Top.Mail.Ru
Статьи
Пролетая над гнездом совпрофа...

Неформальная логика “дела Кобозева”

Пролетая над гнездом совпрофа...

После занимательной очной ставки между бывшей управделами Волгоградского облсовпрофа Оксаной Арискиной и бывшим председателем организации Павлом Николаенко 12 февраля в суд был вызван следующий свидетель. А именно - председатель Волгоградского обкома профсоюза строителей Анатолий Чебаков. В его лице суд получил, кажется, еще одного адепта занятной теории: если член исполкома чего-то не видел или не помнит, то этого вроде как и не могло быть в принципе. Корреспондент “Солидарности” теперь полагает, что если он не увидел логики, то ее тоже быть не может.

“КТО, ЕСЛИ НЕ ВЛАСТЬ?”

Отвечая в начале допроса гособвинителю, свидетель, председатель Волгоградского обкома профсоюза строителей Анатолий Чебаков сказал, что заседаний исполкома облсовпрофа досконально не помнит, потому что их было много. В последнем он, несомненно, прав: заседания исполкома облсовпрофа проводятся каждый месяц, на них рассматривается, как правило, с десяток вопросов, а председатель обкома строителей заседает на них вот уже 25 лет. Маловероятно, что кто-то вообще мог бы запомнить всё. Однако суд, напомним, интересует не всё, а десять эпизодов деятельности Вячеслава Кобозева на посту председателя облсовпрофа, по которым он обвиняется в мошенничестве, растратах, коммерческом подкупе, превышении полномочий и незаконном хранении патронов.

Если верить показаниям Чебакова, о “злодеяниях” Кобозева он узнал непосредственно от следователя в декабре 2009 года, когда сам Кобозев уже был в СИЗО. Например, о том, что подвал, расположенный в штаб-квартире облсовпрофа, перестал принадлежать организации (теперь там расположен ресторан). При каких обстоятельствах помещение было отчуждено от облсовпрофа, свидетелю Чебакову “абсолютно не известно”.

Так, на заседании исполкома в июне 2004 года, где решался вопрос о внесении подвала в уставный капитал учрежденного ООО “Туркестан” (для организации в подвале пункта питания), Чебаков “не был, вопросы не помнит”. В апреле же 2006 года, когда решался вопрос о продаже подвала за долги неудавшегося предприятия, он на заседании исполкома был, но, с его слов, “решение не принималось, вопрос не обсуждался”. Хотя в стенограмме указано, что решение было принято единогласно.

На следующий день свидетелю Чебакову предъявили те самые два постановления с одинаковыми номерами, но с разным содержанием. Практически каждого свидетеля просят объяснить природу такого странного явления. “Всякое может быть”, - философски заметил Анатолий Иванович. Но техническую ошибку почему-то исключил. На вопрос защиты, как понимать такое противоречие, неожиданно ответил: “Понимайте как хотите”.

Проявить самостоятельность мышления участникам процесса, видимо, придется и в другом вопросе. После того как в отношении Кобозева завели уголовное дело, а Чебакова стали вызывать на допросы в Следственное управление, председатель обкома профсоюза строителей решил провести заседание своего обкома, с разбором полетов при участии оперуполномоченного ФСБ. Последний должен был разъяснить строителям суть выдвигаемых против Кобозева обвинений. Вот только не ясно: а) почему профсоюзными вопросами занимались контрразведчики и б) почему именно оперативный сотрудник ФСБ должен был объяснить претензии к Кобозеву, ведь обвинение вправе предъявить, а соответственно, и разъяснить, только следователи, но никак не “опера”?..

Обвиняемого Чебаков приглашать не стал (“потому что он не пришел бы”) и удовольствовался, по-видимому, точкой зрения рядового оперативного работника ФСБ. Эту же точку зрения представители Следственного управления области выразили в письме исполкому облсовпрофа: просили у рабочего органа волгоградских профсоюзов написать заявление о проведении проверки фактов отчуждения профсобственности и расходования денежных средств “в результате действий Кобозева”. Абсурдность этого письма была в том, что оно было написано руководством Следственного управления 30 ноября 2009 года, а уголовное по ч. 1 ст. 201 УК РФ в отношении Кобозева было возбуждено 9 октября того же года. По закону же, проверка фактов отчуждения должна была быть проведена еще до возбуждения уголовного дела. Кроме того, на само возбуждение уголовного дела по ч. 1 ст. 201 УК РФ в отношении Кобозева как руководителя профсоюзной организации требовалось согласие облсовпрофа. Получается, что следственные органы в нарушение закона вспомнили об этом только спустя полтора месяца...

