Главному редактору газеты “Солидарность” Александру Шершукову

12 апреля 2006 г. газета “Солидарность” опубликовала статью своего корреспондента Александры Петровой с названием “Комбинат с литерой “А” и многообещающим подзаголовком “Профсоюзная политэкономия Архангельского ЦБК”. На наш взгляд, вместо политэкономии получилось предвзятое и поверхностное мнение журналиста об одном из крупнейших и успешно работающих целлюлозно-бумажных комбинатов России и Европы. Причину этого А. Петрова назвала сама буквально в первых же строчках своей статьи - сей опус стал не плодом тщательного изучения положения дел на комбинате, а результатом, как метко выразилась сама А. Петрова, “эрзац-знакомства с АЦБК”.

Госпожа Петрова усмотрела по отношению к себе “некоторую агрессивность и подозрительность со стороны пресс-службы”. Помилуйте! Мы с Вами всего-то и перекинулись по телефону, как говорится, парой слов. Вы сообщили, что хотите встретиться с гендиректором и поговорить с рабочими в цехах. Я Вам ответил, что руководитель пресс-службы не уполномочен давать представителям СМИ разрешение на посещение комбината! Допуск на предприятие журналистов, откуда бы они ни были, предоставляется службой безопасности только по согласованию с генеральным директором предприятия. Так было всегда - у нас опасное производство. И затянувшийся корпоративный конфликт тут ни при чем. А гендиректор в те дни был в командировке, о чем, кстати, Вы знали. А если знали, что его нет, то зачем вообще приезжали? Передать в письменном виде “вопрос об ОТС”? Со всей ответственностью заявляю, что этот вопрос гендиректору через пресс-службу, как Вы пишете, Вы не передавали! Ни из рук в руки, ни факсом, ни по электронной почте, ни по телефону. Хотя могли бы это сделать.

Ваш приезд на комбинат был похож на кавалерийский наскок. Так дела не делаются. Гендиректор - очень занятой человек, его график расписан по минутам на недели вперед. Неужели нельзя было согласовать с ним встречу заранее?

Похоже, Вашей рукой, когда Вы писали материал об АЦБК, водила обида. За то, что не удалось попасть на комбинат. За то, что не сумели встретиться с гендиректором. За то, что, цитирую Вас, “потом было долгое стояние на ветру у проходной, попытки остановить отчаянно спешащих домой людей. Расспросы, дежурные ответы...”.

Ну не обидно ли? Конечно же, обидно. И не обида ли стала причиной, на наш взгляд, предвзятости и допущенных Вами многочисленных ошибок. Вот лишь несколько примеров.

“Зарплата здесь не самая высокая - ни по отрасли, ни по области”. Это неправда. Средняя зарплата на АЦБК - около 14 тысяч рублей. Она в полтора раза больше, чем по Архангельской области и одна из самых высоких в отрасли по России.

Председатель профкома Нина Кузнецова не говорила и не могла сказать, что социальный раздел коллективного договора включает “оплату больничных листов”. Ведь и ежику известно, что больничный лист оплачивают и на тех предприятиях, где нет колдоговора. Так положено по закону.
На пенсию, как пишет А. Петрова, “на днях вышел” не Аркадий Остампович, ветеран АЦБК, а Аркадий Останкович.

У Архангельского ЦБК есть санаторий-профилакторий “Жемчужина Севера”, а не пансионат “Жемчужина”.

ОАО “Архбум” не входит в группу компаний “Титан”, как пишет автор. Контрольный пакет акций “Архбума” принадлежит АЦБК.

Участок роспуска сульфатного мыла, выведенный из состава АЦБК, правильно называется “Химтехносервис-Талойл”.

Рабочие АЦБК, достигшие пенсионного возраста, при выходе на заслуженный отдых получают в качестве разового пособия не 5 - 8 окладов (по Петровой), а 5 - 8 среднемесячных зарплат. С учетом 50% премий и 70% северных надбавок средний заработок превышает оклад более чем в два с половиной раза, соответственно увеличивается и размер выходного пособия.

Это неправда, что руководители комбината являются его собственниками. Они - наемные менеджеры.

Конечно, как Вы пишете, “было бы естественно получить комментарий гендиректора о том, что будет предпринимать руководство АЦБК...” Мы тоже так считаем. И нам тем более не понятно, почему Вы поступили “неестественно”: сначала приехали на комбинат в город Новодвинск, а потом известили об этом руководство АЦБК.

Вот и пришлось Вам “дежурить” у проходной. Извините, но опрос на выходе с предприятия спешащих домой людей чем-то похож на подсматривание за соседями в замочную скважину.

А может, дело в другом? Председатель Архангельского обкома профсоюза работников лесных отраслей Александр Савкин, как Вы отметили, “охарактеризовал АЦБК как довольно скучное предприятие”. Это как понимать?! Скучное, потому что и зарплата хорошая, и выдают ее всегда вовремя, и с охраной труда там все нормально (опять же с его слов)?
Видимо, Вы приехали в Новодвинск за скандалом. А скандального материала не получалось. Вот Вы и высосали статью из пальца, точнее, из ответов “некоторых работников”, побоявшихся назвать свои фамилии.

