Зарплата рабочего в 1913 году: на что ее тратили?

Фоторепродукция РИА Новости

1913 год для России выдался непростым. Празднуется трехсотлетие царствующей династии, страна на максимуме своего экономического подъема. Лучше не будет: всего через год начнется большая война, а потом страна станет уже другой...

Немудрено, что именно с показателями 1913 года - корректно это или нет - сравнивали победы на фронтах социалистических строек. Любят делать это и теперь - но уже с противоположным знаком, пытаясь разглядеть в дореволюционной России Атлантиду, которую мы бездарно потеряли. Истина, как водится, где-то посередине, а цифры и данные - все стерпят, как их не трактуй.

Естественно, краеугольным вопросом этих дискуссий остается следующий: а выиграли от революции сами рабочие? Но даже на этот вопрос отвечают по-разному, жонглируя цифрами в зависимости от вкусовых пристрастий.

Тем интереснее взглянуть, как, на что и сколько тратили рабочие век назад, поскольку статистических материалов по теме хоть отбавляй. В 1908 - 1909 годах подробно исследуются бюджеты и траты рабочих Петербурга, а в 1913 году в Киеве публикуется подробное статистическое исследование “Бюджеты рабочих города Киева”. На нем мы и остановимся - ведь Киев на тот момент и не столица, где зарплаты с ценами выше, чем по стране, и, вместе с тем, крупный экономический центр. Идеальный, в общем, объект для рассмотрения.

ЗАРПЛАТЫ

В Киеве - да и в Петербурге - по уровню зарплат лидировали металлисты - в этой профессии среднегодовой заработок, если верить анкетным данным, приближался к 500 рублям (в полтора раза выше средней зарплаты даже по Петербургу) Немного отставали печатники и ювелиры. Квалифицированные мастеровые могли рассчитывать на годовой заработок в 700 - 800 рублей (и получали больше, чем, скажем, младшие офицеры).

Это, что называется, “аристократия”. Но заработок низших категорий рабочих и ремесленников, вчерашних крестьян - портных, сапожников и им подобных - был серьезно, чуть не вполовину, ниже. Особенно если работник получал натуральное довольствие от нанимателя - в этом случае рабочему могли платить в месяц всего 20 рублей (зависел заработок и от того, жил работник на квартире “от хозяина” или нет, но об этом подробнее скажем позже).

Характерная черта - если большая часть опрошенных рабочих-металлистов имела семьи, то слесари и сапожники в большинстве своем жили холостяками: при такой зарплате обзавестись семьей им попросту не представлялось возможным.

ПИТАНИЕ

На еду у киевских рабочих уходило около половины сметы, причем что у низкооплачиваемых, что у “элиты”. Сколько же тратили рабочие, и что на эти деньги можно было себе позволить?

“Большинство одиноких тратят от 11... до 20 рублей в месяц, но... 21,9% тратят меньше 11 рублей, что уж безусловно недостаточно”.

Тогдашний рубль сейчас пересчитывают на нынешний в соотношении примерно один к полутора тысячам. Впрочем, адекватно соотнести рубль 1913 года с современным мешает то, что он обладал, мягко говоря, небольшой покупательной способностью. Тогдашние продукты питания стоили куда дороже: никакого “конвейерного” АПК еще нет. Скажем так, рубль 1913 года - это чуть больше двух килограммов мяса; кочан капусты стоил около 20 копеек, 30 копеек - десяток яиц. В общем, среднестатистический рабочий не голодал, но разгульной такую жизнь никак не назовешь.

Для сравнения - около семи рублей в месяц стоил солдатский паек, около четырех - арестантский. Как отмечают авторы статистики, в Британии, например, рабочие могли себе позволить гораздо лучший стол - хотя Англия в начале века не сказать чтобы была в этом смысле образцом для подражания.

В зависимости от заработка и семейного положения рабочие и столовались по-разному. Квалифицированные семейные рабочие, к тому же со своим жильем, обычно питались дома. К услугам одиноких были многочисленные трактиры - рабочая верхушка могла себе позволить трапезу в “чистой” половине, остальные - набивались в “черную”.

Но трактирный стол был по карману далеко не всем - и таким приходилось искать пропитание подешевле.