Впрочем, было и первое письмо, в котором Кобозева пытались почему-то уличить в том, что его жена и дочь незаконно получают зарплату в совершенно сторонней организации. Абсурдность этого обвинения позволила членам исполкома тогда проголосовать против привлечения к уголовной ответственности “неопределенного круга лиц”.

И вот строители проводят заседание обкома с приглашенным гостем из ФСБ. Впрочем, тут уж кто кого пригласил... Чебаков, по крайней мере, утверждает, что инициатором встречи был он сам.

Тут возникает вопрос: что мешало членам этого обкома провести собственное внутреннее расследование? Так ли обязательно было привлекать органы? Провести, например, вместо этого аудит... Пойдем далее: какое право имел обком строителей рассматривать вопросы в отношении руководителя облсовпрофа, да еще заочно?

По словам Анатолия Чебакова, проверять информацию органов о так называемой “преступной деятельности” Кобозева исполком облсовпрофа не стал как минимум по трем причинам. Во-первых, аудит дорогой, во-вторых, из 33 членов исполкома проверкой “было некому заниматься”, и, в-третьих, проверкой и так уже занимаются... все те же органы.

- Если не верить органам и власти, то кому - вам, что ли? - вопросил Чебаков, обращаясь к защитникам подсудимого. Кстати, забавно, что, по правилам УПК, всякое высказывание свидетеля формально является обращением к суду.

...И НАПИШЕМ В СПОРТЛОТО

Порой в показаниях свидетелей, как мы уже не раз говорили, попадаются перлы, достойные великого абсурдиста Ионеско. Анатолий Иванович, к сожалению, тоже сделал свой вклад в это искусство. Возможно, сие не более чем оговорки, но это уже должен решать суд.

Итак, в деле фигурирует некий Фонд “Содействие туризму и гостиничному обслуживанию”. Именно о его создании и говорится, среди прочего, в “документах-близнецах”, касающихся доли облсовпрофа в праве собственности на гостиничный комплекс “Турист”. После принятия исполкомом облсовпрофа постановления о создании этого Фонда кто-то должен был его зарегистрировать. И на вопрос, кто это был, Анатолий Чебаков ответил, что ему это неизвестно. Тогда защитник Андрей Алёшин спросил: “Известно ли вам, что это был Николаенко?” - “Для меня это не новость”, - был ответ...

Еще более интересный диалог случился у свидетеля с другим защитником обвиняемого, Олегом Репниковым. Тогда свидетеля допрашивали о создании ООО “Аэробус” на базе Дворца спорта профсоюзов (с внесением в уставный капитал общества двух недвижимых объектов): “Вводил ли вас Кобозев в заблуждение относительно целесообразности создания ООО “Аэробус”?” - спросил адвокат, цитируя текст обвинительного заключения. “Вводил”, - последовал четкий ответ Чебакова. “Так, значит, вопрос о его создании все-таки обсуждался?” - “Нет... - И через минуту свидетель все же опустил руки: - Ну, не вводил”.

Вообще, при допросах свидетелей создается впечатление, что значительное число членов исполкома Волгоградского облсовпрофа, мягко говоря, не только мало смыслят в вопросах профсоюзной собственности, обсуждаемых в суде, но и не хотят разобраться в этом. Скорее всего, в этом нет ничего ни криминального, ни постыдного: у обкомов отраслевых профсоюзов, как правило, вообще нет серьезных объектов собственности, да и задачи-то у профсоюзов иные. И их председателям просто незачем уметь разбираться в таких юридических и экономических понятиях, как “АНО”, “ООО”, “ОАО”, “уставный капитал”, “право на долю в собственности” и прочих.

