Как проблемы лесной отрасли отразились на жизни двух предприятий

Фото автора

КОМБИНАТ, “ПОДСТРЕЛЕННЫЙ” НА ВЗЛЕТЕ

Более 2,5 млрд рублей составляет задолженность по кредиту Жешартского фанерного комбината (ПГТ Жешарт, Республика Коми). Инвесторов, которые хотели бы вложиться в производство, признаться, такая сумма отпугивает. Тем более что в этом году на ЖФК по настоянию главного кредитора, Сбербанка, введена процедура банкротства - конкурсное управление.

С одной стороны, банк, конечно, имеет право требовать назад свои деньги и использовать возможности кризисного менеджмента для их возвращения. Но с другой, как отметили сразу несколько специалистов, с которыми довелось пообщаться в Сыктывкаре, - представители Сбербанка делают все, чтобы довести ситуацию с комбинатом до крайности и не мытьем, так катаньем “выцепить” хоть часть выделенных ранее средств. Некоторые действия кредитора вызывают сомнения в его благих намерениях. Например: в суд было подано заявление о том, чтобы предприятие признали не градообразующим. Это позволит продать комбинат не единым лотом, а по частям.

Однако в ответ на попытки банковских менеджеров добиться немедленных выплат генеральный директор ЖФК Сергей Андрияхин предлагает посмотреть - когда выдавались кредитные деньги и на что они пошли. Первые, наиболее весомые транши, которые и легли в основу гигантской задолженности, комбинат получил в середине 2000-х. Деньги ушли на то, чтобы создать собственную сырьевую базу для комбината - построить предприятия по лесозаготовке в Кировской области и Республике Удмуртия. Что и было сделано. Причем с новых подразделений на ЖФК стали не просто гнать кругляк, а на месте наладили изготовление полуфабриката, который и доставляется на комбинат, что с экономической точки зрения гораздо эффективнее.

При этом на самом комбинате в Жешарте произвели серьезную модернизацию. Если раньше ассортимент ЖФК был ограничен, то теперь здесь делают фанеру различных форматов, а также организовали целый цех по производству МДФ - древесноволокнистых плит нового поколения. Возведение заводов и реорганизация предприятия - дело, понятно, небыстрое. До стадии ввода в эксплуатацию новые подразделения довели аккурат к разгару кризиса. И тут, на беду, резко упало количество заказов, да и цены на продукцию стали ниже. Оборотные средства быстро подошли к концу, и обслуживать кредиты стало не на что. Несколько месяцев денег не было даже на выплату зарплат. Пришлось вновь договариваться со “Сбером” о предоставлении кредита. На этот раз гораздо меньшего объема - около 100 млн рублей. К сожалению, влить деньги в продолжение модернизации не удалось - их пустили на то, чтобы деятельность комбината не остановилась, а задолженность перед работниками и коммунальными службами не росла. В итоге в конце 2011 года комбинат вновь не смог обслуживать кредит и оказался буквально на коленях перед кредиторами.

С тех пор ЖФК упорно работал на то, чтобы восстановить объемы производства. И в последний год все стало налаживаться. Но тут началась история с банкротством...

ВМЕСТЕ ПРОТИВ “ИНТЕРВЕНЦИИ”

Помимо гигантской задолженности перед Сбербанком и некоторыми другими финансовыми структурами, на предприятии существует еще ряд проблем, о которых рассказала председатель профкома ЖФК Елена Вахрушева и сами работники. Например, снижение выплат по вредности, отсутствие коллективного договора в одном из подразделений, выведенном за штат, а также задолженность по заработной плате, составляющая от месяца до двух, в зависимости от цеха. Комбинат задолжал работникам еще в кризисные времена, и с тех пор этот шлейф тянется вот уже несколько лет.

Вместе с тем, зарплата во многих подразделениях предприятия в этом году существенно выросла - где на семь, где на десять, а где и на сорок процентов. Это, пожалуй, вторая новость после банкротства, о которой трудящиеся комбината активно говорят между собой. И говорят с благодарностью. Так, на участке по приготовлению смол, если верить данным профкома, зарплата подскочила почти на 10 тысяч рублей - с 14 600 рублей в январе до 24 200 в августе. Повышение, по большей части, затронуло работников основных производств, но и во вспомогательных цехах стало дышать чуть легче.

