Как женщины отстаивали право заниматься мужскими делами

Плакат: Дж. Говард Миллер, 1942

Это сегодня слова о “гендерном равенстве” стали своего рода ритуальной формулой, по крайней мере в развитых странах. Возможность реализации для женщин за пределами роли “хранительницы очага” - завоевание недавнего времени. Конечно, из этого правила было немало ярких исключений - от античной мыслительницы и математика Гипатии Александрийской и итальянской художницы XVII века Артемизии Джентилески до Василисы Кожиной, командира партизанского отряда в войну 1812 года.

Однако реально мир сильно изменился в конце XIX века. Промышленная революция вытащила вчерашних крестьян с земли, женщин вырвала из круга домашних обязанностей. Теперь, чтобы обеспечить себе существование, они были вынуждены встать к станкам рядом с мужьями, а то и с детьми. С середины XIX века женщины понемногу начинают, часто встречая большое сопротивление, завоевывать позиции “квалифицированных профессионалов”.

Но давайте по порядку.

СКАЛЬПЕЛЬ - ДЕЛО ЖЕНСКОЕ

Британский военный врач Джеймс Бэрри (1792 - 1865) служил в южных колониях Короны и впервые на африканском континенте провел операцию кесарева сечения. Бэрри пользовался заслуженным уважением коллег и общества, поэтому, когда после его смерти выяснилось, что на самом деле успешный медик был... ирландкой Маргарет Энн Балкли, сумевшей притвориться мужчиной и поступить в 1809 году в Медицинскую школу Эдинбургского университета, - те немногие, кто знал правду, постарались ее скрыть. Эта история стала широко известна лишь в XX веке. Что заставило Балкли-Бэрри выбрать такой путь - прожить почти всю жизнь под чужим именем и лицом? Как полагают исследователи, в этом удивительном случае вряд ли имела место только лишь любовь к медицине, скорее всего, здесь было и расстройство гендерной самоидентификации, но не последнюю роль сыграл и факт полной невозможности женщине попасть в те годы в университет.

И все же тридцатью годами позже женщина сможет стать дипломированным врачом, не переодеваясь в мужское платье. Элизабет Блэквелл, уроженка английского Бристоля, перебралась вместе с семьей в Америку и в 1846 году стала учиться медицине в Женевском колледже в штате Нью-Йорк. Она решила стать врачом, наблюдая безнадежную болезнь близкого человека, но получила не один десяток отказов от глав американских университетов, пока очередной адресат, ректор уже упомянутого Женевского колледжа, получив письмо Блэквелл и пребывая, очевидно, в хорошем настроении, шутки ради не предложил проголосовать своим студентам - не принять ли женщину на курсы? Те неожиданно проголосовали “за”...

Успешно отучившись и получив диплом, Блэквелл вскоре приобрела определенную известность, чем способствовала изменению общественного мнения по вопросу женского высшего медицинского образования. В 1868 году не без ее влияния в Америке откроют первый медицинский колледж для женщин. В 1874 году, вернувшись в Англию, отличавшуюся большим консерватизмом относительно роли женщины в обществе, Блэквелл смогла вместе с другой “первопроходицей” профессии, Софией Джекс-Блейк, основать подобное заведение в Лондоне.

В России же первой на этом пути довелось стать Надежде Сусловой. Сестра Аполлинарии Сусловой, возлюбленной Достоевского и прототипа той самой Грушеньки из “Братьев Карамазовых”, Надежда Суслова, в отличие от родственницы, прославилась лишь в положительном ключе. В начале 1860-х при участии Сеченова и Боткина Суслова в виде исключения получила право слушать лекции в петербургской Медико-хирургической академии. Полноценное университетское образование для женщины в России было все же закрыто - его Суслова смогла получить в Германии. Вернувшись домой и защитив диссертацию, Надежда смогла не только подтвердить свое право вести полноценную врачебную практику, но и способствовала открытию петербургских Высших женских медицинских курсов.

Курсы пользовались популярностью, а тип “девушки-медички” стал вскоре настолько узнаваем, что вошел в литературу. Правда, по отношению к первым “эмансипе”, выбравшим для себя ниву медицины и естественных наук, не могли скрыть иронии даже такие записные либералы, как поэт Алексей Толстой. В своей шуточной былине о богатыре Потоке, заснувшем после пира у князя Владимира и очнувшемся в пореформенной России, он написал такие строки:

“...Видит, в длинной палате вонючей,

Все острижены вкруг, в сюртуках и в очках,

Собралися красавицы кучей.

