. Правда, это «средняя температура по больнице», а для рабочего — в зависимости от разряда, должности, которую он занимает, квалификации — оклад варьируется от 25 до 40 тысяч рублей. К этой сумме еще нужно прибавить ежемесячную премию за выполнение основных показателей. Если выполнен план по перекачке нефти, не было травматизма, нарушений требований охраны труда, пожарной и промышленной безопасности — работник премию получает, и она составляет 70% от оклада. Если у кого-то есть недочеты в работе, тогда премия или снижается, или не платится совсем.
— Часто бывает, что профорганизация «отбивает» премию обратно? — спрашиваю я главного инженера.
Тот вздыхает:
— В половине случаев как минимум. Где-то снижается процент, на который руководитель хотел срезать премию: мол, профсоюз с провинившимся побеседовал, и тот все понял. А в некоторых случаях вообще премию возвращают.
— Зачастую после нашего вмешательства дисциплинарные взыскания заменялись снижением премии, — подхватывает разговор предпрофкома. — Потому что если у работника взыскание, то, по нашему Положению, он не получает ни дополнительного оклада к отпуску, ни премии ко Дню нефтяника. Поэтому мы стараемся, чтобы дисциплинарных взысканий было как можно меньше.
Впрочем, Наталья Петлеванная тут же поясняет, что профком не огульно всех защищает. Они понимают специфику производства, понимают, за что работника можно защищать, где начальство перегнуло палку, а где работник действительно допустил серьезное нарушение. Бывают и ситуации, когда профсоюзная организация может помочь лишь косвенно. Например, по результатам медосмотра нескольким электромонтерам запретили работать на высоте по причине плохого зрения или слуха. Но предприятие не может держать десять электромонтеров, которые будут работать только внизу и не смогут даже лампочку поменять. В итоге предприятие кого-то отправило на профилактическое лечение на полгода, кому-то оплатило операцию по восстановлению зрения, а тем, кому это не помогло, предложило перейти на другую должность.
Мастер ПСП Галина Данильченко поясняет, что после смены руководства сильно изменился и характер работы:
— Объясню на примере своей работы. Как мы раньше работали? Всё больше делалось вручную, все бегали, мало что было автоматизировано. Сейчас это всё автоматизировали, и девчонки управляют автоматически тем, что раньше делали руками.
— Вы из-за этого не потеряли в зарплате? — спрашиваю я.
— Ничего не потеряли, просто стало больше журналов, документации. Раньше меньше писанины было. Плюс еще добавилось очень много регламентов. Даже если у тебя все автоматизировано — запись сделай. Потому что это требование законодательства и регламентных документов, — поясняет Данильченко.
У сотрудников «Черномортранснефти» есть еще очень неплохой стимул для работы и дополнение к заработку: отличный соцпакет. В него входит и лечение, и частичная или даже полная оплата отдыха в отпуске, и компенсация стоимости питания в рабочую смену, и регулярные экскурсии, и прочее. Поэтому работа на станции считается престижной, и многие стремятся на нее попасть. Вот только берут не всех.
— Вакансии есть, а люди на них не идут, потому что знают: в «Транснефти» за зарплату надо работать. К сожалению, на юге многие работать не очень хотят. Поэтому берут много приезжих из других регионов. У нас очень ответственная работа, иногда на одном человеке зацикливается все. Например, во время некоторых плановых работ, чтобы вырезать дефектный кусок трубы, останавливается вообще весь нефтепровод, аж от Сибири. Это ж какие убытки! Поэтому на ликвидацию участка трубы дают 72 часа, и тогда нельзя сидеть и курить, надо работать и день, и ночь. Это тяжелая работа. Многие не выдерживают, — поясняет Петлеванная.
КАК УСТРОИТЬСЯ В «ТРАНСНЕФТЬ»
Сама Наталья Петлеванная приехала в Краснодарский край на работу в «Черномортранснефть» с Дальнего Востока. И такой обмен среди нефтяников — привычное дело. Кадровый обмен между нефтяными станциями по всей России налажен хорошо. И при поиске специалиста в первую очередь, конечно, рассматривают кандидата с другой станции или из другого акционерного общества: у них уже есть опыт работы на нефтепроводе. На юг едут дальневосточники и сибиряки, южане едут на север — это часто происходит.
Впрочем, компания набирает и молодых специалистов и сама обучает их. Не только на месте, но и в вузах.
Инженерно-технические работники, конечно, должны иметь высшее образование, а у рабочих должна быть определенная квалификация. В принципе, слесаря 3-го или 4-го разряда, даже не разбирающегося в системе трубопроводного транспорта, обучат наставники, но чаще в компанию приходят из профильных учебных учреждений. Подготовку по рабочим профессиям ведет, например, Новокуйбышевский учебный комбинат. Инженеры оканчивают, как правило, институты нефтепроводного транспорта: Московский университет нефти и газа им. Губкина, Уфимский нефтяной технический институт и т.п. В этом году компания заключила договор с Кубанским государственным университетом — там открыли кафедру нефтепроводного транспорта. Студентов специально готовят для будущей работы в АО «Транснефть». Зачастую там учатся дети нынешних сотрудников компании. Во время обучения они проходят практику на предприятии.
