Битва сообщающихся сосудов

Рисунок Дмитрия Петрова

Эти действия вполне понятны. И по-человечески, и с точки зрения, скажем так, корпоративных производственных интересов. Не бывает профсоюза на закрывшемся предприятии, не бывает роста доходов у членов профсоюза на предприятиях с убытками. Соответственно, нужно добиться роста доходов. А рост доходов достигается, в том числе, и через снижение издержек. Скажем, энергоемкое производство требует снижения цен на электрическую энергию. Другим предприятиям (и простым гражданам тоже) хотелось бы поменьше тратиться на коммунальные услуги. И уж, конечно же, все добывающие и перерабатывающие отрасли заинтересованы в снижении транспортных расходов. Поэтому вполне реальные случаи из жизни связаны с обращениями профсоюзов в отношении уменьшения всех этих издержек.

В прошлом году перед закрытием своих алюминиевых предприятий “РУСАЛ” пытался добиться льготного тарифа на электроэнергию. Буквально только что кузбасские профсоюзы приняли специальное обращение по поводу роста железнодорожных тарифов. Их грядущий рост на 10% они оценивают как своеобразные “санкции” против угольной отрасли. Для недовольства есть основания. Любые транспортные или энергетические расходы - это деньги, которые заплатят компании и которые уменьшат доходность этих компаний. С другой стороны, для компаний из транспорта или энергетики эти деньги - доходная часть. Они ровно так же не согласны уменьшать свои доходы, как другие компании не согласны увеличивать свои издержки. А профсоюзы, относящиеся к транспортным или энергетическим компаниям, вполне себе поддерживают рост тарифов, поскольку увеличение доходов дает им дополнительные основания добиваться для работников роста зарплат. Уменьшение же доходов ведет к сокращению зарплат или персонала.

Как в школьной задачке: есть два сообщающихся сосуда, и если в одном стало меньше жидкости, то в другом ее стало больше. Вроде бы. “Вроде бы” - это потому, что увеличение доходов компании совершенно не обязательно приведет к пропорциональному росту доходов ее работников.

Обратимся к фактам.

Крупнейшая шахта России - “Распадская”, собственник “Евраз”, основной акционер - Роман Абрамович.

Цитирую РБК: “...по данным полугодовой отчетности ОАО “Распадская” транспортная составляющая в конечной цене угля за первое полугодие 2014 года снизилась на 37% к аналогичному периоду прошлого года, а в выручке компании ее доля не превышает 14%. Аналогичную динамику показывает и угольный гигант региона - ОАО “СУЭК”, у которого транспортные расходы в 2014 году сократились более чем на 11%, а железнодорожная составляющая транспортировки составляет 27%. Таким образом, заявление о некоем тарифном “топоре” для угольщиков выглядит как минимум спорно. Более того, компании продолжают наращивать прибыли. Тот же “СУЭК” за полугодие увеличил чистую прибыль почти в три раза - до $49 млн - к I полугодию 2013 года”.

Снижение транспортных издержек помогло “Распадской” в прошлом году повысить среднюю зарплату работникам на 7,5% (однако в первом полугодии 2014 года социальные расходы уменьшились по сравнению с прошлогодними более чем в два раза; цитирую по отчету ОАО “Распадская” за первое полугодие 2014 года). Но заморозка тарифов в прошлом году обернулась для РЖД переводом примерно трети работников на сокращенную рабочую неделю. Можно ли считать, что работники РЖД за счет своих доходов стимулировали развитие угольной отрасли? Риторический вопрос.

Теперь железнодорожные тарифы повысят. Доля транспортных издержек увеличится, финансовое состояние угольных компаний ухудшится. Не нужно быть академиком, чтобы предсказать торможение зарплат, сокращение социальных расходов, проблемы с занятостью. Можно ли будет считать, что угольщики за счет своих доходов простимулируют развитие транспорта? Второй риторический вопрос.

Впрочем, с этими вопросами можно бесконечно ходить по кругу. И если вступать в него профсоюзам, то обмен заявлениями будет таким же бесконечным: повысили тарифы - заклеймим “тарифные предприятия”, заморозили тарифы - заклеймим “экономов”, которые не дают развиваться отраслям.

Выход, как мне кажется, немного в другом. Не секрет, что у подавляющего большинства работодателей в стране (что частных, что государственных) издержками, на которых можно было бы и сэкономить, считаются зарплаты основной массы наемных работников. Не секрет, что на подавляющем большинстве предприятий (частных и государственных) зарплата менеджмента и топ-руководителей в десятки и сотни раз отличается от зарплат основной массы наемных работников. Так может быть, перед тем как включаться в “обмен проклятиями”, нужно разобраться в своей внутренней “консерватории”? То есть предложить поискать резервы в сокращении несоизмеримых доходов “топов” и дивидендов акционеров? Конечно, такие предложения не очень популярны и в профсоюзной среде. Потому что проще ругать начальника чужого предприятия, а не узнавать доходы/расходы своего и предлагать ему ужаться. Однако в данном случае “производственный патриотизм”, по сути дела, превращает профсоюз в лоббистский инструмент собственника, не желающего терять свой сверхдоход. Конечно, в случае успеха лоббистских действий профсоюза что-то достанется и работникам. Но не будем обольщаться - это “что-то” обычно не превышает индексации зарплаты в размере инфляции. То есть примерно как на “Распадской” в прошлом году в момент заморозки тарифов. Как говорится, “за что боролись”...