Про какие-то женские споря права,

Совершают они, засуча рукава,

Пресловутое общее дело:

Потрошат чье-то мертвое тело.

Ужаснулся Поток, от красавиц бежит,

А они восклицают ехидно:

“Ах, какой он пошляк! ах, как он неразвит!

Современности вовсе не видно!”

Но Поток говорит, очутясь на дворе:

“То ж бывало у нас и на Лысой Горе,

Только ведьмы хоть голы и босы,

Но, по крайности, есть у них косы!”

Могли ли думать Надежда Суслова и насмешник Толстой, что в XXI веке лицо российской медицины станет по преимуществу женским?

ОГОНЬ И МЕДНЫЕ ТРУБЫ

“Жаркий летний день. Солнце печет кругом немилосердно <...>. На мраморной террасе барского дома расположилась семья сановника, владельца дома и парка. Тут же сидит, задумчиво устремившись взглядом вдаль, и эта светлая девушка - пионер-пожарный, дочь этого влиятельного сановника. И не бусы, и не мониста да игры разные перед задумчивым взглядом этого баловня судьбы мелькают, а каски добровольческие да дым пожарищ родных сел, кажется, грустью да заботой глаза ее застилают”.

Можно упрекать автора заметки в журнале “Пожарное дело” за 1910 год в стилистических излишествах, однако достоинств упомянутой им особы - первой русской женщины-пожарного Марии Ермоловой - это не умаляет. Дочь члена Государственного совета Алексея Ермолова, немало сделавшего для усовершенствования пожарной охраны в России, она не только возглавила Ряжское пожарное общество, но и активно взялась за создание добровольческих пожарных дружин - система государственной пожарной охраны в те годы не справлялась с “национальным злом”, как назвал пожары видный теоретик пожарной охраны того времени Дмитрий Бородин.

Впрочем, если верить современникам, прославилась Ермолова не только как организатор. Снова дадим слово велеречивому корреспонденту “Пожарного дела”:

“Но что это? Несутся звуки пожарного набата... “Пожар в соседнем селе... Лошадь седлают уже, ваше высокопревосходительство”, - впопыхах, но почтительно торопливо докладывает лихой ловчий. Еще минута-другая - и от ворот парка лихо, по-мужски в седле, мчится она туда, где огонь яростно пожирает все, что лежит на его пути. Мчится впереди своих добровольцев, с лихим перезвоном обоза несущихся на помощь горящим. И, право, трудно сказать, что шире стелется - дым пожарища или клубы пыли дорожной от обозов, несущихся с разных концов отделений “ее” больше-алешинской дружины, ее детища”.

Надо отметить, что женщины-пожарные появлялись, конечно, задолго до Марии Ермоловой. В США, например, вспоминают Молли Уильямс из Нью-Йорка, черную рабыню коммерсанта Бенджамина Аймара. Она в начале XIX столетия и не только стала членом добровольной пожарной команды, но и проявила себя во время пожаров, как свидетельствовал очевидец в 1818 году, “не хуже многих из парней”.

Женские пожарные бригады - правда, добровольные - возникают в учебных заведениях и на заводах уже в последней трети позапрошлого века. Одной из первых стала женская команда огнеборцев Гиртонского колледжа в Британии - она была создана в 1878 году.

Но настоящему проникновению женщин в эту профессию способствовали Первая мировая война, когда произошел массовый отток мужчин на фронт, и особенно Вторая мировая, когда в обиход вошли бомбардировки городов, требовавшие постоянного напряжения сил огнеборцев.

Сейчасв большинстве стран, в том числе в России, женщины в роли пожарных остаются “экзотикой”. К тому же непосредственно участвовать в тушении огня у нас женщинам запрещено правилами.

А вот другую “маскулинную” сферу деятельности женщины сумели занять гораздо увереннее: речь о женщинах-полицейских. Они сейчас служат наравне с мужчинами по всему миру - даже в Афганистане.

И здесь впереди оказались Соединенные Штаты. Еще в 1893 году в штате Чикаго на службу в полицию была принята дочь ирландских иммигрантов Мэри Оуэнс. Пишут, что занималась она, в частности, контролем за исполнением законов об ограничении труда детей.

