Фото: Николай Федоров / "Солидарность"Говорят, русское село умирает. Говорят, русское село пьет. Говорят… много чего говорят, в общем. И чаще всего это чистая правда. Но есть места, где все эти мнения недействительны. Об этом корреспонденты «Профсоюзного журнала» узнали, побывав в Кировской области в колхозе «Красное знамя».
Материал опубликован в "Профсоюзном журнале" № 3, 2016
НАД СЛЕДСТВИЕМ
Мы едем в профсоюзной «Волге» вместе с председателем обкома профсоюза работников АПК Галиной Михеевой и руководителем пресс-центра областной федерации профсоюзов Татьяной Косолаповой из Кирова в Кумёны. За все шестьдесят километров того, что принято называть дорогой, был, кажется, только один просвет без трещин и ям — длиной метров двести. В таких случаях, если компания подобралась, как в этот раз, приличная, принято ругаться про себя. Но на вопрос, заданный вслух, водитель отвечает, что вообще-то дороги до наступления весны были еще вполне пригодными, и только недавно их раскурочило от таяния снега и перемены температуры.
Кумёнский район, куда мы держим путь, считается одним из лучших в Кировской области, здесь работает целых шесть сельхозпредприятий. Въезжаем в поселок Кумёны. Пара улиц да ряд одноэтажных домов. В десять утра пусто: из без малого пяти тысяч жителей все, кто имеет работу, уже там. Некоторые — на вахте «на северах»: кроме пары колхозов и бюджетных учреждений работы в районе особо нет. Между тем машина останавливается около учреждения не только бюджетного, но как бы еще и казенного: табличка на входной двери сообщает, что внутри располагается районное управление Следственного комитета. Ну, думаю, приехали. Засада. Ведь целью, как-никак, был безобидный колхоз «Красное знамя».
СПРАВКА
Колхоз «Красное знамя», ныне — одноименный сельскохозяйственный производственный кооператив, был создан в 1968 году. С 2000 года его возглавляет председатель Владимир Шулаев. В 2004 году полным ходом началось присоединение не только слабых, но и обанкротившихся хозяйств. В настоящее время колхоз состоит из семи отделений. Среднегодовая численность работников — 515 человек. Все работники, включая председателя колхоза, состоят в профсоюзе.
Ведущая отрасль СПК — молочное животноводство. В 2011 году колхозу присвоен статус племзавода по разведению скота черно-пестрой породы. В 2015 году поголовье крупного рогатого скота — 6717 голов, в том числе дойное стадо — 2550 голов. Годовой надой на фуражную корову — 10 116 л. Общая земельная площадь — 37 235 га, в том числе с/х угодья — 23 461 га, пашня — 20 510 га. Валовое производство зерна — 31 568 т.
Прибыль предприятия в 2015 году составила 201,777 млн рублей при рентабельности 39%, средняя зарплата — 31 856 руб.
По данным с официального сайта СПК «Красное знамя»
Низкое крыльцо, железная дверь, видеокамера под козырьком. Если заглянуть за двухэтажное здание, можно увидеть в низине узкую полоску поля (или что там под снегом?) и лес. Остальное — небо. Внутри здания действительно работают местные следователи, но их соседство с правлением колхоза «Красное знамя» объясняется общим дефицитом квадратных метров в поселке.
На втором этаже кабинет Владимира Шулаева, председателя СПК «Красное знамя». Там нас встречают председатель профкома Наталия Злобина и председатель райкома профсоюза работников АПК Люся Ермолина. (Люся — не потому, что фамильярность, а потому что так в паспорте написано.) Среди встречающих и вновь прибывших хозяин кабинета вроде как-то теряется из виду, поскольку ожидаешь увидеть, скажем так, малиновый пиджак. Как минимум. Хотя бы потому, что Шулаев — депутат областного заксобрания от правящей партии и сам правит одним из лучших сельских хозяйств региона. Стереотипы, в общем, как они есть. Которые при встрече с реальностью приходится ломать через колено.