- Мы говорили с генеральным директором о том, что повышение прошло слишком неровно, - объясняет Вахрушева. - Но на сегодняшний день поднять тарифную ставку для всех нет возможности. Поэтому было принято решение об увеличении премирования по заявкам цехового руководства. Это, конечно, переменная часть зарплаты - может быть, а может не быть, но мы и такому компромиссу рады.

- Раньше мы полностью зависели от фанерного производства. Если они выполняют план, то и мы какой-то дополнительный процент получаем, - делится подробностями работница цеха смол Елена Мартынова, которая трудится здесь уже более 15 лет. - Теперь работаем сами на себя, сколько сварили по заказам, столько и заработали.

Работники завода уверены: если сейчас им дадут спокойно трудиться, комбинату удастся и расплатиться с огромной задолженностью, и принести прибыль собственнику.

- Коллектив у нас хороший, дружный, - убеждена председатель профкома ЖФК. - Наши люди хотят и могут работать. Лишь бы наш комбинат не закрыли, ведь на нем и жизнь поселка Жешарт держится. Мы хотим, чтобы и дети наши, и внуки тоже здесь жили и работали. Для нас завод - это сердце поселка. И мы не можем допустить, чтобы это сердце остановилось.

Больше всего работники боятся, что с приходом “эффективных менеджеров” Сбербанка предприятие прекратит свое существование. В этой непростой ситуации любые слухи и неосторожно брошенные слова только подливают масла в огонь.

- Людей не интересуют причины, почему у них могут отнять работу, - вздыхает предпрофкома. - Они просто хотят, чтобы им дали возможность нормально трудиться и зарабатывать деньги. Мне недавно звонили из цехов и спрашивали: “Руководство предприятия меняется? А что, по коллективному договору мы выплат уже не получим?” Я успокаиваю людей, как могу, но ситуацию как будто специально накаляют. Например, месяц назад по цехам комбината ходила представительница конкурсного управляющего и говорила, что, мол, скоро старую администрацию предприятия разгонят, а она станет генеральным директором. Вот как к такому относиться?!

В профкоме признают, что поведение “родной” администрации в этот тяжелый период устраивает трудовой коллектив больше, чем действия нового менеджмента, которого откровенно побаиваются.

- По опыту прошлых лет я знаю, что могут прийти такие руководители, которые просто развалят и коллектив, и само предприятие, - говорит Вахрушева. - Сейчас мы с администрацией имеем нормальные отношения, можем пробивать дополнительные льготы в колдоговор, повышать зарплату. Многие из команды Андрияхина сами из Жешарта и, конечно, нам с ними гораздо проще найти общий язык и согласовать интересы, чем с какими-то пришлыми менеджерами.

С ДРУГОЙ СТОРОНЫ...

Совершенно не хотелось бы идеализировать руководство завода и заранее давать какую-то “индульгенцию” от всех возможных грехов. К сожалению, в экономическом пространстве современной России образ собственников и топ-менеджеров крупного предприятия, получившего кредит на несколько миллиардов и нисколько не нагревших на этом руки, рисуется с большим трудом. Поэтому не удивительно, что жители поселка Жешарт обсуждают в соцсетях происходящее на предприятии в весьма ярких выражениях.

“Сам с Жешарта, но живу в Сыктывкаре уже 9 лет, часто езжу к родителям и знаю проблему не понаслышке. На заводе работают около 70% населения, людям просто деваться некуда, слава богу, что родители мои не там работают. Переехать средств у людей не хватает, жилье стоит копейки, продажа не поможет. Так вот и остается им, что работать на этих ушлых людей... Кто смог и хотел, те уже давно уехали. После кризиса в республике только трем моногородам были выделены немалые федеральные деньги на поднятие производства, среди них и Жешарт, но где эти деньги - неизвестно”, - пишет один из посетителей интернет-ресурса с говорящим названием “Доска позора Коми”.

