По “европейскому” стандарту

Фото с сайта www.lplyga.lt

ВЫБОРЫ И РЕЙДЕРЫ

- Женя, ты уехал из России почти 5 лет назад. Есть ли у тебя необходимость поддерживать контакты с прежними коллегами?

- В принципе, контакты стараемся поддерживать со всеми профсоюзниками из России, особенно в плане обмена опытом. То, что в России я как руководитель высшего уровня знал “в теории”, там пришлось применять на практике.

- А здесь на практике не приходилось?

- Я просто был “наверху”, хотя и начинал с заместителя председателя студенческого профсоюза Московского автомобильно-дорожного института. “Прилип” к профсоюзам, притерся, и уже в 2004 году начал работать в ФНПР. Естественно, практику работы со студентами я помнил, но потом с трудящимися на предприятиях я работал только в плане теории, исходя из того, что получал от практиков. Когда я приехал в Литву, честно скажу, профсоюзами заниматься не планировал. Думал, что займусь каким-то бизнесом. Конечно, с бизнесом там оказалось туго... И как раз такая ситуация получилась - раскол в одном из литовских объединений профсоюзов, в котором работала моя жена.

- А вот с этого места, пожалуйста, подробнее. Тебе пришлось “снять ружье со стенки”?

- Были выборы. Председатель профсоюза, бабулечка, проиграла нашему молодому кандидату с разницей в один голос. И когда стали решать казуистические вопросы - кто проголосовал, сколько раз, требовать переголосования - парень, на которого ставили, в разгар этой борьбы снимает свою кандидатуру в пользу действующего председателя. Сдулся. А она говорит: “А я его, как обещала, беру своим заместителем”. И половина зала встает и уходит. Это люди, которые агитировали по всей стране за этого парня. После этого с оппозиционерами попытались расправиться. В одной из крупных организаций Вильнюсского объединения - профсоюзе работников троллейбусного парка - стали на оппозиционеров давить, пытаться провести рейдерский захват профсоюза. И тогда ко мне обратились: помоги отстоять организацию. Так я снова ввязался в профсоюзную работу.

- Как действуют “профсоюзные рейдеры” в Литве?

- Просто-напросто в обход всех уставов и норм собирают “левую” конференцию и переизбирают человека. Тут же, за пять дней, “перебивают” счет в банке, проводится регистрация - и ты, “старый председатель”, уже никто, хотя люди твои все в тебя верят. Так что нам пришлось быстро создать новый профсоюз в ЗАО “Вильнюсские троллейбусы”. Это общественное предприятие, которое контролирует все троллейбусы города. Я член профкома и помощник председателя. Мы стали понимать, что уже не можем бороться за старый профсоюз, поскольку административный ресурс работал против нас. И мы вывели существенную часть людей, набрали еще единомышленников из других профсоюзов и создали Лигу профсоюзов Литвы. Фактически  устав им писали, ориентируясь на тот, что в ФНПР. В Лиге я секретарь по организационной работе.

- Итак, вы выводите половину членов из “старого” профсоюза и создаете свою организацию. И это не рейдерский захват?

- Нет. Потому что мы фактически спасаем... Мы же выводим не просто людей, мы выводим организации. У нас, по литовским законам, нет понятия первичной профорганизации. У нас есть понятие профсоюза, он хоть на предприятии, хоть на территориальной основе...

- Похоже, настало время для маленького ликбеза... Расскажи, пожалуйста, о структуре литовских профсоюзов.

- Профсоюзы образовались у нас в 1990 году, когда “все советское, все плохое” закрывали. Самый крупный профсоюзный центр - Конфедерация свободных профсоюзов Литвы (КСПЛ). В КСПЛ, по официальным данным, 60 тысяч членов на 1,5 млн работающих в стране - это аналог ФНПР в Литве. Они сохранили и территориальную структуру, и отраслевую. В литовский орган по трехсторонним переговорам (назовем его ЛТК) входят еще два профобъединения поменьше, но голоса всех профсоюзов в ЛТК равны, независимо от численности. В Литве есть еще пять-шесть центров, которые по численности не уступают этим двум, и даже превосходят. Но их вообще никуда не пускают (наша Лига в ЛТК тоже не представлена). При этом они объединяют по территориальному принципу крупные структуры и работают достаточно эффективно. Вплоть до того, что у одного из них есть собственная инспекция по труду.

- Но как можно работать эффективно, если нет представительства, например, в той же самой ЛТК?

- Дело в том, что даже представительство в ЛТК не дает возможности протащить профсоюзные законы, потому что нет своих представителей в парламенте. Плюс многие вопросы у нас решаются на региональном уровне. Это контакты с местной властью, их хватает для достижения наших целей. Плюс в Литве нет ни одного отраслевого тарифного соглашения.

- То есть общаетесь непосредственно с каждым работодателем?

- Да. Так что имеешь ты представительство в трехсторонней комиссии, не имеешь - работа на предприятиях от этого не будет легче или труднее. Вплоть до того, что, как я говорил, у регионального центра профсоюзов в Клайпеде есть своя негосударственная инспекция по труду. Инспекторы имеют право приходить, составлять акты. Единственное, чего они не могут - это выписывать штрафы работодателю, для этого собранные данные направляются в Государственную трудовую инспекцию.

