Большие данные используют для социальной помощи

Изображение: vuzopedia.ru

ДАЮТ - БЕРИ

В Москве с 9 по 11 сентября проходил IV Форум социальных инноваций регионов. В трехдневной программе - “больше 50 мероприятий с мировыми экспертами”. Ясное дело, объять такое необъятное могут только сами организаторы, поэтому мы постарались выделить то, что наиболее ярко отвечает злобе дня. И посетили онлайн два мероприятия: “стратегическую” сессию о проактивной социальной политике и “экспертную” - о ней же, только адресной.

Чем стратегия отличается от экспертизы в данном случае, определить так и не удалось. Сколь можно было судить, в обоих случаях слушателями (и многими из участников) были региональные чиновники, ответственные за сферы труда и социальной защиты; в обоих случаях верховодила - даже модераторами - замминистра труда Ольга Баталина. Но тем сложнее от этих мероприятий было оторвать взгляд, тем более шли они буквально одно за другим. Итак, начнем с азов.

“Проактивность - представление о природе психики человека, свойственное, в первую очередь, гуманистической психологии. Согласно ему, между воздействующими на человека раздражителями и его реакцией на них лежит свободная независимая воля”, - сообщает “Википедия”. Как уточняет “Вики-словарь”, проактивный - это “упреждающий, основывающийся на собственной инициативе, на предвидении чего-либо”.

Но если вы решили, что “проактивная социальная политика” развивается решениями и волей отдельно взятых людей, то ошиблись. Инициатива здесь отдана отдельно взятому государству. Вы еще и подумать не успели, что вам нужна какая-то социальная помощь, а государство уже тут как тут: на! И вот созданием такой упреждающей системы сейчас озабочены в регионах и федеральном центре. Одна из составляющих этой системы - так называемое социальное казначейство.

- Это ключевая новация всего того, что происходит сейчас с нами в социалке, - пояснила Ольга Баталина. - Социальное казначейство - это не про деньги. Это про человека. Мы все живем в цифровом мире, о нас накоплено огромное количество сведений в различных информационных системах. И пандемия поставила главный вопрос: как заставить все эти информационные системы работать на человека… и превратить в работающий инструмент предоставления всех мер поддержки? Речь идет не только о выплатах, пособиях, но и о социальных услугах, услугах в сфере занятости, социальной поддержке пенсионеров и инвалидов.

В общем, как сказала та же Баталина, “нам ничего не нужно от гражданина, чтобы оказать ему меры поддержки”. Имея в виду, конечно, курс на дебюрократизацию социальной сферы. А не пример Шарика из Простоквашино, который полдня гонялся за зайцем с фоторужьем, чтобы сделать бедняге приятное. Хотя и там, и там оказание услуги предусматривает беззаявительный характер. Например, в идеале государство само будет по своим каналам узнавать о рождении ребенка и выделять на него, в случае необходимости, пособие безо всяких усилий к тому со стороны родителей. Аналогично - в прочих случаях.

- Социальное казначейство, вы видите, позволяет нам, собственно, добиться результатов на слайде... - презентовала тем временем программу замминистра.

Но все-таки не слайдом единым... Явившиеся на “стратегическую сессию” (а на самом деле - рабочее совещание) коллеги Ольги Баталиной из регионов не преминули похвастать успехами. Больше всех запомнилась министр соцразвития Московской области Ирина Каклюгина. Которая с неподражаемым изумлением поделилась открытием: оказывается, опекаемые граждане умеют говорить чиновникам спасибо, если те что-то делают по уму - например, помогают во всех жизненных ситуациях “вплоть до ритуальных услуг”.

- Нас поразила реакция людей. Мы, честно, радовались, как дети. Потому что они начали говорить спасибо. Мы были в шоке, - призналась Ирина Каклюгина.