Своя правда, конечно, и у конкурсного управляющего предприятия Анатолия Волобуева. Отвечая на вопросы корреспондента “Солидарности”, он написал, что его основная цель - найти оптимальный вариант удовлетворения требований кредиторов. Таким вариантом является реализация имущественного комплекса стратегическому инвестору, однако решение о порядке продажи в любом случае остается за кредиторами.

“Для начала конкурсному управляющему необходимо провести инвентаризацию и обеспечить сохранность имущества предприятия-должника. Именно этим сейчас пытается заниматься команда арбитражного управления. Эти действия встречают активное сопротивление со стороны собственников ЗАО “ЖФК”, - заявляет Волобуев в своем ответе. Он поясняет, что фактически лишен возможности выполнять возложенные на него Арбитражным судом обязанности: до сих пор ему не переданы основные документы должника - бухгалтерская база “1С”, текущие контракты и обязательства, актуальный перечень имущества и других активов.

В рескоме, однако, в светлые намерения Сбербанка не верят, считая, что рассказы о непредставлении документов и возможном светлом будущем ЖФК - лишь часть информационной войны, развернутой против комбината.

- Надо признать, что в сложившейся ситуации есть, конечно, доля вины собственника предприятия. Но то, что ему вменяется, на наш взгляд не имеет отношения к действительности. Команда Андрияхина как раз заинтересована в прозрачности происходящих вокруг комбината процессов. Она ставит перед собой цели сохранить то, что есть сейчас, и продолжать планомерную работу по развитию ЖФК, - считает Максим Синякин, председатель Коми республиканского комитета работников лесных отраслей. - В свое время руководство завода вкладывало деньги именно в те направления, которые помогли бы выйти предприятию из бедственного положения, ориентируя производство на будущее. Сейчас комбинат буквально тянут на дно старые долги. В этой ситуации Сбербанк, видимо, не ставит перед собой задачу сохранить комбинат. Судя по всему, действия их представителей направлены только на то, чтобы вернуть деньги финансовым структурам. А коллектив предприятия стал буквально разменной монетой. Каждый на свой лад пытается перетянуть людей на свою сторону, прекрасно понимая, что к мнению сотрудников завода и жителей Жешарта прислушивается республиканская власть.

При этом конкурсный управляющий Анатолий Волобуев признает, что на сегодняшний день в российском законодательстве отсутствуют механизмы для оценки социальной ответственности потенциального собственника. Это значит, что опасения работников не беспочвенны. В случае прихода “новой метлы” ситуация с гарантиями для трудового коллектива может резко ухудшиться. Даже если удастся более или менее нормально пережить банкротство. Впрочем, это вопрос уже к законодателям.

- Цель Сбербанка - это заработать прибыль. Им не хочется замораживать деньги, выданные в свое время предприятию в виде кредита, - считает Анатолий Байбородов, возглавляющий Союз лесопромышленников Республики Коми. - Кредиторы более полутора лет ждали, когда ситуация на комбинате улучшится и начнутся выплаты. Так что, я думаю, с коммерческой точки зрения действия кредиторов оправданны.

Что касается социальной ответственности при смене собственника, то, по мнению Байбородова, сейчас существует практика, когда новый владелец обязуется сохранить ту социальную составляющую, которая на предприятии уже есть. Другое дело, что в связи с экономическим состоянием предприятия могут происходить различные изменения, в том числе ухудшающие положения трудового коллектива. Но в случае, если работодатель начнет излишне “баловать”, в дело должен активно вступить профсоюз, предприняв весь спектр действий, вплоть до забастовки. При этом глава Союза лесопромышленников считает, что нынешнее руководство комбината хоть и движется в правильном направлении по модернизации производства, однако без посторонней финансовой помощи оно все равно не справится.

- На продолжение модернизации и расширение ассортимента продукции нужны деньги. Возможно, на эту проблему должны обратить внимание республиканские власти, приняв участие в судьбе градообразующего комбината, организовав некое частно-государственное партнерство, - полагает Анатолий Байбородов.