Как совершенно верно заметил кто-то из свидетелей, основная задача профсоюзов - защита законных прав и интересов трудящихся. (Сам обвиняемый, кстати, тоже говорил, что и среди всех дел облсовпрофа 90% к профсобственности никак не относится.) Наверное, поэтому в Центральном райсуде Волгограда разговоры о профсоюзном имуществе носят чаще идеологический, нежели правовой характер.

Например, Татьяна Белоусова, бывшая до 2009 года председателем обкома профсоюза работников здравоохранения, тоже, кажется, совершенно искренне верит в то, что профсоюзный бассейн, дом отдыха, ДК и прочее принадлежат каждому обкому и каждому члену профсоюза области на общих правах.

- Собственностью владел не облсовпроф, а все профсоюзы вместе, - отвечала Татьяна Евгеньевна на вопросы защиты 20 февраля.

- А если бы член вашего профсоюза пришел к вам в кабинет и потребовал отдать ему стол на том основании, что он им тоже владеет? - спрашивал Олег Репников.

- У нас таких сумасшедших нет, - ответила эта милейшая, без шуток, женщина. - Отправили бы в психушку.

КОММЕНТАРИЙ СТОРОНЫ ЗАЩИТЫ

- Свидетель Чебаков производит на меня впечатление человека, запуганного правоохранительными органами, - говорит адвокат Вячеслава Кобозева Андрей Алёшин, - он постоянно озирается на реакцию судьи, судья даже порой пытается “объяснять” участникам процесса его показания. Как мне все-таки кажется, это он свидетелю объясняет его же показания... Нам-то и так видно, что эти показания явно противоречат объективным вещам и фактам, в них прослеживается некая искусственная “установка” на опорочивание Кобозева, неизвестно пока кем данная...

По общему мнению защитников, допрос свидетеля Чебакова закончился тем, что он, во-первых, сам полностью дискредитировал свои частичные обвинительные показания. Во-вторых, его “плановые” показания были опровергнуты в суде посредством сопоставления их с исследованными письменными доказательствами, фигурирующими в деле.

Шаблонность показаний Чебакова особенно ярко выразилась в двух моментах. Первый. Так, насчет большинства представленных ему в суде документов он говорил, что впервые увидел их на допросе у следователя - это очень удобная для гособвинения “заготовка”, но обычно не выдерживающая проверки документами. О шаблонности таких показаний говорит еще и то, что их “слаженно” дают свидетели обвинения, относящиеся к недругам и вечным оппонентам Кобозева в прошлом и на сомнительных показаниях которых изначально основывалось в 2009 году обвинение.

Второй момент. Свидетель Чебаков, когда не помнит тех или иных обстоятельств принятия решений исполкомом облсовпрофа, говорил, что “этого не было”, то есть отождествлял понятия “не помню” и “не было” в угоду гособвинению. И это не случайность, а второй отличительный момент показаний “правильных свидетелей обвинения”, поскольку системно повторяется в показаниях разных свидетелей. Однако эта удобная формула показаний “правильных свидетелей”, на мой взгляд, пока ни разу не выдержала проверки в ходе допросов. Как говорится, как бы ни был гениален режиссер, а всего не предусмотришь, тем более если речь идет о судебном допросе...

Дополнительно повторю в который раз: все рассматриваемые судом решения исполкома, фигурирующие в обвинении, Кобозев уполномочен был решать единолично. Ему не было никакой необходимости “сочинять” или “подделывать” постановления исполкома, даже из-за экономии своего времени. А если учесть его предыдущий статус, авторитет и репутацию, то это и вовсе выглядит глупо. Просто речь идет о формальной установке на дискредитацию Кобозева по любому поводу. И Чебаков боялся выпрыгнуть из заданной колеи, но, так или иначе, выпрыгнул.

Автор материала:
Павел Осипов - Пролетая над гнездом совпрофа...
Павел Осипов
E-mail: p-osipov@solidarnost.org
Читайте нас в Яндекс.Дзен, чтобы быть в курсе последних событий
Комментарии

Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте

Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте



Если вам не пришло письмо со ссылкой на активацию профиля, вы можете запросить его повторно



Новости СМИ


Новости СМИ2