В 1914 году видная британская суфражистка и журналист Маргарет Дэмер Доусон создает в Лондоне добровольную девичью полицейскую службу, направленную прежде всего на борьбу с проституцией и на спасение девушек из рук сутенеров. Правда, присягу доброволицы не приносили, оставаясь вспомогательной структурой. Но по мере того, как все больше британцев уходило на фронт, полицейские начальники все благосклоннее относились к “слабому полу” в своих рядах. То же случилось и в России, где доступ женщин в ведомство, хоть и на не самые ответственные и высокие должности, был открыт в 1916 году. А пришедшая вскоре советская власть и вовсе сняла гендерные ограничения в этом вопросе.

В 1928 году в советской милиции появится и первая женщина-начальник. Ей станет уроженка Лифляндии Паулина Онушонок, возглавившая милицейский отдел города Кингисеппа.

В НЕБЕ...

Красивое слово “авиатрисса” оказалось начисто вычеркнуто из русского языка послереволюционным лихолетьем, а жаль.

Первой женщиной-пилотом в мире считается француженка Раймонда де Ларош, получившая диплом авиатора в 1910 году, через семь лет после полета братьев Райт. Буквально на следующий год такой диплом получит уже русская девушка Лидия Зверева (судя по номеру диплома, она стала 31-м русским пилотом). Впоследствии, выйдя замуж за пилота и инженера Владимира Слюсаренко, она приняла активное участие в устройстве частной авиастроительной мастерской, выполнявшей позже заказы для фронта. Но авиатрисса не дожила до конца войны - она скончалась от тифа в 1916 году.

Тогда же в мире появилась и первая военная летчица - тоже, что характерно, русская - княгиня Евгения Шаховская, зачисленная в ноябре 1914 года прапорщиком 1-го Ковенского авиаотряда. На фронте княгиня провела недолго - уже в декабре ее из отряда отчислили.

Часто, говоря о женщинах-пионерах военной авиации, вспоминают Сабиху Гекчен, приемную дочь Ататюрка.

Ее, осиротевшую дочь бедных жителей Бурсы, то ли боснийцев, то ли армян по происхождению, взяли в дом “отца турок” в 1925 году (Ататюрк отличался детолюбием и стал приемным отцом восьми девочкам и одному мальчику из бедноты). Десятью годами позже он, активно занимаясь развитием авиации в новой Турции, убедил дочь стать пилотом. Сабиха стажировалась в СССР и училась в Военной академии на летчика-истребителя. Вскоре ей пришлось принять участие в боевых действиях против курдов, восставших в Дерсиме на востоке страны. Однако куда больше, чем участием в дерсимских событиях (сопровождавшихся, надо сказать, террором против курдского населения), Сабиха прославилась своими спортивными достижениями - в частностью, пятидневным перелетом вокруг Балкан, который она совершила в 1938 году.

Гекчен (кстати, слово “гек” по-турецки значит “небо”) умерла в 2001 году. Ее именем назван второй аэропорт Стамбула.

...И ПОД ЗЕМЛЕЙ

Где “гендерное неравенство” оказалось сильнее женщин, пытавшихся с ним справиться, - так это в российском метро. Многие помнят историю примерно пятилетней давности: петербурженка Анна Клевец штурмовала все инстанции, пытаясь доказать свое право работать машинистом подземки. Она дошла до Верховного суда, который лишь подтвердил отказ: мол, действует список профессий, требующих особого физического и психологического напряжения, куда женщинам вход заказан, и действует этот список еще с 2000 года.

Запрет был не всегда - по крайней мере, сообщается о том, что на пару тысяч мужчин-машинистов Московского метрополитена одна женщина все же есть. Кроме того, специалисты помнят о целой бригаде машинисток, работавших в 50-е годы в метро Ленинграда.

История отечественного метро знает женщин и в “подземном” руководстве. В частности, замначальника Московского метрополитена была одно время Зинаида Троицкая, известная вдобавок как первая советская женщина - машинист паровоза (ею она стала в 1937 году).

Пока же действующий в РФ запрет (во многих других странах подобных ограничений нет) может стать лишним поводом поговорить (особенно за рубежом) об очередном попрании прав человека в России.

Но это уже другая история.