ЗАТО У НАС ЕСТЬ ИНТЕРНЕТЫ...

- Это все касается работы на правовом поле. Случалось ли участвовать в битвах на информационном?

- Тут все у нас хорошо, мы даже в своем троллейбусном парке бесплатно помогаем работодателю (смеется). Перепечатываем материалы директора, “в рамках социального диалога”, чтобы помочь ему донести информацию до работников. Дирекция иногда такое пишет, что мама не горюй... Например, о том, почему работники должны затягивать пояса. Им три года не выплачивалась 13-я зарплата. И говорят: “Вы должны отказаться от нее, потому что 13-я зарплата - это пережиток советского прошлого”. Или “у нас нет денег, поэтому вы должны отказаться и от 13-й зарплаты, и от пени, которая набежала на эти деньги”. Мы успешно противостояли таким планам руководства, пока предприятие не объединили с автобусным парком, где абсолютное большинство работников входят в “директорский” профсоюз. Теперь они откалывают у нас по кусочку.

- Какими методами?

- Говорят, например, работнику: “У тебя есть проблемы, тебе матпомощь нужна от предприятия”. (Просто мы не такие богатые, по матпомощи мы не пережмем администрацию.) Они говорят: “Мы бы тебе помогли, но ты не в том профсоюзе состоишь”. Кому-то ребенка надо устроить в автобусный парк на работу. Говорят: “Выходи из того профсоюза, в котором ты был, выведи еще десять человек, тогда твой ребенок будет устроен”.

- А отправиться работать на Запад такой ребенок не может? Все-таки европейская интеграция, то да се...

- В плане европейской интеграции тут какая штука... У нас многие грустно шутят, что раньше мы были “витриной” Советского Союза, а сейчас мы “позади Европы”. Хотя бы потому, что реально власти “борются” с нашим производством, которого уже практически не осталось из-за миграции людей. Официальная статистика еще недавно говорила, что в Литве проживают три миллиона человек, но трех миллионов уже нет давно. В год эмигрируют 30 - 50 тысяч человек. И при этом в стране большая безработица. Если грубо брать, официально работающих где-то 1,5 млн, и 300 тысяч - армия безработных.

- Это очень много. Неужели все производство в стране стоит?

- Что-то стоит, что-то нет. Сельское хозяйство губят, хотя оно еще дышит. Молочная промышленность еще работает, но приходится воевать за рынки сбыта. На Западе их продукцию никто не ждет, в России тоже, а покупательная способность литовского населения не очень большая. И, что тоже очень важно, - налоги. У нас налоги больше, чем в соседних странах, на многие продукты первой необходимости. И люди просто закупают всю продукцию в Польше, там на 30% дешевле. В Германии тоже дешевле, чем у нас. Так что это парадокс, когда у нас зарплаты азиатские, а цены европейские. И местный бизнес уже начинает не выдерживать. А в сельском хозяйстве все очень просто: Европа фактически вынуждает фермеров отказываться от сдачи продукции, чтобы поддержать своих производителей. Литва вступила в ВТО и очень этим “наслаждается”. У нас польский помидор на рынке стоит на 30% дешевле, чем литовский! Зато развиты IT-технологии, в Литве самый быстрый Интернет в Европе, и покрытие практически стопроцентное. Не было такого, чтобы где-то в Литве я не мог бы воспользоваться Интернетом. Вообще же у нас больше развита сфера услуг, чем реальный сектор.

- В России вот хотят создать 25 млн новых рабочих мест. Некоторые шутят, что к тому времени русских столько не останется. Литовцы не изъявляют желания работать в России?

- Литовцев много работает в России. Мне часто приходилось ездить на родину, и моими попутчиками были строители, бизнесмены, которые имеют интересы в России. В Москве даже есть сообщество литовской молодежи, есть литовская школа.

- В России больше привыкли к молдавским и среднеазиатским строителям...

- Литовский не будет  работать, как молдавский и среднеазиатский, потому что если он бросил семью в Литве, то должен как-то зарабатывать. У нас даже есть термин “европейские сироты”. Это когда папа и мама понимают, что на родине работы нет, оставляют ребенка бабушке и отправляются работать за границу.

- Промышленности и сельского хозяйства почти нет, люди уезжают на заработки за границу. Есть ли, по-твоему, вообще смысл оставаться в Литве?

- Я считаю, что сейчас в Литве остались жить патриоты, идеалисты, которые хотят, чтобы все развивалось. В принципе, можно создать что-то, можно работать. И ресурсы для этого есть. Очень много земельных территорий, очень много площадок для развития. Есть возможности делать инвестиции, хотя налоговое бремя весьма серьезное. Я оптимист и верю, что все будет хорошо. Наш профсоюз может этому поспособствовать, потому что живет только за счет членских взносов. Мы отвечаем лишь перед своими членами, нам никто не может указывать, как нам себя вести, как голосовать, куда влезать.