При всем при том Владимир Леонидович обращает на себя внимание сразу — своей несхожестью со стереотипом. Среднего роста, слегка сутуловат, и никаких малиновых пиджаков: какие-то штаны, какая-то кофта. Густые брови, сумрачное лицо, взгляд суров, и глаза смотрят на тебя через дикорастущий чуб. Руки в рабочем виде, и в лучшем смысле этого слова. Короче говоря, повстречав Шулаева на кумёнской улице, его легче было бы принять за тракториста, чем за областного депутата.
Разговорить его крайне сложно, так что на помощь то и дело приходят наши собеседницы.
Руководить «Красным знаменем» (несмотря на новое название «сельскохозяйственный производственный кооператив», его по привычке зовут колхозом) Владимир Шулаев стал в 2000 году. А с 2004 по 2015 год к «Красному знамени» было присоединено еще шесть хозяйств. Сейчас всего их семь.
По краткому определению, данному Владимиром Леонидовичем, состояние хозяйства, которое он принимал, было ужасным. Об этом можно судить и по изменению основных производственных показателей. К примеру, если в 2000 году колхоз произвел примерно 9,5 тыс. центнеров молока, то в 2015-м — уже более 20 тыс. центнеров. Надой на одну корову за это же время вырос почти на 8 тыс. литров в год. (Данные с официального сайта предприятия.)
Несмотря на то, что основная сфера деятельности Шулаева — это сельское хозяйство, в комитете областного заксобрания по АПК он не состоит. А состоит в комитетах по бюджету и по социальной сфере. Членство в первом объясняется довольно просто. Как говорит депутат, в заксобрание он пошел потому, что считает: стало необходимо отстаивать интересы сельского хозяйства области. И основной инструмент лоббирования интересов отрасли (а значит, и собственного хозяйства) — это распределение бюджета.
— В самом комитете по АПК у нас и так достаточно сильное лобби. Всего в заксобрании человек 15 совхозников, а в комитете человек 10. Всех запихивать в этот комитет зачем? В заксобрании по сельскохозяйственной теме сложно что-то делать. Мы боремся там, чтобы у нас был определенный бюджет, — поясняет глава колхоза. — А социальный комитет нужен не меньше, чем аграрный. Если не будет «социалки» на селе, то и люди не будут здесь оставаться. Во главе угла должен быть человек, с этого начинать надо. То есть надо зарплату людям платить. Можно экономить и платить им 15 тысяч, но надо понимать, что будут у тебя работать не хорошие доярки, а будет ходить, мягко говоря, полупьяная женщина и бить палкой этих коров, а не доить… Если посчитаешь, сколько тогда потеряет колхоз, то это будут сотни миллионов рублей.
ЧЕГО РАДИ
Но народ на селе не всегда могут удержать даже приличные зарплаты. К слову, средняя зарплата в «Красном знамени» такая же, как и в среднем по стране: около 32 тыс. рублей в месяц. Эта сумма примерно в полтора раза превышает аналогичный показатель по Кировской области и почти в два раза — по сфере АПК в регионе. Так что тут есть о чем задуматься. И при этом в фаворе в колхозе пребывает не маленький управленческий аппарат, а квалифицированные работники «на земле». Например, доярка не получает меньше сорока тысяч в месяц.
— Они все на своих машинах на работу приезжают, — говорит Шулаев со скрытой гордостью.
Одними деньгами, как было сказано, сыт не будешь. И если, скажем, не можешь отдать ребенка в садик, то сидеть с ним дома и без работы, согласитесь, для семейного бюджета накладно. Так что свой детский сад, говорят мои собеседники, есть в каждом отделении колхоза. Причем колхоз им активно помогает. К примеру, доплачивает повару и логопеду, инструктору по спорту, директору дома культуры деревни Парфеновщина, директору спортзала деревни Ардашиха. Кстати, если садики есть везде, то школа — не в каждом селе, так что детей организованно возят на автобусах.