На заре русской индустриализации была популярна практика предоставления работникам “хозяйских харчей”. К 1910-м годам, по крайней мере в крупных городах, она практически сошла на нет - и работодатели отказывались от “патриархального пережитка”, и рабочие брезговали. Зато сохранилось так называемое “артельное харчевание”. Это выходило в два-три раза дешевле, чем питаться в одиночку. Правда, ни о каком изобилии и качественном столе говорить в этом случае не приходилось:

“Чем же питаются рабочие при этих условиях? Говядины рабочие едят 0,123 фунта в день... Главный же предмет питания составляет капуста... картошка... крупа... и в особенности ржаной хлеб”.

ЖИЛЬЕ

“Жилье от предприятия” - сейчас подобное предложение мы склонны засчитывать в плюс работодателю. Но киевские рабочие в 1913 году считали иначе. Качество хозяйского жилья не отпугивало только самых непритязательных и малооплачиваемых работников. Если верить статистике, этой категории платили в среднем около 250 рублей в год. Как было сказано выше, “натуральное довольствие” заметно снижало заработок рабочего, порой в два раза. И эту странность не могли не отметить авторы исследования: жилье, которое получал работник, просто не могло столько стоить:

“Конечно, грязный угол или верстак в роли кровати предоставляется рабочему не бесплатно; хозяин, назначая рабочему цену за работу, скидывает кое-что за “квартиру”, которой будет пользоваться рабочий (столом у хозяина рабочие почти совсем не пользуются). Но не восемь же рублей в месяц, не треть заработка рабочих. Сами рабочие указывают... что хозяйская квартира оценивается ими в один, самое большее два рубля.... Очевидно, дело здесь не только в плате за квартиру, которую хозяин учитывает в цене за работу. На хозяйские квартиры соглашаются люди совершенно придавленные нуждой, утерявшие все свои культурные запросы за бесконечной работой. Попав на такую квартиру, рабочий весь отдается в услужение хозяина, и тем самым... превращается в люмпена, часы работы которого прерываются только безобразным запоем...”

Кто мог, старались снимать жилье самостоятельно. Впрочем, под “съемным жильем”, в зависимости от дохода, понимали разное. Так, авторы статистики отмечают: из опрошенных “только 2/3 семейных живет в отдельных квартирах; треть снимает только одну комнату, две семьи живут в пол-комнате; три семьи снимают только угол. Требования одиноких еще скромнее. Оставляя в стороне лиц, живущих у родных, об остальных надо сказать, что для них преобладающим типом квартиры является угол: 2/5 всех одиноких живет в углу....”

Как выглядела “угловая” квартира тех лет, ясно из описания петербургского санитарного врача А. Рубеля:

“Если угол занят целой семьей или же девушкой, то кровать отгораживается ситцевыми занавесками (пологом), подвешенными на веревочках; в таком отгороженном углу живет иногда семейство из 4-х, даже 5-и человек: муж и жена на кровати; грудной ребенок в подвешенной к потолку люльке; другой, а иногда и третий - в ногах; тут же за занавеской развешено и разложено все имущество семьи: платье, белье и т.п. Постельные принадлежности семейных жильцов и других... в большинстве случаев более или менее удовлетворительны; у них можно встретить и подушку с наволочкой, и одеяло, и тюфяк, и простыни. У жильцов же, приезжающих в столицу только на лето, часто отсутствуют какие бы то ни было постельные принадлежности... спят на голых досках или подстилают под себя ту самую грязную одежду, в которой работают, нередко в страшной грязи, в течение дня.

Часто можно встретить в квартирах летников многоместные нары, небрежно сколоченные из некрашеных, зачастую даже нетесаных досок; перегородок между отдельными местами на нарах большею частью не имеется... Некрашеный дощатый стол, 2 - 3 табурета, иногда соломенный стул из так называемой дачной мебели или деревянная скамья дополняют собою незатейливую обстановку угловой квартиры и, вместе с койками и нарами, составляют все ее убранство. Грязь, духота - неразлучные спутники скученности - составляют также неизбежные атрибуты большинства угловых квартир, особенно населенных рабочими-летниками. Полы со щелями, покрытые толстым слоем грязи; разорванные, засаленные, почерневшие от копоти, испещренные пятнами от раздавленных клопов обои; потолки, темные от густо насевшей копоти; окна запыленные, грязные - все эти прелести вы найдете в любой угловой квартире.

Во всех щелях - мириады клопов, тараканов и других насекомых. И среди этой ужасной грязи, среди этого множества насекомых нередко можно видеть, особенно если жильцы занимаются разносной торговлей, и кувшины с квасом, и лохань с рыбой, и лоток с ягодами и т.п. продуктами, которые так охотно раскупаются на улицах Петербурга не только низшими, но и средними классами населения...”

