Всю минувшую неделю главный бухгалтер Волгоградского облсовпрофа Татьяна Бондаренко старательно рушила свою репутацию грамотного специалиста и представала перед судом в образе “маленького человека”: якобы она не имеет представления о том, что происходило с имуществом облсовпрофа, а просто “выполняла распоряжения”. Причем даже не понимала, что написано в целях платежа в оплачиваемых ею счетах. Роль оказалась трудноисполнимой, поэтому поддержать свидетеля пришел ее супруг (за попытки стать не только зрителем, но и суфлером он был удален судом из зала заседания), а затем на подмогу пришел адвокат.
На минувшей неделе в Центральном районном суде Волгограда шел допрос следующего свидетеля обвинения по “делу Кобозева”, главного бухгалтера облсовпрофа Татьяны Бондаренко. Не раз уже в суде ее характеризовали как профессионала, грамотного и изобретательного специалиста, да и просто как дотошного и “въедливого” человека, без чьего контроля ни одна копейка в облсовпрофе потрачена не была. И бывший председатель облсовпрофа Вячеслав Кобозев свидетельствовал, что все операции с недвижимостью и прочей собственностью волгоградских профсоюзов проходили всегда под строгим контролем заведующей финансовым отделом и по совместительству главбухом, ревностно отслеживавшей все, что могло отразиться на финансовом положении организации. Бондаренко попыталась доказать, как все были неправы в своих оценках.
Главбух сообщила, что ничего не помнит или не знает о создании ООО “Туркестан” и ресторана “Чешский двор”. Факт своего присутствия на заседании президиума облсовпрофа в июне 2004 года, где рассматривался вопрос о создании ООО “Туркестан”, Бондаренко определила лишь по отметке, сделанной в протоколе заседания. Зато она совершенно определенно заявила, что вопрос о создании ООО “Туркестан” не рассматривался. Получалось, что свидетель точно помнит о том, что вопрос не рассматривался, но не может только вспомнить, была ли она тому свидетелем... Отметим, что в ходе первого судебного разбирательства главбух давала другие показания: на заседании была, а вопроса “не слышала”. В конце концов, отвечая на вопросы защиты, Татьяна Бондаренко все-таки сообщила, что не помнит обстоятельств заседания того июньского 2004 года президиума.
Если верить показаниям Бондаренко, она не заметила, что здание облсовпрофа потеряло около 300 кв. м подвальной площади. Не заметила “передела” коммуникаций и уменьшения коммунальных платежей. Не получала нового свидетельства о праве собственности от 1 сентября 2006 года. Не заметила она и строительства ресторана. Но с этим рестораном облсовпроф неоднократно сотрудничал - проводил там банкеты и фуршеты. При этом, по словам главбуха, она сама подписывала договоры с владельцем ресторана ООО “Сияние”, но не интересовалась, на каком основании они занимают там площади, и не смотрела документы. Такое вот банальное человеческое нелюбопытство.
На второе заседание свидетель уже пришла не одна, а с “моральной поддержкой” - с супругом. Супруг так переживал, что непрестанно шептал свидетелю на ухо “правильные ответы”. После неоднократных протестов защиты суд удалил его из зала. На третье заседание главбух пришла уже и с супругом, и с адвокатом. Буквально через десять минут процесса адвокат свидетеля Бондаренко, возвращая папку с документами на стол судье, повернувшись к залу и участникам процесса спиной, на протяжении нескольких минут шепотом, не слышным другим участникам процесса, общался с судьей.
- Это напоминало совещание судей, - комментирует происходившее защитник Кобозева, адвокат Андрей Алёшин. - Но дело рассматривается единолично судьей Алексеем Косолаповым. На возражение и возмущение стороны защиты по поводу такого общения судья никак не отреагировал. К этому надо добавить одну пикантную подробность: как говорят волгоградские адвокаты, вновь прибывший адвокат свидетеля Бондаренко - Степанов И.Н. - ранее был одним из “опорных” следователей Следственного комитета области, славившимся не очень лояльным отношением к адвокатам, и его появление в качестве адвоката важного свидетеля обвинения совсем не обычно и вряд ли случайно... Но это пока только совпадающие с общей обстановкой слухи...
Но вернемся к сути эпизода. Даже если верить версии стороны обвинения, то о том, что количество квадратных метров в здании по ул. Советской, 5, существенно сократилось, члены исполкома и работники облсовпрофа узнали никак не позднее 2009 года - на допросах у следователей. Однако реакции от них не последовало...
По словам Бондаренко, выбытие этих 322 кв. м было зафиксировано в бухгалтерской отчетности лишь в 2013 году, когда облсовпроф получил новое свидетельство о регистрации права собственности на здание. Главбух дала на этот счет в разных судебных заседаниях разные показания. 4 июня она уверяла суд, что выбытие подвала из собственности облсовпрофа проведено на основании акта инвентаризации. На дальнейших допросах она уже говорила о том, что никаких бухгалтерских проводок выбытия подвала из собственности не было... В связи с этими противоречиями в показаниях защитники заявили ходатайство об оглашении показаний Бондаренко, данных в суде 4 июня. Однако суд отказал с обоснованием, что, мол, судом еще не составлен протокол (веская, конечно, причина нарушения права стороны защиты), а во второй раз суд отказал по тем мотивам, что не усмотрел указанных защитой противоречий.