Там, где имеется детский вопрос, почти неминуемо встает и жилищный. Так что молодой специалист может рассчитывать на собственное жилье от колхоза. В смысле, на целый добротный дом. Только его придется подождать, а до того еще и доказать, что ты этого достоин.
— У нас тактика такая: в основном мы не строим дома, чтобы потом их заселить; сперва люди приезжают, работают, и если мы видим, что они хорошо работают, только тогда и строим жилье. То есть мы и вначале даем человеку кое-какое жилье, правда, не очень комфортное. Но если он показывает себя, то получает нормальный коттедж, — рассказывает Шулаев.
«Показывать себя» работнику, претендующему на жилье, приходится года два, не меньше:
— За месяц точно не присмотришься, — поясняет Шулаев.
— Особенно в связи с первой получкой? — намекаю я, вспоминая еще один стереотип.
— Да нет, пьянка у нас больно не бьет, у нас нет такого, чтобы пили, — говорит глава колхоза. — Я не говорю, что вообще не пьют, но чтобы кто-то не вышел на работу из-за пьянки — такого нет. Есть выходные, праздники, отдыхать тоже надо уметь… А те, кого вы имеете в виду, это те, которые только вливаются в коллектив и поначалу думают, что, приехав сюда из какого-то другого колхоза, можно точно так же себя вести, как и там. У нас, если ты пьян на работе, тебя лишают половины премии.
Здоровый образ жизни в «Красном знамени» — это, кажется, вообще «пунктик». К примеру, за путевку в заграничный санаторий или просто к месту отдыха работник платит всего 10% стоимости. Если он... не курит. А если курит — то выкладывает 20%. Наконец, курящая женщина заплатит все 30% стоимости путевки. Говорю, что дело попахивает дискриминацией. Как минимум по половому признаку. И получаю короткий ответ: «Мужчинам курить не надо, а женщинам — тем более». Кстати, многие девушки бросили, говорят мне.
— Мы недавно заняли первое место в рамках 17-й Российской агропромышленной выставки «Золотая осень — 2015» в конкурсе «За достижение высоких результатов в сфере устойчивого развития сельских территорий». Наша номинация — «Высокая социальная ответственность хозяйствующих субъектов», — говорит Наталия Злобина (подробнее о том, за что первое место, — в досье). — Допустим, вот еще какие у нас есть социальные гарантии: компенсация на обеды — 30 рублей за то, что съели на 100. Бесплатное питание детям нашим, которые работают на приусадебном участке летом, студентам во время прохождения практики...
СПРАВКА
СПК «Красное знамя» оказывает социальную поддержку не только своим работникам, но и всему Кумёнскому району в целом. Каждый год на множество проектов тратятся весьма внушительные суммы. Так, согласно отчетности предприятия, только за 9 месяцев 2015 года колхоз выделил полмиллиона рублей на ремонт моста через реку в Вожгалах, более 360 тыс. рублей — на ремонт дороги в Бельтюгах, десятки тысяч рублей получили школы и детсады района, почти 400 тыс. рублей ушло на замену окон в детском саду «Зоренька» в деревне Парфеновщина. Более 1,3 млн рублей колхоз вскладчину со своей профсоюзной организацией израсходовали на праздники, спартакиады, концерты, конкурсы профмастерства и тому подобные мероприятия. И это еще далеко не весь список.
Еще один пунктик — это спорт. Спорт, правда, зачастую специфический для неподготовленного человека. Ладно — волейбол, футбол и плавание. Даже спортивной рыбалкой уже никого не удивишь. Дорогущим конным спортом, в принципе, тоже (если не держать в голове, что конноспортивную базу на 30 лошадей тащит на себе колхоз). Но вот та же товарищ Злобина, например, заняла как-то раз первое место в международном конкурсе... косарей. Есть у местных колхозников и богатый опыт пахоты (поля СПК под рожь, кукурузу и рапс занимают десятки гектаров) — отчего бы не поехать тогда на конкурс по пахоте...