В Петербурге “углом” довольствовались больше 2/3 рабочих-одиночек и почти половина семейных. В Киеве жилье стоило дешевле. Снять в городе комнату можно было за 8 рублей в месяц, маленькую квартиру - за 12 рублей, двухкомнатную - за 18 (на месяц и с учетом освещения и отопления). Но все равно это немалые по тем временам деньги. И в Брюсселе, и в Нью-Йорке, и в Берлине цены на жилье для рабочих были гораздо ниже (при том, что в России заработок даже высококвалифицированного рабочего не достигал среднего для его коллеги в Германии).

Естественно, те, кто мог себе это позволить, старались из “углов” выбираться. Среди получающих около 500 рублей в месяц так уже живет меньшинство. Квалифицированные и хорошо зарабатывающие - либо снимают относительно приличные квартиры, либо сами являются домовладельцами.

К 1910-м годам “ответственные работодатели” изредка поощряли квалифицированные и ценные рабочие кадры действительно качественным жильем “от предприятия”. Например, нефтяники Нобели строили для своих мастеров по-европейски комфортабельные коттеджи. Надо сказать, что вопреки стереотипам “рабочая аристократия” не была малочисленной - хороший заработок имели около трети российских рабочих.

НЕ ХЛЕБОМ ЕДИНЫМ

Но двинемся выше по склонам пирамиды Маслоу - к “неэлементарным потребностям”. Первое место предсказуемо занято, как тогда говорили, “наркотикой” - алкоголем и табаком. Но и здесь обобщения будут грехом:

“Профессия, расходующая наибольший процент заработка на алкоголь и табак, - сапожники, живущие в наихудших условиях. Живущие в углах и на койках тратят больше, чем живущие в комнатах и квартирах... В самых низших группах весь расход... уходит именно на употребление спиртных напитков. Эти напитки наихудшего качества; потребление их происходит зачастую где-нибудь под забором, у крыльца казенной лавки и по большей части не сопровождается никакой закуской. Наоборот, в высших группах переходят к употреблению более дорогого напитка.... Сцены безобразного пьянства здесь реже, чем в нижестоящих группах. Когда такие группы приобретают возможность более разумных развлечений, потребность в алкоголе становится не столь напряженной... Рабочий, имеющий достаточный заработок, предпочитает сходить в театр, в кинематограф, почитать газету, побывать в союзе и т.д.”

Любопытная деталь: на “наркотику” киевские рабочие тратили... почти в два раза меньше, чем их петербургские товарищи. Очевидно, малороссийский уютный климат - в отличие от сурового петербургского - можно добавить в один ряд к кинематографу и рабочим союзам в деле убережения трудящихся от пагубных привычек.

А более “продвинутые” потребности?

К сожалению, даже у киевской рабочей элиты плата за жилье и расходы на пропитание отнимали более 70% заработка. А ведь надо и одежду покупать, и отложить какую-то сумму на случай болезни... В итоге на “культурно-развлекательные” и образовательные нужды у металлиста в Киеве оставалось чуть более 2% заработка. Схожая картина была даже у его коллеги в Германии. Правда, 6% своего бюджета немецкий рабочий тратил на страхование и взаимопомощь, на что в Киеве даже самые “организованные” и “сознательные” оставляли лишь 0,5% зарплаты. Впрочем, это как раз немудрено - если в Европе механизмы страхования, вроде больничных касс, действовали давно, то в России они появляются только в 1912 году.

ИТОГО

Как ни крути, пережив войну, революцию, индустриализацию и коллективизацию, даже этого сомнительного уровня благополучия страна достигнет еще не скоро.

Вспомним, что было потом. Относительное - после голодных лет Гражданской войны - изобилие эпохи нэпа с лихвой компенсировалось высокими ценами и повальной безработицей. Потом нэп сворачивают - и всю первую половину 30-х годов в стране действует карточная система на хлеб... Да что там 30-е! Вспомним - 1961 год, Новочеркасск, голодный бунт...

Кстати, и нехватка жилья еще долго оставалась бичом страны - разве что после уплотнения в 20-е годы страдать от тесноты стали еще и “бывшие”. С угловым и барачным бытом поможет более-менее справиться лишь массовое жилищное строительство. Но и это заслуга не столько советской власти, сколько технического прогресса, позволившего строить много и дешево.

А вопросы прогресса - это уже другая история...