По окончании обучения трудоустраиваются на предприятие, получают статус молодого специалиста. И это не просто слова. У «Транснефти» целая программа адаптации молодых специалистов. Например, ежегодно проводится конкурс на лучшее предложение в той или иной области.
На каждом этапе победитель конкурса получает те или иные поощрительные призы. В основном денежные — либо доплату к окладу, либо премию в размере оклада. Тот, кто занял первое место, получает доплату в течение года. Участие в конкурсах помогает молодым работникам лучше влиться в коллектив, к тому же является толчком к карьерному росту. Например, молодой инженер 2-й категории, проработав 1–3 года, может стать ведущим инженером.
Для «ветеранов» эти конкурсы тоже полезны. У них уже «замыливается» взгляд, а у молодежи взгляд свежий, и она приносит новые идеи.
ПРОФСОЮЗНАЯ ГОРДОСТЬ
Пробегав целый день по станции, мы идем в корпоративную столовую. Съесть весь комплексный обед мы оказались не в состоянии — слишком много всего! Салат, суп харчо, второе, компот и особенно булочки — все очень вкусное. Для работников такой обед стоит 150 рублей, остальное компенсирует компания. Если нужно выехать на трубу для работ, которые длятся дольше 24 часов, то там быстро строят городок. В нем обязательно есть вагон-столовая, вагон-сауна, чтобы люди могли после работы помыться, обязательно сушильная комната для просушки спецодежды, конечно, туалет, место для курения и прочее.
Тем временем очередной работник здоровается с председателем объединенной первички Натальей Петлеванной и обсуждает мимоходом какие-то вопросы. Ее знают, кажется, все на предприятии: от генерального директора до водителя корпоративного автобуса. Какие только вопросы она не решала! От дисциплинарных взысканий до места для парковки. Недавно через краевой суд добилась отмены решения районного суда, восстановившего на работе бывшего предпрофкома КРУМН АО «Черномортранснефть» Константина Сорокопуда. Дело в том, что в коллективе уверены: его цель — не столько восстановиться на работе, сколько получить деньги за якобы вынужденное отсутствие (хотя он сам сложил с себя полномочия на отчетно-выборной конференции). И деньги немалые — около 3 млн рублей.
Вообще профкому «Черномортранснефти» есть чем похвастаться. Петлеванная просто рассказывала об основных положениях коллективного договора, а у меня крутилась в голове одна мысль: «Чтоб я так жил!» Например, каждому работнику, а также члену его семьи раз в два года компенсируется стоимость самостоятельно приобретенной путевки (неважно куда) в размере 26 500 рублей на человека! И если отправиться отдыхать семьей вчетвером, то получишь 120 тысяч рублей компенсации! Можно поехать в санаторий в Сочи или в Геленджике. Там вообще 100-процентная компенсация, да еще и 50% стоимости дороги оплатят!
Кстати, только в АО «Черномортранснефть» по страховке (ДМС) предусмотрено санаторно-курортное лечение. То есть работники ездят в санатории за счет страховой компании. А ДМС есть у всех — это оплачивает компания. Болеть, будучи сотрудником «Черномортранснефти», вообще, если можно так сказать, неплохо. Потому что не надо ломать голову, где взять денег на дорогостоящее лечение. Компания проявляет себя действительно социально ответственной и своих в беде не бросает. Недавно одному работнику делали сложную операцию — меняли суставы в Германии. Это стоило около 2 млн рублей, и проходило так же по страховке.
— Если наш сотрудник попадает в больницу, мы тут же подключаемся, звоним нашей страховой компании, и его переводят в улучшенную палату, за его лечением постоянно наблюдает куратор, даже если сотрудник лечится на общих основаниях. Сразу подключается наша социальная служба. Я это знаю хорошо, у меня муж — начальник соцслужбы, и ему звонят до ночи, а то и ночью, если, не дай бог, что случилось. Наш сын на вопрос, чем занимаются его родители, отвечает: заботятся о людях, — смеется председатель профкома.
Администрация предприятия по своей инициативе организовала раз в год скрининги (массовые обследования) помимо медосмотров: приезжает бригада врачей в каждое подразделение и всех работников проверяет. В прошлом году — на онкомаркеры, в этом будут обследовать сердечно-сосудистую и желудочно-кишечную системы. Сам человек вряд ли сходит провериться, если ничего не болит. И некогда, и недешево это.
Благодаря скринингу в прошлом году были выявлены случаи онкологических заболеваний на ранних стадиях, администрация и профорганизация сразу же подключились — и организовали этим людям лечение.
Конечно, есть и ежегодная индексация зарплат, правда, не на фактический уровень инфляции, а на 5–7%. Но этот пункт колдоговора изменить очень сложно — он распространяется на все дочерние организации «Транснефти», а не только на «Черномортранснефть».
Зато есть 13-я зарплата, которая составляет пять-шесть окладов. Доплаты на свадьбы, юбилеи, по окладу к отпуску и ко Дню нефтяника. Премии к 8 Марта и 23 Февраля. А еще своя корпоративная пенсия, компенсация стоимости абонементов в спортклуб, бесплатные спортивные залы, где можно поиграть в футбол, волейбол, баскетбол. И многое другое.