В общем, бывает, что спорт и отдых на первый взгляд неотличимы от работы. Но отличить-таки можно по верному признаку: в работе стимул — зарплата, а в спорте — приз. Так, победители волейбольного турнира отправятся в Марсель на чемпионат Европы по футболу. Серебряные призеры отправятся в Москву — «тоже на какой-нибудь чемпионат», за третье место — поездка в Казань.
— На отчетно-выборной конференции слово «Марсель» произвело фурор. Все думали, что ослышались, — с удовольствием вспоминает Галина Михеева.
ВСЕ СВОЕ
Нам, корреспондентам «Профсоюзного журнала», тоже теперь есть о чем с удовольствием вспомнить. И первым претендентом на очереди оказался запах свежего мяса. Любителей животных просим не отворачиваться от экранов: мы были не на бойне, а в колбасном цеху «Красного знамени». Он расположился под одной крышей с колхозным магазином тут же, в Кумёнах. (Таких магазинов по району разбросано десять штук, но остальные без колбасных цехов.)
Производство здесь небольшое, зато выпускается 12 видов колбасы, пельмени, фарш. Мясо колхозное — говядина и свинина, из добавок — только соль. Продукт в результате безо всяких хитрых химикатов живет относительно недолго, зато все натуральное (по вкусу это сразу чувствуется). Единственное исключение — нитрит натрия, отвечающий за цвет готового продукта и частично за консервацию и положенный еще по ГОСТу 1974 года.
Небольшой срок годности накладывает, конечно, некоторые ограничения на выпуск продукции: производство особо не расширишь, для этого нужны все новые и новые клиенты, но где их взять в «шаговой доступности»? С другой стороны, колбасный цех в промышленные гиганты и не стремится, работают под заказ: сколько торговым точкам нужно, столько и сделают.
Делают все это в две смены «четыре девочки и два мальчика», по выражению директора комбината Ольги Шулаевой (она же — супруга Владимира Леонидовича). «Две девочки и один мальчик» во время нашего разговора как раз находились в пределах видимости, начиняли мясом бараньи кишки. Или, для слабонервных, делали крестьянскую колбасу. Зарабатывают они при этом по-разному: девушки по 10–12 тыс. рублей в месяц, юноши по 20 тыс. Снова приходится удивиться гендерному неравенству.
— Потому что мужчина не пойдет на низкооплачиваемую работу, и вот этот мужчина (Ольга Витальевна кивает в сторону работника) обеспечивает работу на самом оборудовании. А девочка лепит пельмени, котлеты, — в принципе, это несложно. Мужчина мне нужен, который бы работал здесь, а не сбежал от меня за 10 тысяч в месяц. Будет производство налажено, тогда откроем магазин в Кирове. Будет побольше продаваться — и зарплата будет расти от объема.
НА ЛУГУ ПАСУТСЯ КО...
— Все молоко у нас забирают два крупных завода. Один из них — это нижегородский «Вимм-Билль-Данн». Приезжают молоковозы, выкачивают, увозят. Сами мы молоко не перерабатываем, но подумываем о том, чтобы построить собственный завод, — все это рассказывает исполнительный директор «Красного знамени» Сергей Акопян, пока мы едем в его машине на молочную ферму.
Свой завод, говорит Сергей Ашотович, позволит, конечно, извлекать какую-то прибыль, но главная идея в том, чтобы производить «свое, экологически чистое». (Пока в планах — молоко, кефир, йогурт, мягкие сыры.) И приводит в пример все тот же колбасный цех. Сквозь громкое шуршание машины по сельской дороге можно расслышать, что главным в будущем проекте его создателям видится работа на имидж продукции и района: вот наши коровы, вот наше молоко, а вот наш продукт. Сергей Акопян с легким негодованием упоминает пару заводов, где сухая смесь и пальмовое масло едва ли не полностью заменяют собой собственно молоко.