Попутно суд отказал защитникам еще в ходатайстве об истребовании из Росреестра информации и документов о лицах, которые получали свидетельства о праве собственности на объекты, расположенные в строении 5 по ул. Советской, с целью проверки показаний Бондаренко в период с 1 января 2004 года по настоящее время.
Бондаренко была вынуждена подтвердить, что свидетельство о регистрации прав собственности и другие документы (к примеру, ИНН), необходимые для отчуждения подвального помещения, хранились у нее в отделе. При этом главный бухгалтер “не знает, оригиналы ли документов это были”. Свидетельство о праве собственности на здание, по словам главбуха, она отдала Светлане Ивендиковой по распоряжению Кобозева:
- Ивендикова попросила у меня свидетельство. Я позвонила Вячеславу Владимировичу, он подтвердил, что надо отдать. Я передала документ в управление делами, чтобы они передали его Ивендиковой. Через некоторое время она вернула его, как и обещала.
Ивендикову свидетель якобы знала исключительно как “Свету из приемной руководителя “Волго-Дон банка”. (При этом сама Ивендикова еще в прошлом судебном разбирательстве говорила, что их отношения с главбухом облсовпрофа были несколько теснее, вплоть до приглашения на дни рождения.) Зачем этой, получается, посторонней гражданке внутренние документы - главбух, по ее словам, не интересовалась.
Каким образом в документах, сданных Ивендиковой в регистрационный орган, оказалось свидетельство о постановке на налоговый учет и ИНН облсовпрофа, Бондаренко пояснить не смогла. Также у свидетеля особый взгляд на то, каким образом Ивендикова получила доверенность облсовпрофа на совершение регистрационных действий.
- В свое время Бондаренко представила мне свою подругу, нотариуса Трошину, - пояснил суду Кобозев. - Для того чтобы дать Ивендиковой доверенность, я попросил Бондаренко позвонить Трошиной и записать Ивендикову на прием. Я сам привез нотариусу все необходимые документы для изготовления доверенности и подписал все, что нужно. А Ивендикова пришла для получения документа. Бондаренко ее сопровождала и оплачивала получение доверенности из средств облсовпрофа.
Свидетель заявила, что Трошина ей не подруга: “У меня нет подруг”. Просто знакомая. Но подтвердила, что якобы просто знакомую она якобы просто познакомила с Кобозевым. То, что доверенность подписывалась при ее участии, Бондаренко отрицает, как и тот факт, что именно она оплачивала получение этой доверенности: “Доверенности - не моя работа”. Но она не отрицает, что звонила Трошиной. Впрочем, в понедельник свидетель говорила, что звонила, чтобы записать Ивендикову по указанию Кобозева. А в четверг версия изменилась: звонила по указанию Кобозева, чтобы записать на прием к нотариусу неизвестно кого неизвестно для каких целей.
Перед тем как подвальное помещение было внесено в уставный капитал ООО “Туркестан”, проводилась оценка стоимости этого помещения. Проводило оценку ООО “Бизнес-эксперт”, а оплачивал ее облсовпроф. И на счете было недвусмысленно написано: “Цель оценки - определение рыночной стоимости помещения для внесения в уставный капитал”. Бондаренко признала, что подписывала счет. Но вот за что счет был выставлен - “не помнит”, и вообще “я не обращала на это внимания, так как цели могут быть разными и могут меняться”.
- А как вы поясните, что договор был подписан между ООО “Бизнес-эксперт” и облсовпрофом, тогда как, согласно вашим словам, здание находилось в оперативном управлении Фонда имущества и на баланс облсовпрофа не возвращалось? - поинтересовалась сторона защиты.
- Я видела только те договоры, которые мне считало нужным показать руководство.
На протяжении всех трех дней судебного допроса свидетель подчеркивала, что у нее весьма узкий круг обязанностей, а именно: отражать в бухгалтерской отчетности движение средств на основании присланных ей документов. И то только в том случае, если документы прислали и поступило распоряжение начальства. Имущество, сделки, совершаемые с ним, связанные с этим налоговые обязательства, коммунальные платежи - все это, по словам свидетеля, не входило в круг ее обязанностей. Сторона защиты настаивает на том, что законодательство о бухучете гласит совсем другое. “Там много декларативного”, - парировала свидетель.
- А в должностных инструкциях у вас что написано? - поинтересовалась защита.
- У меня их нет. Я их не подписывала.
Читайте нас в Яндекс.Дзен, чтобы быть в курсе последних событий
Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте
Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте
Если вам не пришло письмо со ссылкой на активацию профиля, вы можете запросить его повторно