ТРИ ГОДА ЛИХОРАДКИ

Перейдем к другому предприятию - Княжпогостскому заводу ДВП. Есть ли нормальная жизнь после банкротства?

- Зарплаты у нас очень низкие. Самый высокий заработок у рабочих - в пределах 15 тысяч рублей. А в основном сотрудники получают по 10 - 12 тысяч рублей, - так описывает ситуацию представительница трудового коллектива, пожелавшая остаться неизвестной. - А в последнее время выплаты еще меньше, потому что мы находимся в простое. Из-за низких выплат завод потерял массу квалифицированных кадров. Многие рады были бы остаться на предприятии - но ведь и детей кормить надо!

Проблемы Княжпогостского завода ДВП уходят корнями даже за кризисные годы. За последние 13 лет некогда крупное по российским меркам предприятие по производству твердой древесноволокнистой плиты пережило целых два банкротства. Одно в 2000 году - это дело давнее. О другом, произошедшем в 2010-м, работники до сих пор вспоминают, считая, что оно вполне могло быть преднамеренным. С тех пор дела на заводе то улучшались, то вновь катились под откос: простои, задержки зарплат, сокращения... Численность работников на предприятии сейчас составляет всего около 400 человек, хотя несколько лет назад их было более 800. Вместо двух цехов по производству ДВП работает только один.

- Сложившаяся на нашем предприятии ситуация зависит и от собственников, и от руководителей, и от сбытовой политики на рынке, - считает председатель профкома Княжпогостского завода ДВП Любовь Сидорова. - Свою роль сыграл и кризис. Можно сказать, что с банкротства в 2010 году началась новая история завода. Нас передали новому собственнику - инвестиционной компании “Таврический”.

Но смена собственника, по словам Сидоровой, проблему не решила. В 2012 начался новый шторм. В декабре одна из компаний, также входящих в ИК “Таврический”, а именно Сыктывкарский ЛДК “Северный лес”, решила перейти на “промышленную кооперацию советского образца”. То есть СЛДК брал Княжпогостский завод под своеобразную опеку, с очередным обещанием модернизации и контроля сбыта продукции. Обещаний было много. Но насмотревшиеся уже на многое работники радоваться не спешили. И, как оказалось, не напрасно. Под крылом СЛДК завод проработал лишь несколько месяцев, а затем ушел в простой. За время простоя вся накопленная к тому моменту продукция была распродана менеджментом СЛДК. На том, видимо, “промышленная кооперация советского образца” себя и исчерпала.

- С самого начала было понятно, что мы теряем самостоятельность. Из нас делают некий отдельный цех при СЛДК, не более того. Гордость-то ладно - это вопрос отдельный. Но мы перестали быть самостоятельным юридическим лицом. Следовательно, нас, как простое подразделение, могут теперь в любой момент закрыть, - рассказывает председатель профкома.

Закрытия производства ждут с самым настоящим ужасом. Новых рабочих мест в Княжпогосте нет, и в одночасье они не появятся. Работа вахтовым методом - тоже выход не для всех. Для женщин этот вариант чаще всего неприемлем вовсе, мужчинам с семьей не хочется отрываться от родных, оставлять их без всякой помощи. Что же касается мужчин одиноких - они тоже не всегда могут покинуть свои дома. Оставшееся без присмотра жилье в условиях сурового северного климата может быстро прийти в негодность. И, вернувшись с очередной вахты, человек может попросту оказаться бездомным.

- Администрация нашего поселка недавно открыла новый бассейн, - печально улыбается Сидорова. - Дело, конечно, хорошее, вот только кто в нем будет плавать, если людей в этой местности не останется?

Как рассказал Максим Синякин, недавно в республике появился новый игрок - компания “Плитный мир” из Владимирской области. Но ее руководство то ли само не хочет приобретать завод навсегда, то ли этого не позволяет сделать нынешний собственник из ИК “Таврический”, намеренно завышая цену. Однако общий язык бизнесмены все же нашли. Теперь Княжпогостский завод сдается “Плитному миру” в аренду на 11 месяцев. Вместе с работниками.