— Если поставим завод на две тысячи литров в сутки, то это как минимум уже семь рабочих мест, — продолжает наш спутник рассуждать о развитии района. — А если будет работа в две смены, то уже четырнадцать…
— Да, дополнительное производство, людям будет где работать, — поддерживает тезисы Акопяна Наталия Злобина.
Сама ферма объект настолько обыденный, что описать ее трудно. Поле, загоны, за ними лес, посреди поля коровник. Внутри — пара-другая сотен пестро-черных коров (остальные на других фермах колхоза). Едят, отдыхают, осторожно покачивают бочкообразным выменем, переминаясь с ноги на ногу. «Плюс-минус 64 тонны молока в месяц в среднем», — поясняет исполнительный директор.
В две смены здесь работают восемь человек. Вспоминаю о разговоре про зарплаты доярок в кабинете у Владимира Шулаева, переспрашиваю. «Света! Подойди, пожалуйста!» — тут же зовет предпрофкома доярку, оказавшуюся поблизости. Светлана — худенькая, маленькая, с задорным лицом. Говорит, недавно вышла из декрета. Правда, была там недолго, сейчас младшему всего год (старшему уже четырнадцать). Зато — в доме, который построил для их семьи колхоз.
— Сколько корова даст, столько я и зарабатываю, — пожимает доярка плечами и вспоминает цифры: 47 тысяч, 54...
— Света во всероссийских сельских летних и зимних спортивных играх участвовала, — рассказывает Наталия Злобина. — Разбирала и собирала доильный аппарат, потом они бежали, потом гирю поднимали, доярочки...
О господи, думаю я, глядя на хрупкую с виду Светлану, и невольно вспоминаю Некрасова.
От классика быстро отвязаться не удалось, потому что после коровника мы поехали в гости к тем, кого задорная русская женщина завсегда остановит на полном скаку. К слову, помимо трех десятков лошадей арабской, ганноверской, орловской и вятской пород в конноспортивном комплексе СПК «Красное знамя» можно встретить трогательного белого пони, трехмесячного щенка от кавказской овчарки и дворняги, размером с молодого бычка, и симпатичного, но бодливого козла Васю, с красивыми, завитыми книзу рогами.
Но основное внимание здесь, конечно, уделяется самим лошадям. Их обучают выездке и конкуру — впрочем, как и наездников. Последних, кажется, не касается только селекционная работа, а так одна ведь, по сути, команда. Особенно ценно то, что с человеческой стороны партнерами в таких командах выступают местные дети (но приехать издалека — тоже приветствуется). Конный спорт им здорово интересен, вместе с животными они берут призы на соревнованиях. Отдельно лошадки красуются на специальных выставках.
Здесь можно взять лошадь напрокат, начальство подумывает о туристической конной тропе, но эта грань возможностей пока не сильно разрабатывается. Сергей Акопян, осторожно переставляя ноги в хлипком снегу, говорит, что и так хорошо: дети, кони, воздух...
* * *
Завершается наша экскурсия в деревне Парфеновщина, которая (вопреки еще одному стереотипу — увы, часто верному) не умирает, а, наоборот, расширяется. Сергей Ашотович останавливает машину на окраине. Здесь по обе стороны дороги участки, заготовленные под строительство новых домов для новых селян. Необязательно для приезжих, ведь и новорожденным нужно где-то жить с родителями.
Будущие дома включены в федеральную целевую программу «Социальное развитие села». Регион получает по ней субсидии из центра, район — из области. В Парфеновщине предусмотрено место под 50 новых домов, сюда даже успели подвести газовые коммуникации. Пять домов уже, кстати, построено. И вот именно сами дома как раз и строят на деньги колхоза. На тот случай, если ты жилье уже получил, но по каким-то причинам уходишь из колхоза, предусмотрена система взаимных расчетов. Как объяснил Сергей Акопян, вернуть придется сумму, которая зависит от того, сколько времени ты успел поработать в колхозе. Дом остается за тобой, знай только гаси то, что осталось.
А лучше — оставайся сам.