Госпожа Петрова, а может, и не было этих недовольных работников? Может, Вы их просто придумали? Ведь надо же было как-то отчитаться за израсходованные на недельную командировку деньги! Непонятно только, почему Архангельскому ЦБК из этой недели Вы посвятили всего лишь несколько часов?

Нина КУЗНЕЦОВА, председатель профкома Архангельского ЦБК
Владимир АВЕРИН, руководитель пресс-службы

P.S. Просим разместить этот материал на страницах газеты “Солидарность”, так как в соответствии с Законом РФ “О СМИ” имеем право на публикацию ответа. В противном случае оставляем за собой право обратиться с иском в суд о защите чести и достоинства.


ОТ РЕДАКЦИИ

Очень интересный ответ на публикацию пришел из АЦБК. Чем он интересен?
Нечасто председатель профкома объединяется с руководителем пресс-службы предприятия. Когда такое происходит, то, наверное, случилось что-то экстраординарное. Например, предприятие пытаются захватить. Или - тоже к примеру - конкуренты “отключили” поставки сырья. Такие примеры в современной российской истории встречаются.

Так здесь-то что произошло? Просто приехал журналист.

Хорошо, ну, приехал. Так, может быть, журналист написал настолько чудовищный материал, что степень вреда (нанесенного и потенциально опасного) для предприятия превысила все допустимые нормы? Смотрим претензии.

Претензии делятся на две части.

Первая часть - это три неточности в названиях и именах. Плохо? Да, плохо, никто не спорит. Но когда, например, отчество Останкович на слух путают с Остампович - это, конечно, нехорошо, но понятно по-человечески.

Вторая часть претензий более существенна. Другое дело, что, говоря о предметах, вызвавших неудовлетворение авторов письма, нужно сказать, что журналист ссылается на источник информации. Например, фраза о 5 - 8 окладах - это фраза конкретного человека, что и указано в материале. Как и фраза о средней зарплате. Более того, диктофонные записи бесед в редакции принято хранить. Как раз для таких нежелательных выяснений взаимоотношений. Это не исключает наших извинений по тем местам, где есть ошибки. Например, по ОАО “Архбум”. А вот фразы о том, что “руководители комбината являются его собственниками” я в тексте Петровой не нашел, хотя читал его три раза (напишите, пожалуйста, где Вы ее усмотрели?).

Но вот какая интересная штука получается. Если спокойно сесть и прочесть статью, а потом присланное письмо, то, например, у меня возникло ощущение несообразности. Вот, представьте себе, если бы журналист Александра Петрова в своей статье допустила такие выражения, как “сей опус”, “рукой водила обида”, “предвзятость”, “ежику понятно”, “подсматривание в замочную скважину”, “высосали из пальца”? Да, боюсь, в газете и денег бы уже не осталось - все разошлись бы на выплаты по искам о защите чести и достоинства. Но в письме в редакцию - ничего, считается за норму. Только, как говорится, справедливое возмущение дружной семьи трудящихся и работодателей.

Обратил на себя внимание и такой нюанс: под письмом - две подписи. Но у меня сложилось впечатление, что автор - один. Потому что коллективный автор (мужчина и женщина) не пишет о себе в мужском лице: “Я Вам ответил”. Равно как и сложно представить, чтобы в письме, подписанном Ниной Кузнецовой, говорилось о ней же, но в третьем лице: “Председатель профкома Нина Кузнецова не говорила и не могла сказать”. Это тоже очень характерный эпизод.

Но самое интересное происходило в момент, когда журналист Петрова еще не приехала из Архангельска. Вначале позвонила председатель профкома, на тему - не нанесет ли статья ущерба профорганизации? После этого статью начали смотреть под микроскопом (не дай бог, нанесет!). Но потом стало еще интереснее. Скажу коротко, в газете не было прецедента, когда к нам обращались бы представители компании со словами “если статья выйдет, мы, вместе с рядом других компаний, подадим на вас в суд”. Причем - отмечу - все это происходило ДО появления статьи. То есть граждане, угрожавшие судом, статью еще не читали. Так вот, если звонок предпрофкома заставил действительно задуматься - нужно ли публиковать? - то последовавшие звонки убедили: публиковать нужно. Просто потому, что именно так надо реагировать на прямые угрозы (а как это понимать иначе?) людей, которые назвались представителями, отвечающими за “пиар” предприятия.

По-хорошему, конечно, ответ на Ваше письмо должна была бы писать сама журналист Петрова. К сожалению, она в данный момент находится в больнице в связи с воспалением легких, которое подхватила, как Вы написали, “подсматривая за соседями в замочную скважину”, в смысле - интервьюируя рабочих Вашего предприятии у проходной, поскольку дальше ее не пустили. Кстати, у заместителя предпрофкома, который был рядом с ней в момент “подсматривания” и помогал с интервью, - надеюсь, со здоровьем все хорошо?

Александр ШЕРШУКОВ