- Самое неприятное в этой ситуации, что с работниками на эти месяцы будут заключены срочные трудовые договора. Что не устраивает ни самих заводчан, ни профсоюзную организацию. Срочный трудовой договор не гарантирует дальнейшую трудовую деятельность на данном предприятии. То есть сотрудники в очередной раз оказываются в подвешенном состоянии. К тому же представители компании-арендатора сразу заявили, что они против коллективного договора и социальных гарантий. На их переубеждение потребуется потратить много сил и средств. Почему-то у нас в России стереотип: если я беру предприятие в аренду, то ко мне вместе с техникой переходят и работники. Как крепостные, честное слово, - считает председатель ресокма.

Намерения “Плитного мира” сэкономить средства на различных выплатах очевидны. Этого, в общем-то, не скрывает и генеральный директор ООО “Плитный мир” Андрей Перов, сказавший в интервью республиканской газете “Трибуна” буквально следующее:

“Договор аренды заключается на 11 месяцев, а не, например, на год, потому что таков максимальный срок, при котором документ не нуждается в дополнительной регистрации в Федеральной регистрационной службе”.

По мнению корреспондента “Солидарности”, которое сложилось после разговора с работниками завода и экспертами, измученные постоянной неопределенностью сотрудники предприятия вообще могут отказаться от работы, если ситуация в ближайшее время не изменится. А возможно, и организуют акции протеста, что вряд ли пойдет на пользу как имиджу “Плитного мира”, так и СЛДК с ИК “Таврический” и привлекут к их деятельности самое пристальное внимание республиканской власти, прокуратуры и прочих контрольных органов.

- Ситуация с ЖФК и ДВП находятся на личном контроле администрации главы республики. Я не исключаю, что если в ближайшее время нам не удастся кардинально изменить ситуацию и прийти с собственниками и прочими сторонами к нормальным соглашениям, то придется провести встречу с главой Республики Коми Вячеславом Гайзером, - заключил Синякин.

P.S. НЕМНОГО ПОЗИТИВА

На самом деле далеко не на всех комбинатах лесной отрасли Республики Коми сложилась столь плачевная ситуация. Есть и позитивные примеры развития производства. В следующем номере мы расскажем о происходящем на одном из крупнейших лесопромышленных предприятий региона - “Монди Сыктывкарском лесопромышленном комбинате”.

Комментарий

Денис Журавлев, заместитель председателя профсоюза работников лесных отраслей РФ:

- Ситуации, аналогичные описанным в статье, достаточно характерны для лесопромышленного комплекса в его нынешнем состоянии. Да и в других отраслях подобного хватает. Банкротство предприятия зачастую рассматривается дельцами как чисто технический способ избавиться от долгов, при этом их не интересуют проблемы работников, лишающихся рабочих мест.

Вот, кстати, в тему: на днях прошла информация о задержании правоохранительными органами бывшего председателя совета директоров одного из развалившихся лесопромышленных предприятий в Калужской области, подозреваемого в преднамеренном банкротстве данного предприятия.

Помимо недобросовестных действий менеджмента и собственников, ситуация осложняется общим спадом в лесных отраслях экономики. При этом предприятиям, имеющим большую кредиторскую задолженность, приходится особенно тяжело: угроза оказаться неплатежеспособными висит над ними постоянно, как дамоклов меч. Заканчиваются такие ситуации по-разному: одним предприятиям удается самостоятельно или с помощью инвесторов восстановить платежеспособность и продолжить деятельность, другие, к сожалению, вынуждены распродать активы и ликвидироваться. В некоторых случаях на производственных мощностях обанкротившихся предприятий организуется новое производство, куда трудоустраиваются работники.

При возникновении таких сложных ситуаций профсоюзная организация вряд ли может самостоятельно решить экономические проблемы предприятия. Но привлечь внимание общественности, властей, в необходимых случаях - правоохранительных органов, а также мобилизовать работников для коллективных действий - ей вполне под силу. На примере профсоюзных организаций Республики Коми видно, что структуры Рослеспрофсоюза держат руку на пульсе событий и активно участвуют в урегулировании всех спорных вопросов в интересах трудовых коллективов.

фото Александра Кляшторина