ТРУД В ЦИФРЕ ЛИЦА

Среди спикеров были не только чиновники. Поскольку социальное казначейство включает и вопросы занятости, то со стороны работодателей высказалась руководитель проектов GR Wildberries Ясмина Эль Мавеед. (Wildberries - международный интернет-магазин, основанный российской бизнесвумен Татьяной Бакальчук, в штате больше 60 тысяч сотрудников. GR - от англ. Government Relations, отношения с госвластью.)

Эль Мавеед сделала упор на цифровизацию документооборота в кадровой сфере. Похоже, последние несколько лет Госдума как раз социальным казначейством и занималась - вспомним все от электронных трудовых книжек до закона о дистанционной занятости.

- У нас сейчас трудоустроено более 60 тысяч человек. В связи с тем, что сама компания ежегодно растет почти в два раза, то и число кадров у нас увеличивается. <...> Мы столкнулись с такой проблемой, что нашим соискателям, которых мы принимаем в пилотном проекте [Минтруда “Работа в России”], необходимо зарегистрироваться на трех разных порталах: это наш портал - “Трудоустройство”, это портал госуслуг и портал “Работа в России”. Эти процессы хотелось бы упростить.

Зам проректора НИУ ВШЭ Павел Травкин продолжил тему, отметив, что рынок труда меняется под воздействием цифровизации:

- Происходит фантастическая работа. Объединяются данные по всем выпускникам, берутся их дипломы и “склеиваются” с данными ПРФ о том, где люди сейчас трудоустроены. Будут добавляться данные об их статусе занятости, являются ли они предпринимателями, самозанятыми, что у них с семейным статусом, остались ли они в своем регионе или уехали в другой. Это чрезвычайно важно для госполитики, это чрезвычайно важно для предприятий, которые пытаются набрать нужные кадры, - считает Павел Травкин.

ПОСЛАТЬ ПОМОЩЬ ПО АДРЕСУ

- Действительно, цифровизация дает мощные возможности оказания помощи, но прежде всего, конечно, надо вести речь про адресность, - как бы продолжил тему на следующем мероприятии Евгений Стружак, руководитель департамента труда и соцзащиты населения Москвы. - Нам надо в обществе достичь консенсуса и, наконец, прийти к пониманию того, что помощь государства не безгранична и должна быть направлена именно в те семьи и тем людям, которые действительно в этом нуждаются. Сначала определяем, кому надо помогать, а потом проактивно даже навязываем эту помощь.

Так или иначе, и проактивность, и адресность основаны на сборе большого объема данных о гражданах. Стружак приводит пример: “Берем категорию - 80 лет, инвалид, одиноко проживающий. Это мы видим по нашим базам данных. Дальше. Мы видим, что у него жизненная активность начала спадать: он не пользуется соцкартой, не перемещается на транспорте, не приходил какое-то время в поликлинику”.

И даже если власти намерены использовать всю эту информацию для оказания социальной помощи, у многих неизбежно возникнет вопрос: а не слишком ли много они о нас знают? Оказывается, без слежки нельзя уже и на автобусе проехаться. К слову, на эту тему “Солидарность” уже говорила подробно, и не раз (например, в № 14, 2021).

Впрочем, до “адресификации всей страны”, вероятно, еще далеко. Та же Ольга Баталина говорила, что “далеко не до всех вообще меры поддержки дотянулись”. Во-первых, оказывается, что потенциальных получателей адресной помощи больше, чем предполагали власти во многих регионах. (Это, кстати, заставляет посмотреть на принцип адресности уже не только как на способ бюджетной экономии.)

А во-вторых, говорит Баталина, в России до сих пор “огромное количество людей еще не в цифре” - не зарегистрированы на порталах госуслуг, а то и вовсе не пользуются интернетом. Поэтому, считает замминистра труда, “точки личного приема и присутствия нам нужно развивать”. И если это не оговорка, то остается только гадать, как такое возможно - так сказать, одновременно развивать и крестьянскую лошадку, и железного коня, который уже пришел ей на смену.